«Доброе слово смягчает сердца, которые тверже скалы, а грубое слово ожесточает сердца, которые нежнее шелка» — так сказал мудрый Амр ибн Мади.

Закончив читать, Тарик ибн Валид закрыл книгу и с нежностью посмотрел на двух семилетних девочек, сидевших рядышком на скамье в оплетенной виноградом беседке.

Одна из них, Эсма, была его ребенком, другая, Гайда, — дочерью его жены Уарды.

Тарик служил катибом

[1]

у одного из багдадских кади

[2]

, получал триста дирхемов в месяц и имел собственный небольшой, но уютный дом в восточной части города.

Сейчас его жизнь была счастливой и спокойной, но девять лет назад сердце Тарика трепыхалось в груди подобно смертельно раненной птице и ему казалось, что он никогда уже не восстанет из праха отчаяния и горя.

Таир хорошо помнил глинобитную хижину на берегу Тигра, где они жили вдвоем с матерью. В доме никогда не было достатка, но если в очаге горел огонь, а мать шила, тихонько напевая, и время от времени отрывалась от шитья, чтобы погладить Таира по голове, мальчику чудилось, будто в их жизни не остается места для мрака и зла.

Один из предков Таира привел из далекой неведомой страны русоволосую, светлоокую пленницу и сделал ее своей женой. У матери мальчика, Лейлы, волосы были темными, а кожа — смуглой, но каким-то чудом она унаследовала цвет глаз своей прабабки: сочетание черного шелка и светящихся зеленью изумрудов казалось очень красивым, но не принесло женщине счастья. У Таира тоже были зеленые глаза, на что люди часто обращали внимание.

Отец мальчика погиб во время одного из разливов Тигра, спасая скудное имущество, а еще через несколько лет хижину смыло взбесившейся рекой и Лейла с сыном остались без денег, вещей и крова.

Первое время они ютились у соседей и знакомых, а после пришла пора устраивать свою судьбу.

Таир не знал, почему мать решила идти в Багдад. Возможно, наслушалась сказок о дворце халифа с облицованным бирюзовой черепицей куполом и обитыми листовым железом воротами. Говорили, что этот город похож на сундук с сокровищами, что его минареты пылают в предзакатном солнце подобно золотым стрелам, башни переливаются всеми цветами радуги и излучают свет, словно драгоценные камни, а от людского потока на улицах кружится голова.

После того как Уарда и Тарик рассказали дочерям правду об их рождении, Эсма была уверена в том, что ей придется жить под гнетом этого знания, но она ошиблась. Сердца юных забывчивы; прошло восемь лет, и девушка редко вспоминала о том, что ее воспитала неродная, мать, а Гайда ей вовсе не сестра.

Как и следовало ожидать, Гайда превратилась в красавицу. У нее были роскошные волосы, пышное, как цветущий розовый куст, тело, грациозная походка и пленительный взгляд. Черная родинка на ее щеке была подобна капле амбры на белоснежном фарфоровом блюде. Разглядывая себя в зеркале, Гайда забывала об окружающем мире и думала только о вечных, непостижимых тайнах женственности, о своей ослепительной красоте.

По-своему прелестная, но не обладающая броской внешностью Эсма не завидовала сестре, однако ей тоже хотелось иметь что-то такое, что отличало бы ее от остальных девушек. Когда ей исполнилось десять, она попросила отца научить ее читать и писать. Тарик хорошо знал Коран; ни в одной из сур не говорилось, что женщины не имеют права изучать грамоту, поэтому он согласился. В результате к пятнадцати годам Эсма могла без запинки и с выражением читать любовные стихи, назидательные повести и веселые сказки.

Как всякая девушка, она много думала о любви, об этом горячем, завораживающем, прекрасном чувстве, не задаваясь, однако, вопросом, как скоро оно может ее настичь и случится ли это вообще. Между тем в жизни семьи Тарика назревало важное событие: почтенный кади Рашид ал-Джибал, у которого служил Тарик, надумал женить младшего сына Хатема. Поскольку тот должен был получить меньшую по сравнению со старшими братьями долю наследства, кади задумал заслать сватов к одной из дочерей Тарика. Тот был очень доволен этим предложением, но все же решил посоветоваться с любимой женой.

— Это очень выгодно для нас, — сказал он Уарде, когда они легли в постель. — Хатем — добропорядочный и умный юноша; уже сейчас он служит хаджибом

[6]

у верховного кади и получает сто тридцать дирхемов в месяц.

Прошло два года. У Гайды и Хатема подрастал сын, которого Гайда родила через девять месяцев после свадьбы. Случалось, Эсма заходила к ним в гости и играла с ребенком, но при этом не испытывала ни малейшего желания обзаводиться собственным потомством.

Ей исполнилось семнадцать; за нее сватались, но кто-то из претендентов не нравился отцу, каких-то женихов отвергала сама девушка. Тарик и Уарда не желали неволить Эсму, хотя и переживали из-за затянувшегося девичества дочери. Сама девушка оставалась равнодушной к тому, что большинство ее ровесниц давно надели покрывало. Она была счастлива тем, что на свете существуют такие простые и прекрасные вещи, как книги. Для того чтобы погрузиться в любовную историю или сказку, Эсме было достаточно раскрыть нужные страницы.

Когда Тарик начал сомневаться в том, что ему удастся выдать дочь замуж, он неожиданно получил предложение, от которого было сложно отказаться.

Как-то раз начальник Тарика кади Рашид ал-Джибал попросил его задержаться после службы, велел подать кофе и сказал:

— Тебе хорошо известно, что мой сын и твой зять Хатем служит хаджибом у Рахмана ар-Раби, верховного кади. Этот почтенный человек задумал взять вторую жену. Его первая супруга происходит из уважаемого и знатного рода; этот брак стал удачным во всех отношениях, кроме главного: за десять лет замужества Айша так и не смогла подарить Рахману ребенка. Как любящая, разумная и верная долгу мусульманка, она готова пойти навстречу желанию супруга и принять в дом другую женщину. Невеста должна быть скромна, хорошо воспитана и здорова. Словом, слушаться Айшу и суметь произвести на свет наследника. Как-то раз на приеме у Рахмана ар-Раби я обмолвился о том, что мой сын весьма удачно женился и что у его жены есть сестра — прелестная девушка на выданье. Рахман проявил интерес к моим словам и расспросил меня об Эсме. Ты понимаешь, что будет, если нам удастся устроить этот брак?!

Таир и Мариам лежали на тонкой соломенной подстилке и обнимали друг друга. Им было хорошо вместе; они никак не могли расстаться и вновь и вновь занимались любовью.

Наконец Таир поднялся, пошарил в своих вещах, нашел медный браслет с цветными камушками и протянул девушке.

— Это тебе.

Мариам усмехнулась.

— Плата?

Эсма спешила по знакомым улицам. От волнения у нее свело живот, а ноги, казалось, шли сами собой, без участия разума.

Слова Таира разбередили ей душу, пробудив новые чувства. Невидимые семена, неожиданно упавшие в сердце, проросли, дали всходы. Эсма больше не думала, что жизнь воздвигла между ней и юношей невидимую стену, что прошлое навсегда изгнало из ее души радость и желание любить.

Человеческая жизнь — путешествие в неизведанное. Таир предложил отправиться в путь вместе, и Эсма, подумав о том, что их связывало все это время, вспомнив свои ощущения, когда она смотрела ему в глаза, дала согласие.

Девушка пришла к дому сестры и остановилась. Солнечные блики, отражавшиеся на стенах и каменной ограде, казались ярко-желтыми, нежно-лимонными и густо-оранжевыми лоскутами на белоснежном покрывале.

Наверняка Хатема сейчас нет дома. Если же он там и вновь попытается выставить ее вон, она уйдет, но при этом скажет, что сумеет плыть против течения и идти против ветра, потому что знает теперь, ради чего ей следует жить. Если же Хатем заявит, что она преступница, падшая женщина, ей придется спросить его, как он, тот, кому Аллах указал единственный истинный путь — помогать ближнему, мог дойти до такой низости души и ума?

Эсме часто снилось, как она устремляется со дна сквозь толщу мутной воды, всплывает на поверхность и вдыхает прозрачный, свежий утренний воздух. И все потому, что ей не хватало свободы.

Все это время она жила в убежище, которое, хотя и было надежным, не могло укрыть от мыслей и чувств. Воспоминания накатывали, как волны, увлекали за собой подобно течению, кружили в водовороте и не желали отпускать. В такие дни девушка чувствовала себя потерянной и больной.

С момента разлуки с Таиром прошло шесть лет. Тарик давно купил для дочери маленький домик с садом в восточной части города, нанял пожилого сторожа и служанку. И он, и Уарда, и Гайда часто навещали девушку. В распоряжении Эсмы были уютные комнаты, полные красивой мебели, ковров, полезных предметов и милых вещиц.

Она не занималась тяжелой работой, хорошо питалась и вволю спала. Вдыхала аромат роз, любовалась облаками и звездами, много читала. Никто не упрекал ее в том, что она разрушила свою жизнь, обрекла себя на безбрачие и бездетность. Тарик любил свою дочь и был счастлив тем, что она осталась жива.

Мечтать было не о чем, и девушка искала забвения в повседневных вещах. Она жила в остановившемся времени: пройдет десять, двадцать, тридцать лет — ее лицо и тело изменятся, но судьба останется прежней.

Во сне Амаль почувствовал, как чья-то рука схватила его и грубо встряхнула. Он тут же вскочил и закричал «да!», а потом «нет, нет!». Вслух он всегда говорил «да», при этом его душа чаще всего восклицала «нет!».

Амаль открыл глаза и увидел знакомое лицо, лицо Таира.

— Мне почудилось, будто за мной пришел Юсуф, — прошептал мальчик.

— Он не придет. А если придет, я его прогоню, — ответил Таир.

Он накормил мальчика, а потом отправился к Джабиру. Войдя в его жилье, начал без предисловий:

Эсма не знала, что делать. События развивались слишком быстро. То, что ей довелось пережить и прочувствовать минувшей ночью, обострило ощущение жизни. Девушка помнила с детства, что ключи от всего на свете в руках Аллаха и что он же владеет временем. Теперь ей стало казаться, что частички этого времени хранятся в душе каждого человека и в зависимости от обстоятельств оно ведет себя по-разному: то двигается медленно, словно старый ишак, то несется вскачь, будто дикая лошадь по бескрайней равнине.

Эсма понимала, о каком обещании говорил Таир. Она сказала, что будет принадлежать ему. Для него, как для мужчины, все было проще, чем для нее. Они никогда не смогут пожениться. Им придется скрывать свою связь. А если отец узнает? Она не может вновь рисковать его репутацией, его именем.

Вместе с тем ей хотелось жить, хотелось дышать полной грудью, хотелось наконец-то испытать все прелести любви, о которых так много написано в повестях и сказках. Нельзя вечно существовать в придуманном мире, глядя, как реальная жизнь течет мимо подобно бурной реке. Мечты не могут навсегда оставаться мечтами, они созданы, чтобы осуществляться, дух должен соединяться с плотью: так задумано Аллахом, так диктует жизнь.

Утром она с облегчением убедилась в том, что ни служанка, ни человек, в чью обязанность входила охрана дома, ничего не заметили. На рассвете Таир и Амаль перебрались через стену и исчезли. Эсма разглядела мальчика. Он был красив и походил на живой огонек. Амаль смотрел на Таира с безграничным уважением и трепетом, что вызвало в душе Эсмы укол ревности.

У нее никогда не будет детей. Даже если бы она смогла забеременеть, как объяснила бы это отцу?!

Эсма не стала договариваться с Таиром о новой встрече. На следующий день она размышляла о том, как разрешить сложившуюся ситуацию. Она развела хну и медленно рисовала на своем теле узоры, такие же хитроумные и запутанные, как неизвестность.

Гайда была права: подчиняясь желаниям мужчины, нужно подчинять его себе. Нельзя допускать, чтобы он догадывался о твоих мыслях, не стоит открыто выражать свои просьбы.

Почему ей всегда казалось, что любовь идет рука об руку с искренностью?

Эсма зря ждала Амаля: мальчик не пришел. От Таира тоже не было ни слуху, ни духу.

Второй день одиночества принес новость: несмотря на то, что они с Таиром много раз спали вместе, она не была беременна. Вначале Эсма обрадовалась, а потом приуныла. Все в ее жизни получалось не так, как у других женщин! В ее годы и мать, и сестра уже имели нескольких детей; последняя и вовсе понесла с первой же ночи! И Гайду, и Уарду любили мужья, тогда как ее, Эсму, мужчины лишь использовали в своих целях: Рахман желал иметь наследника, Назир — деньги, а Таир… Таир просто получал удовольствие.