Любимцы фортуны

Бэгшоу Тилли

Семья Макмаон вот уже много десятилетий царит в Голливуде.

Когда-то «фабрику грез» покорил великий актер Дьюк Макмаон. Потом его сын, успешный продюсер, создал настоящую финансовую империю…

Теперь настало время действовать представительнице третьего поколения Макмаонов — красавице Сиене.

Однако жизнь восходящей кинозвезды вовсе не беспечальна.

Слишком много скелетов хранится в шкафах Макмаонов. Слишком много тайн предстоит раскрыть Сиене — если, конечно, она готова посмотреть в глаза прошлому!..

Пролог

Англия, 1998 год

Сиена собиралась вернуться в Голливуд любой ценой.

— Так вот, сестра Марк, — продолжала она, старательно изображая на лице покорность и надеясь, что выглядит достаточно убедительной, — я отдаю себе отчет в том, что совершила ужасный поступок. Я заслуживаю исключения из школы. Хочу, чтобы вы знали: я целиком беру на себя ответственность за свои действия.

Сиена с удовлетворением отметила, что ее голос дрожит от слез. Она считала себя отличной актрисой и полагала, что старая ведьма попадется на уловку.

Часть первая

Глава 1

Хэнкок-Парк, Лос-Анлжелес, 1975 год

— Сорок восемь, сорок девять… пятьдесят! Отличная работа, Дьюк. Ты в прекрасной форме!

Дьюк Макмаон поднялся с мата и самодовольно посмотрел на тренера. Он не уставал удивляться тому, как накачаны современные парни. Бугрящиеся бицепсы, шея почти сразу переходит в плечи двумя вспученными мышцами, грудная клетка огромная, какая-то нечеловеческая. Да еще этот костюм для утренних пробежек с распахнутым воротом, в котором виднеется толстая золотая цепь. Словно тупой мафиози, никак не меньше! И при этом ни капли мозгов или обаяния. Неудивительно, что голливудские курочки ищут мужчин постарше и посолиднее.

Впрочем, с удовлетворением подумал Дьюк, Майки был прав. Он действительно пребывал в прекрасной физической форме. Дьюк походил по залу, глядя в зеркальные панели, которыми были обиты стены и потолок. В свои шестьдесят четыре он был мускулист и подтянут, осанка горделивая. Дьюку можно было дать на двадцать лет меньше, и в том не было заслуги хирургов. Он день за днем качал мышцы и плавал в бассейне, а его здоровью мог позавидовать любой двадцатилетний мальчишка.

* * *

Они поженились через три месяца. Венчание состоялось в маленькой католической церкви на Бродвее. Пит Миллер мрачно вел дочь по проходу церкви, его лицо было серым, как пепел. Уже того, что его дочь выходит замуж за проходимца, было достаточно, чтобы потрясти Пита, но еще и католическое венчание! Его предки, думал он, переворачиваются в гробу.

Для Дьюка день свадьбы стал одним из самых счастливых в жизни, а потому он долго не мог взять в толк, с чего вдруг его молодая жена принялась реветь, когда машина отъехала от дома Миллеров на Манхэттене.

— Да что с тобой такое? — спросил он изумленно, протягивая ей салфетку. На его лице застыло неудовольствие. — Только не говори, что уже жалеешь, что вышла за меня замуж!

— Нет, Дьюк, что ты! — пискнула Минни и снова залилась слезами. — Разве об этом можно жалеть? Дело совсем не в тебе. Я плачу, потому что завтра мы уезжаем в Калифорнию, а я никогда не уезжала от мамы и папы так далеко. Я буду ужасно скучать по ним и по Остину.

Вспомнив о брате, она принялась завывать пуще прежнего. Дьюк силился посочувствовать жене, но не мог. Ему никогда не нравился бесхребетный, напыщенный братец Минни, а потому он был только рад, что еще долго не увидит его физиономию.

Глава 2

Дьюк знал, что появление Каролин многое изменит, и с нетерпением предвкушал эти изменения.

К восьми часам дом был вылизан, ужин готов. Розовые и белые лилии в вазах источали сладкий аромат, они украшали каждый столик, каждую полку, словно Макмаонам предстоял не ужин с любовницей хозяина, а великолепный праздник. Готовить изысканные блюда пригласили двух поваров в помощь старой Кончите, и в кухне уже ждали своего часа суп из лобстеров, запеченная рыба с овощами, лимонные тарталетки и десерт. Кончита была в гневе: она ненавидела, когда незнакомые люди сновали по кухне, где она чувствовала себя хозяйкой, и Минни пришлось долго ее успокаивать. Несмотря на внешнее спокойствие, сама она была едва ли не на грани истерики.

Пит Макмаон вернулся с работы в шесть.

Он был несколько более симпатичным, чем его младшая сестра, но почти не напоминал ни одного из своих родителей. Начать с того, что он был рыжеволос, хотя с годами яркий морковный цвет поблек, уступив место псиному желтоватому, а некоторые пряди уже поседели. У Пита было хрупкое телосложение матери, но в отличие от Минни его кожа была не светящейся и чистой, а болезненно-бледной, а потел он куда сильнее, чем его толстая сестрица. Впрочем, у Пита были широкие плечи при довольно низком росте и рыхлости тканей, что придавало ему сходство с бульдогом. Пожалуй, только это могло привлечь к нему женщин, особенно тех, которые чувствовали себя беззащитными. К сожалению, Пит не слишком следил за стилем, и все его костюмы сидели на нем как-то косовато, словно были скроены для другого человека.

Глава 3

Заполучив Дьюка Макмаона, Каролин Беркли наконец достигла того, к чему стремилась всю жизнь.

Четвертый ребенок и единственная дочь Себастьяна и Элизабет Беркли из Амхерст-Мэнор, Оксфордшир, она родилась в 1946-м, в эпоху послевоенного оптимизма. Ее именитые родители к тому времени лишились большей части своего состояния, и без того изрядно растраченного в азартных играх многочисленными предками, которых Каролин даже не знала. Ее мать умерла, когда девочка была совсем маленькой, не перенеся смерти старшего сына, погибшего на берегах Нормандии. К тому моменту от денег Себастьяна почти ничего не осталось.

Дед Каролин, Александр, был настолько занят выпивкой и игрой, что совершенно не смог подготовить сына к управлению имением, поэтому тот своими силами пытался сохранить Амхерст-Мэнор, но безуспешно. Смерть сына и жены подкосила Себастьяна, и в своей безутешной тоске он и вовсе позабыл о подступающем крахе.

Когда Каролин исполнилось пятнадцать, отец потерял имение, а вместе с ним и все деньги, которые должны были унаследовать его дети. Каролин хорошо помнила тот день, когда узнала о банкротстве Беркли.

Себастьян приехал за дочерью в школу, не зная, как преподнести ей страшную новость. После короткой прогулки по школьному саду он увлек ее в тихий уголок и посадил на скамейку. Лицо его было белее мела, под глазами залегли тени. Взглянув на него, Каролин поняла, что произошло нечто непоправимое.

Глава 4

Она прибыла в Лос-Анджелес в ноябре семьдесят четвертого, с тысячей долларов и адресами двух школьных друзей и одного бывшего любовника в сумочке от «Шанель».

— Надолго в Штаты, детка? — фривольно спросил ее в аэропорту таможенник, видимо, потрясенный крохотными белыми шортиками, открывающими длинные ноги.

— Даже не знаю, — ответила Каролин, мило улыбнувшись парню. — Все будет зависеть от того, как примут меня здешние люди.

— Малышка! — Таможенник многозначительно обвел взглядом ее ноги и ухмыльнулся. — Да таким, как ты, нельзя не радоваться! Уверен, тебя примут самым наилучшим образом.

— Что ж, надеюсь, что так, — рассмеялась Каролин.

Глава 5

— Эй, мамаша, как делишки?

Минни обернулась, не веря собственным ушам. Поначалу ей показалось, что и зрение ее подводит, но, поморгав, сообразила, что не ошиблась. На ее любимом шезлонге из итальянской соломки вольготно раскинулся полуголый негр. Больше всего Минни поразило не то, что его чресла были едва прикрыты полотенцем, а над головой буквально колыхался огромный шар волос. Ее ужаснул тот факт, что в руке он держал толстенную самокрутку с марихуаной, пепел с которой незнакомец, очевидно, стряхивал прямо на пол, недалеко от того места, где развевался дорогой белоснежный тюль.

Минни передернулась от отвращения. Как этот бугай с манерами подзаборного бродяжки вообще осмелился с ней заговорить, да еще в столь панибратском тоне?

— А у вас тут клево, — продолжал излияния чернокожий гость. — Слышь, что я говорю, мамаша? — И он вновь, прямо на глазах возмущенной хозяйки, сбросил пепел на ковер.

— Благодарю вас, — ледяным тоном откликнулась Минни. — Нам здесь тоже нравится. Может, вы будете столь любезны, молодой человек, чтобы представиться? Кто вы и что делаете в моей гостиной?