На улице пекло, будто мир провалился в преисподнюю. Хотя, в принципе, так все и обстояло на самом деле. Мы сами загнали себя в яму, потеряв разум в гонке за лучшую жизнь. Температура приближалась к критическому градусу, доводя до умопомрачения. Как бы я выглядел, окажись снаружи?

Такие вещи даже приятно представлять, находясь в надежном убежище. В подвале полуразрушенного дома, где я укрылся от жары, было темно и прохладно. Впрочем, несмотря на это, расслабляться, вовсе не стоило. Неизвестно, кто мог еще искать здесь спасение от палящих лучей радиоактивного солнца. Да и я тоже молодец – додумался же, вышел перед самым рассветом. Можно ведь было догадаться, что не успею к сроку дойти до «базы».

Сняв автомат с предохранителя, устроился в нише между прохладных бетонных блоков, выставив ствол «калашникова» вперед в качестве «оберега». Так возникает обманчивое ощущение покоя. Слишком обманчивое, и в этом тоже можно упрекнуть себя. Мало ли кто решит включить мою персону в качестве одного из пунктов обеденного меню. Быть постоянно на взводе тяжело. Но ничего другого не остается. Я знаю, они услышат мой запах, но и запах оружия тоже, и не станут дергаться. Наверное, остается скрестить пальцы, трижды сплюнуть через левое плечо, постучать по дереву, что там еще… да просто рассчитывать на удачу. Куда больше.

Без вариантов.

А сейчас можно прикрыть глаза и отдохнуть в тишине, в ожидании, когда смертоносный диск светила покинет точку в зените. Тогда появятся спасительные тени, и я снова отправлюсь в путь.

Меня зовут Алексей. Свою фамилию и точный возраст я не знаю, так же, как не знаю, кто мои родители и где появился на свет.

Все свое детство я провел в одной из северных общин (заводских), куда сейчас и направлялся, в надежде вернуть не принадлежащие мне, но за которые я отвечал головой, вещи, а заодно свое честное имя. Это единственное, чем я дорожил больше жизни, и единственное, ради чего я был готов на все, ну или почти на все. Я все-таки пока что егерь и никто не сорвал нашивки с моего рукава. Эмблему, где на фоне восходящего светила стояла наковальня, из которой грозная сжимающая молот рука егеря выбивала искры, затмевающие солнце. А значит, я должен следовать уставу, первой заповедью которого стояла жизнь невиновного. Это не значит, что лишившись звания и нашивки, я превращусь в одного из тех монстров, которыми кишит ночной город. Это означает, что, пока я егерь, пока состою в клане, я призван поддерживать закон и порядок на территориях вокруг Москвы, или Древнего города (как мы иногда его называли), где расположилась основная масса всех общин, о которых было известно.

Скорее всего были и другие люди, обитающие вокруг городов, находящихся далеко за линией горизонта, но огромные пустынные пространства, выжженные лучами обезумевшего солнца, пересечь которые за одну ночь было попросту невозможно, делали бессмысленными любые попытки связаться с ними. Редко, но находились смельчаки, решившие прорваться через адскую пустыню. Никто из них не вернулся назад, а их имена давно канули в Лету.

Ходили слухи, что кое-кому все же удалось найти проход и, добравшись до других, более богатых городов, они предпочли остаться там. В это мало кто верил. В такое страшно верить. Потому что обмануться в вере тяжело, даже для такого обреченного, готового ко всему народа. И это оставалось светлой мечтой каждого поселенца. Но мечты, как правило, не сбываются. И уже это было как раз не страшно: мечты они и есть мечты.

Но слухи все же ходили; они перерастали в легенды, которые в свою очередь становились сказками. И одна из них гласила следующее: «В то время, когда солнце являло жизнь, а не испепеляло своими лучами, выжигая дотла землю превращая ее в пыль и песок, жили люди умнее и мудрее многих, что были до и после них. Они владели великими знаниями и были искусны в ремеслах. Уже тогда они предвидели скорое окончание времен. И, наблюдая жестокость и жадность своих соплеменников, не сочли нужным сообщить им о конце. Вместо этого они ушли под землю, создав свой мир, свой город – дав ему имя Легенда».