Отзвучали последние похоронные ноты, венков было столько, что и могилы стало не видно, народ расходился. Я не очень-то понимал, что делать. Попал сюда, потому что должен был помочь нести гроб, люди тут, в основном, были уже немолодые и заслуженные, вот и вышло…

Не по рангу мне было присутствовать тут, на похоронах Василия Игнатовича Орехова, создателей фундаментальнейшего проекта «Интеллектуальный Бустер», добившегося удивительных результатов в расторможении научного и технического изобретательства едва не полторы сотни своих учеников, которые в сумме позволили совершить такой скачок, что мы всего-то за полтора десятилетия обогнали всех, и теперь весь мир, без исключения, поехал к нам учиться, но главное – покупать патенты, ноу-хау и технологии.

Представить мир без идей, которые впервые возникли в работах деятелей науки и инженерии, которые проходили у него обучение, невозможно. Как-то он на них повлиял тогда, в конце две тыщи пятнадцатого года, что они пошли-пошли… Вернее, это я полагал, что в пятнадцатом году что-то произошло, но надо мной смеялись даже неоперившиеся репортеришки… Не говоря о моем начальстве.

Вот тут-то ко мне и подошел Дзюба Вадим Палыч, бессменный подручный Орехова, его старый помощник во всем, что только касалось великого человека, которого мы только что похоронили. Да и сам Дзюба был не просто так, а секретарем госкомитета по науке и технике, с моих-то горизонтов личность немалого масштаба, едва ли не небожитель.

Несмотря на свой статус был он один, в драповом пальтишке, в теплой кепи с наушниками, и с покрасневшим носом. И оглядывался он вокруг с тоской в глазах, красных, выдававших давнее и умелое пристрастие к крепкому горячительному, сейчас, впрочем, он был трезв, как стекло.