Город Венеция является подлинным шедевром, созданным человеческими руками наперекор природе, с самого начала противившейся урбанизации этого уголка на побережье Адриатического моря.

Лагуны северо-западной Адриатики образуют обширные пространства, заполненные местами соленой, местами горько-солоноватой водой, песком и илом. С севера на юг протянулась узкая полоска земли между реками Изонцо и Пьяве и полоса пошире — между поселениями Езоло и Кьоджа; через проливы

(porti),

прорезающие береговую линию

(litus/lidi),

эти земли соединяются с морем; зыбучие пески дельты реки По образуют выступающий в море участок суши; воды лагуны также омывают земли между Комаккьо и Равенной.

Центральная — собственно Венецианская — лагуна представляет собой обширное мелководье, где властвуют сильные приливы и отливы. Изначально среди ее болот было разбросано множество мелких островов (Мурано, Бурано, Торчелло и др.) и шесть десятков едва выступающих из воды островков архипелага (Риальто), сгруппировавшихся вокруг излучины бывшей реки (будущий Большой канал).

Относительная недоступность этой местности — передвигаться можно только по протокам на лодке — надежно гарантировала ее безопасность. По отношению к материку, где на протяжении веков хозяйничали захватчики и бушевали политические катаклизмы, она располагалась на отшибе, и обитателям ее было легче сохранять свою независимость. Нехватка продовольствия побуждала жителей выходить в море и добывать на продажу соль и рыбу. Суровые условия жизни заставляли поселенцев проявлять инициативу, способствовали возникновению чувства локтя и гражданского долга.

В римскую эпоху административным центром региона становится Аквилея, город, основанный в 181 г. до н. э., и речной порт, куда ведет множество сухопутных дорог. Неподалеку находится морской порт Градо, являющийся также и военно-морской базой. На юге прибрежное поселение Кьоджа держит под контролем торговые пути, ведущие в Падую.

В 402 г. н. э. готы под предводительством Алариха обрушиваются на Аквилею и подвластные ей земли и разоряют их. Население в страхе покидает город и ищет пристанища в лагуне. Если верить легенде, впоследствии усиленно распространяемой венецианцами в подтверждение древности своего города и не менее древних корней своей свободы, Венеция была основана 25 марта 421 г. на островках

rivus altus

(Риальто).

В 452 г. предводитель гуннов Аттила вновь предает огню Аквилею и опустошает Конкордию. И так же, как в прошлый раз, местные жители ищут спасения среди вод и на островках лагуны. И вот около 466 г. поселенцы закладывают на новом месте основы своей будущей системы управления — избирают вождей — трибунов.

Вождь остготов Теодорих, проникший в 486 г. в Италию, в 493-м убивает Одоакра, захватывает Равенну и провозглашает себя королем; не желая подчиняться новым властям, местное население покидает насиженные места и перебирается поближе к морю.

После смерти Теодориха его приближенный Кассиодор в 537 г. направляет трибунам, поставленным над жителями лагуны, письмо с просьбой помочь доставить продовольствие из Истрии в Равенну, где свирепствует голод. К трибунам, являвшимся, очевидно, военачальниками, наделенными судебной и административной властью, Кассиодор обращается крайне почтительно и витиевато выражает свое восхищение самобытным образом жизни подчиненного им народа. Благодаря Кассиодору нам известно, что уже с VI в. жители лагуны активно осваивали морское и речное судоходство (каботажное плавание и плавание по всей Адриатике, рыболовство и добыча соли), а образ их жизни отличался поистине первозданной простотой: «Эти достойные похвалы венеты, многие из которых некогда были людьми знатными, расселились на юге до самой Равенны и берегов По, а на востоке дошли до красивейшего ионического побережья, где прилив то заключает в свои объятия прибрежные земли, то, отступая, вновь возвращает их людям. Дома береговых жителей подобны гнездам водяных птиц, ибо стоят они в таких местах, кои сегодня являются частью суши, а завтра могут оказаться островами, так что невольно кажется, будто очутился где-нибудь на Кикладах и по прошествии некоторого времени вновь увидишь прежнюю картину. О великом этом сходстве вспоминаешь, когда разглядываешь простирающиеся вдаль и залитые водой равнины, среди которых выделяются сотворенные природою, но обустроенные трудом человеческим обитаемые островки: там люди, сплетая гибкие тростники, делают из них своего рода дамбы и бесстрашно противопоставляют морской волне столь хрупкую защиту… Единственная здесь пища — это рыба, что водится тут в изобилии. Здесь бедняк на равных говорит с богачом, все едят одну и ту же пищу, живут в хижинах и никто никому не завидует, ибо жилища все похожи одно на другое, а посему жизнь их размеренна и беспорочна, в то время как весь прочий мир разъедает порок зависти… Все силы этих людей уходят на добычу соли…»

Аньелло Партечако (Партечипацио), организовавший сопротивление венецианцев войску франков, в 810 г. становится дожем. Из Маламокко он переезжает на более безопасные острова Риальто и превращает свое жилище в правительственный дворец. Так начинается формирование нового политического, коммерческого и религиозного центра лагуны. Мелкие островки образуют единое целое, на них строят дома, в большинстве своем из бревен и крытые соломой, с двумя дверьми, одна из которых выходит на твердую землю, а другая — на воду.

В 829 г. дож Джустиниано Партечако, сын Аньелло, подписывает завещание, сохранившее для нас описание двух типов имущества, принадлежавшего этой семье. Это имущество недвижимое — дома, земли и «двор» как производственный центр (западный

curtis

), а также движимое — рабы, скот, железные и иные инструменты, — которое можно определить как собственность «каролингского» типа. Но в завещании также упоминаются пряности, драгоценности и, главное, монеты — солиды, значительные суммы которых вложены в морскую торговлю. Указанные в документе ливры являлись расчетной единицей, соответствующей имевшему хождение на Западе серебряному денье, деньгами же «работающими» были полновесные монеты — золотые византийские солиды. Таким образом, сохранившийся документ свидетельствует о давних торговых связях Венеции с византийским миром (Браунштейн — Делор).

Согласно легенде, в 828 г., т. е. в год, предшествующий составлению завещания, два венецианских купца доставили из Александрии мощи святого Марка, спрятав их под свиными тушами; благодаря святым реликвиям корабль избежал ужасной бури, а в Венеции купцов радостно встретили патриарх Градо, епископ Оливоло и дож, тотчас повелевший построить возле своего дворца часовню, дабы упокоить там мощи святого. Отныне святой евангелист Марк становится чудесным покровителем Венеции, его поминают в молитвах и в битвах, а лев его горделиво красуется на знаменах, кораблях и государственных зданиях.

К концу первой трети IX в. Венеция в основном оформляется как самостоятельное государство. Во главе его стоит выборный дож, наделенный большими властными полномочиями; ему помогают два периодически переизбираемых трибуна, как и дож, выходца из высшей землевладельческой аристократии, вкладывающих деньги также и в торговлю. Управляемая подобным образом Венеция распространяет свое влияние на лагуну и соседние прибрежные территории материка, укрепляется на рубежах византийского мира, владений франков и славян. Наконец, она же становится посредником в торговле между Константинополем и Западом.

Несмотря на опасность со стороны славянских пиратов, разбойничавших в Адриатическом море с тех самых пор, как на славянском побережье Адриатики появились первые далматинские поселения, и сарацинских корсаров, совершавших свои набеги из Сицилии и Бари, венецианцы благодаря своему флоту отстаивают — хотя и не без труда — собственное независимое положение между двумя империями. Разумеется, они не застрахованы от поражений: в 840 г. венецианский флот, насчитывавший шестьдесят кораблей, команда каждого из которых достигала двухсот человек, был разбит мусульманами из Таранто. Спустя два года венецианцы собирают вторую эскадру, не менее грозную, чем предыдущая.