Полуденное солнце плавило асфальт Чикаго, а чудовищная боль в голове не позволяла принять мне вертикальное положение, когда какого-то идиота принесло к дверям моего жилища.

Я открыл дверь, и стоявший перед дверью Морган, чье лицо наполовину было покрыто кровью, прохрипел «Стражи близко. Спрячь меня. Пожалуйста.»

Его глаза закатились внутрь черепа и он свалился без сознания.

Ох.

Супер.

Морган спал. Мое первое впечатление об этом парне глубоко засело во мне — высокий, мускулистый, с худым впалым лицом, которое ассоциировалось у меня с религиозными отшельниками и наполовину чокнутыми артистами. Его коричневые волосы имели оттенок седины, а бороду нужно было еще несколько недель не подстригать. У него были тяжелый, твердый взгляд настолько же успокаивающий и очаровательный, как и зубная дрель.

Спящим, он выглядел…. старше. Уставшим. Я заметил глубокие морщины между его бровями и в уголках рта. Его большие руки с тупоконечными пальцами говорили о его возрасте больше чем что-либо другое. Я знал, что ему чуть меньше ста лет, что было переходом к зрелости для чародеев. Шрамы пересекали обе его руки — граффити жестокости. Последние два пальца его правой руки были негнущимися и слегка скрюченными, как если бы они были сломаны и срослись без надлежащего присмотра. Глаза впали внутрь черепа, и кожа вокруг них была настолько темной, что смахивала на синяк. Может и у Моргана тоже были плохие сны.

Довольно трудно было бояться его, когда он спал.

Мыш, мой здоровый серый пес, отделился от пола кухни и приволочил лапы ко мне, девяносто кило молчаливого товарищества. Он трезво взглянул на Моргана, а затем на меня.

"Сделай мне одолжение," сказал я ему, "Приглядывай за ним. И не давай ему наступать на больную ногу. Это может убить его."

Я сел в мой старый Фольксваген- жук, могучий Голубой Жучок, и направился к месту, где мог разжиться лекарствами.

Проблема с поимкой предателя в Белом Совете не была такой уж сложной — из-за определенных утечек информации, имевших место, было лишь конечное число лиц, которые могли бы обладать подобной информацией. Круг подозреваемых был чертовски мал — каждый из них был членом Совета Старейшин с безупречной репутацией.

Тем, кто бросал на одного из них обвинение, сразу же занимались и занимались быстро. Если подозреваемый был невиновен они действовали также как это делал Морган. Знание того, что правосудие Белого Совета слепо, особенно к таким упрямым вещам как факты, не оставляло иного выхода как только сопротивление.

И когда какой-нибудь юный чародей как я выступает против системы это одно, но когда это делает один из тяжеловесов Совета Старейшин, это уже совсем другое. Члены Совета Старейшин имели обширные связи в Совете. За их плечами был многовековой опыт и навыки манипуляции огромными количествами энергии. Если одного из

них

вынудят сражаться, это будет больше чем просто сопротивление аресту.

Это бы значило такой внутренний раздор, какого Совет еще не видел.

Пять минут спустя, после того как я покинул Томаса, я осознал, что инстинктивно бросаю взгляд в зеркала заднего вида каждую пару секунд, и обнаружил слабое чувство, будто кто-то преследует меня. Я задницей чувствовал, что кто-то сидит у меня на хвосте.

Конечно, это всего лишь интуиция, но эй!. Чародей. Твои инстинкты заслужили достаточно уважения, чтобы обращать на них внимание. Если они говорили мне, что кто-то преследует меня, значит следует оглядываться назад.

Если кто-то следил за мной, это необязательно связано с текущей ситуацией с Морганом. Я хочу сказать, это совершенно не должно быть, верно? Ведь я у стольких парней торчал в кишках. Но я был бы пожалуй полным идиотом, чтобы считать, что внезапная компания так или иначе не была связана с Морганом.

Ради удовольствия я свернул пару раз, но так и не заметил автомобиля, следующего за мной. Но это еще ничего не значило. Профессионалы, работающие вместе, могли преследовать цель незаметно, особенно ночью, когда каждый автомобиль выглядит лишь как пара святящихся огней. Поэтому то, что я их не видел, не значило, что их нет.

Волосы на затылке встали дыбом и я почувствовал как с каждым проносящимся мимо огнем у меня сжимались плечи.

К тому времени, когда я досчитал до двух тысяч двухсот тридцати девяти, я добрался до апартаментов Билли и Джорджии.

Жизнь юных оборотней изменилась, с тех пор как Билли закончил колледж и стал зарабатывать неплохие деньги в качестве инженера, но они так и не переехали из старого жилья, которое занимали еще в колледже. Джорджия все еще продолжала обучение, изучая что-то связанное с психологией, и они решили сохранить старую квартиру. Отличная новость для меня. Вряд ли бы я смог добраться на своих двоих за город.

Джорджия открыла дверь. Она была довольно высокой девушкой, высокой и гибкой, в футболке и длинных свободных шортах, и выглядела скорее умной чем красивой.

"Боже мой," выдохнула она едва завидев меня. "Гарри."

"Хей, Джоржия," сказал я. "Две тысячи двести… ох. Сорок три. Мне нужна темная уединенная комната."