Эта осень выдалась на редкость теплой. В первые дни сентября прошел небольшой дождик, скорее летний, похожий на грозу, чем нудный осенний, сбрызнул чуть пожелтевшую листву, еще не заигравшую красками осени. Летняя жара, так измучившая жителей Приреченска в августе, пошла на убыль, но дни оставались теплыми. Родители журналистки Кати Зориной и ее двухгодовалая дочь Полина жили на даче. Они с мужем, майором полиции Константином Скворцовым, выбирались к ним каждый вечер и с удовольствием пили чай на веранде и купались в озере. Катя смотрела на свою дочурку и не могла нарадоваться. На даче Полина посвежела, загорела и выглядела здоровым, полным сил ребенком. Теперь женщина уже не жалела, что поддалась на уговоры родителей и отвезла к ним девочку на лето. Разве они с Костиком оздоровили бы так свое ненаглядное чадо? Оба пропадали на работе целыми днями, редко вырывались на пляж. Впрочем, им хватало купания в озере, находившемся неподалеку от родительской дачи. Они брали с собой Полину, и та с удовольствием плескалась на мелководье. Скворцов рассказывал жене о том, что, слава богу, серьезных дел за последнее время не было, город жил нормальной жизнью, и она кивала в ответ. С июля у нее не намечалось ни одного серьезного журналистского расследования, связанного с каким-либо криминалом. Главный редактор газеты «Вести Приреченска», в которой работала Катя, давал ей задание написать обычные статьи, и от рутинной работы Зорина начала уставать.

В тот теплый сентябрьский день она сидела у экрана компьютера, собираясь заканчивать заметку, и думала о том, что, возможно, сегодня получится заехать на дачу и проведать дочурку. Когда кто-то робко постучал в дверь, Зорина лениво откликнулась:

– Войдите.

Она ожидала увидеть кого-нибудь из коллег, вечно снующих в поисках чая или кофе, однако, к ее удивлению, в кабинет вошел высокий светловолосый мужчина лет пятидесяти. Его голубые глаза тревожно смотрели на журналистку.

– Извините, вы Екатерина Зорина? – поинтересовался незнакомец низким голосом.