В 1899 году Вл. Соловьев выпускает знаменитое свое произведение «Три разговора», где пророчески указывает, что мировое масонство выдвигает в качестве объединяющего начала «грядущего человека» — то есть Антихриста.

«Вскоре после появления книги «Открытый путь», — пишет Соловьев, которая сделала своего автора самым популярным изо всех людей, когда-либо появлявшихся на свет, должно было происходить в Берлине международное учредительное собрание союза европейских государств. Союз этот, установленный после ряда внешних и внутренних войн, связанных с освобождением от монгольского ига и значительно изменивших карту, теперь уже не между нациями, а между политическими и социальными партиями.

Заправилы общей европейской политики, принадлежавшие к могущественному братству франк-масонов, чувствовали недостаток общей исполнительной власти. Достигнутое с таким трудом европейское единство, каждую минуту готово было опять распасться. В союзном совете или всемирной управе (Комите Перманент Универсаль) не было единодушия, так как не все места удалось занять настоящими, посвященными в дело масонами. Независимые члены управы вступали между собой в сепаратные соглашения и дело грозило новою войной.

Тогда «посвященные» решили учредить единоличную исполнительную власть с достаточными полномочиями. Главным кандидатом был негласный член ордена, — «грядущий человек…» Незадолго до смерти В. Соловьева Величко говорил:

«Я чую близость времен, когда христиане будут опять собираться на молитву в катакомбах, потому что вера будет гонима, — быть может менее резким способом, чем в нероновские дни, но более тонким и жестоким: ложью, насмешками, подделками, да и мало ли еще чем…

Представители русской интеллигенции всегда с возмущением отвергали версию о том, что мировое масонство имеет тайный план переделки мира, и что желая переделать его, принимает активное участие в политических событиях. Известный философ Н. Бердяев в молодости бывший марксистом, а свою старость посвятивший сотрудничеству с масонской организацией «Имка», в статье «Жозеф де Местр», опубликованной в журнале «Путь» (Париж, 1926 г., № 4) сначала утверждает, что есть «плохое» и «хорошее» масонство и что в «хорошем» масонстве ничего плохого нет. «Толком никто ничего не знает о масонстве», — пишет он.

«Ж. де Местр, бывший масон, признает, что есть масонство зловредное, революционно-разрушительное и направленное против Церкви и христианства. Таково, например, революционно— разрушительное иллюминатство немца Вейсгаупта. Согласно легенде, масонство есть мировой заговор, сатанинская мировая организация, которая все себе подчиняет и обращает все в орудие своих темных целей, скрытых от большей части своих масонов. Легенды этой нельзя ни доказать, ни опровергнуть».

Но дальше сам же Н. Бердяев утверждает, что: «Масонство есть то, чем все пользуются». «И сейчас по преимуществу пользуются им для целей не христианских, а антицерковных».

Таким образом, сам Н. Бердяев, защищая масонство, признает, что «кто-то» пользуется сейчас масонством «для целей не христианских и антицерковных».

В примечании к статье «Дневник Философа» Н. Бердяев пишет:

Для неискушенного взгляда масонство в России в начале двадцатого века, производило впечатление окончательно потухшего костра. Но это было обманчивое впечатление. Духовная зараза, усиленно внедрявшаяся с времен совершенной Петром I революции, продолжала развиваться тайно и давать свои губительные результаты.

После запрещения масонства в России, существовали масоны, члены и английского и французского масонства… «Тем не менее оно продолжало существовать, утверждает масонка Т. А. Бакунина, хотя и не как самостоятельная организация, а в лице отдельных членов иностранных лож, главным образом французских» («Русские вольные каменщики», 8). Бакунина говорит не всю правду. Существовали в России и масонские ложи, а не только отдельные масоны, члены иностранных масонских лож.

В «Заметках о масонстве», изданных после революции кружком русских масонов в Англии указывается: «Известно, однако, что отдельные группы масонов, особенно розенкрейцеры, продолжали свою работу и даже посвящали новых членов в течении всей остальной части XIX века, причем в отдельных русских губерниях, особенно на Украине, существовали и секретные ложи».

В рецензии на книгу Serge Hutin «Les Francs-Masons», помещенной в № 1573 «Русская мысль» Ю. Терапиано, пишет:

«Во втором томе, посвященном русскому масонству, имеются сведения об учреждении в начале царствования Александра I Лабзиным так называемого «Тайного русского масонства».

Интересоваться деятельностью и русского и иностранного масонства всех ритуалов, русской политической полиции и правительству следовало бы очень внимательно. «Характерной чертой русского масонства тех лет, — пишет в статье «Масоны в русской политике» меньшевик Г. Аронсон, — был, по-видимому, факт связанности его с французскими масонскими ложами». В первую очередь с ложами «нехорошего» политического масонства Великого Востока Франции.

Большинство русских масонов состояло членами французских масонских лож, главным образом членами лож Великого Востока Франции, известного своим атеизмом и революционностью.

«Одним из самых ценных признаний Аронсона, пишет в статье «Русские масоны и революция» Г. А…….ко («Согласие» № 99, Лос— Анжелес), — является признание зависимости русских масонов от европейских, главным образом от французской ложи «Великий Восток».

«Русские ложи, — пишет Аронсон, — как бы светили заемным светом с Запада».

Спасибо, конечно за такой свет, но что это означает? Аронсон не расшифровывает загадочную фразу свою, однако она ясна и без его расшифровки. «Заимствованный свет» означает не только преклонение перед «заветами» французской революции, не только желание перестроить Российскую государственность по европейскому (французскому) образцу, но и признание главенства европейских лож, подчинение им. Было ли подчинение «чисто моральное», как подчиняется ученик учителю, или подчинение согласно уставу лож, т. е. так, как второстепенная организация подчиняется организации главной? — такого вопроса Аронсон не ставит, он довольствуется «фактом связи» русских масонов с французскими масонскими ложами.

Самый ранний этап восстановления русского масонства в более широком масштабе связан с именем Ковалевского, представителя старой масонской семьи. Насколько мне известно, — пишет И. В. Гессен, — Ковалевский был родоначальником русского масонства конца прежнего века. Русская ложа, отделение французской «Ложи Востока» была им торжественно открыта, по всем правилам обрядности, а через несколько лет, ввиду появившихся в «Новом Времени» разоблачений, была — за нарушение тайны — усыплена надолго и вновь воскресла уже в нынешнем веке» (И. В. Гессен. В двух веках).

«После Франко-русского союза 1890 года, — указывает В. Ф. Иванов в своем исследовании о деятельности русского масонства, — «Великий Восток Франции» становится лабораторией русского масонства. Русские политические эмигранты нашли себе гостеприимный приют главным образом в масонских ложах. В 90-х годах прошлого столетия при содействии «Великого Востока Франции» в Париже был организован специальный колледж для подготовки русских революционных деятелей. Многие из профессоров этого колледжа М. М. Ковалевский, Трачевский, Амфитеатров, а также ученики их сделались масонами.

Проповедниками прикладной революционной науки в Сорбонне в течение нескольких десятков лет были профессора истории Олар и Сеньбес, труды которых усердно изучались не только в русских университетах, но даже в военных академиях. Восхваляя заслуги Олара на публичном заседании интернационального-масонского общества Лига прав человека и гражданина (вице-президентом которого ныне состоит П. Н. Милюков) в октябре 1920 года, его близкий друг, проф. Виктор Баш выразился так:

— Вот уже 20 лет как на лекциях Олара присутствовали тысячи русских студентов, учившиеся тому, как делать революцию.

На последовавшее по этому поводу возражение одного из присутствовавших, возмущенный Баш воскликнул: