Даша.

Объявили посадку на самолёт. Я последний раз обняла бабушку. Все слова сказаны. Глаза бабушки сухие, губы поджаты, но она держалась из последних сил. Как только я уйду, заплачет. При мне же не может этого позволить. Бабушка скала, и сколько бы жизнь не била, она никогда не покажет своих слёз. Я единственная родственница. Дедушка умер, когда узнал о гибели своего младшего сына, уснул и не проснулся. Видимо, это была последняя капля для его больного сердца, а вот бабушка держится до сих пор, она не позволяет себе хандрить и жалеть себя.

Старший сын бабушки, мой дядя, погиб, когда мне было пять лет, я его совсем не помню. Он был кадровым военным и погиб в горячей точке. Детей у него не было, жена сбежала через два года, не выдержала тяжёлой армейской жизни, а второй раз он не решился жениться.

Мой же отец погиб, когда мне исполнилось четырнадцать лет, автомобильная авария. Я очень плохо запомнила похороны. Помню только, что в морге при опознании тела, мама устроила истерику и несколько раз теряла сознание. Все хлопоты легли на бабушку, а ведь дедушка был уже мёртв, и его тело ещё не было предано земле. Хоронили их вместе, бабушка организовала отправку тела отца, и их похоронили рядом с дядей.

Встречали мама и её новый муж. Она, как всегда, стильно одета с идеальным макияжем и спокойным выражением на лице. Виталий Григорьевич в деловом костюме и выглядел, как серьёзный бизнесмен. Меня они не узнали. Мамин взгляд только мазнул по мне, узнавания в нём не было. Я выросла и изменилась, приобрела формы, даже цвет волос у меня был другим.

— Даша? — удивилась мама, когда я подошла к ним.

Я только кивнула головой на её вопрос.

— Познакомься, это мой муж, Виталий Григорьевич, но ты, наверное, помнишь его. Он был нашим соседом по лестничной площадке, а сейчас мы живём все вместе, — сказала мама и направилась к выходу.

Она в своём репертуаре, все должны слушать только её и идти за ней. Но мне нужно было забрать свой багаж, я направилась в другую сторону. Виталий Григорьевич заметил это и придержал маму за локоть. Я увидела недовольное выражение на её лице. Она остановилась и, повернувшись, направилась за мной. Багаж прибыл быстро, и взяв за ручку свой большой чемодан, я покатила его к выходу.

Директор автомастерских удивлённо рассматривал меня. «Девушка, вот это да! А как же маникюр и всё такое? Работа же грязная!».

— А что вас смущает? — ответила я. — Женщины уже давно в космос летают, а тут машину отремонтировать.

Он рассмеялся.

— Хорошо, я возьму тебя, но с испытательным сроком, — сказал он. — Работать будешь в малой мастерской, там недорогие машины ремонтируют, если что не так сделаешь, несильно навредишь. Сейчас провожу к Татьяне Васильевне, она тебя оформит, а завтра с утра жду на работу. Спецодежду получишь завтра утром, инструмент там есть, вперёд.

— Спасибо, — ответила я.

Даша. Четыре месяца спустя.

Осень. Солнце показывалось редко, часто шли дожди, и дули ветра, а сегодня пошёл мокрый снег. Меня приняли в коллектив. Автомеханики уже через месяц работы предложили звать их только по отчеству. Они так ненавязчиво заботились обо мне: то инструмент поднесут, то тяжелую работу за меня сделают, то на обед пирожки из дома принесут. Было приятно ощущать их заботу.

Дома всё по-прежнему. Я старалась не попадаться на глаза моим новоявленным родственникам, и у меня это прекрасно получалось. Пару раз видела издалека Егора, один раз Виталия Григорьевича и более никого. Зарплату мне платили достойную, но и работы было много. Приходила домой поздно, родственники уже расходились по комнатам, и я быстро пряталась у себя. Меня не искали и, наверное, уже забыли обо мне, что только на руку.

У меня перерыв, мужчины отпустили выпить горячего чая, пока нет клиентов, и я, сидя у батареи отопления, пребывала в блаженстве. Тепло, хорошо, сытно.

Даша. Неделю спустя.

Была суббота, но меня попросили выйти на работу. Мокрый снег и плохая видимость на дорогах. Итог всего этого — много побитых машин и, соответственно, много работы. В пятницу позвонил директор фирмы и попросил поработать в субботу. Я человек свободный, да и от лишних денег не окажусь, мои коллеги тоже люди не особо занятые, и мы всем составом вышли на работу. Отработали всю смену и разошлись по домам.

Войдя в квартиру, я начала осторожно снимать с себя куртку и ботинки, нужно тихо раздеться и проскользнуть в свою комнату.

— Даша? — услышала я знакомый голос.

События происходят спустя полгода. Даша только начала получать удовольствие от свободной жизни, и тут прошлое напомнило о себе.

Даша.

За прошедшие полгода моя жизнь изменилась в лучшую сторону. Я стала владелицей хорошей двухкомнатной квартиры в престижном зелёном районе. Меня перевели работать в автосервис в центре города. Жалко стало оставлять своих коллег, но мужчины благословили на новые трудовые подвиги. Теперь я работала в большом коллективе. Первый месяц на новом рабочем месте пришлось заново зарабатывать авторитет. Ко мне приглядывались, проверяли и даже пытались провоцировать, но я старалась избегать острых углов и не связываться с неприятными мне людьми.

Сегодня у меня выходной, и я направлялась в адвокатскую контору. Евгений Степанович позвонил мне в пятницу вечером и попросил прийти в субботу днём. Зачем меня вызывают, адвокат не объяснил. Акции фирмы отца выставили на аукцион, и теперь у меня неплохой счёт в банке, так, на чёрный день. Я хотела уехать к бабушке, но она настояла, чтобы я пожила отдельно и самостоятельно научилась решать проблемы, да и учиться нужно обязательно. Бабушка права, нужно самой строить свою жизнь.

В кабинете Евгения Степановича сидела пожилая женщина. Выглядела она очень усталой. Взгляд потухший, плечи опущены, пальцы сжимают сумочку. Женщина полностью седая, мне показалось, что она довольно почтительного возраста.

Сутки спустя.

Саша переселился в мою спальню, а Лариса Григорьевна в зал. Встретил меня Саша восторженно, он целый день не отходил и даже спать лёг со мной на кровать. Пришлось остаться ночевать у них. На следующий день приехала машина и два грузчика, они помогли нам собрать вещи и переехать в мою квартиру. Квартиру Ларисы Григорьевны выставили на продажу, а соседям она сказала, что переезжает с внуком в небольшой провинциальный город к родственнице.

Будем надеяться, что в нашем большом городе она не столкнётся с бывшими соседями. Квартира её находилась довольно далеко от моей. Обычно старые люди не покидают пределы своего района. Бабушка восприняла весть о внуке с воодушевлением и пригласила Ларису Григорьевну и Сашу к себе на всё лето.

Саша оказался спокойным и рассудительным мальчиком. Тихий, к взрослым без необходимости не пристает, не ноет и не жалуется. Мне показалось, что на него давил тот факт, что мама в больнице. О ней все говорят, но ему не показывают. Дети же всё чувствуют, может, много не понимают, но чётко чувствуют настроение взрослых. На похороны его не брали, и о том, что его мама умерла, он не знал, потому и обрадовался моему приходу. Он несколько раз спрашивал меня, не уйду ли я обратно в больницу, и до конца не верил, что вернулась насовсем. Нам придётся пройти долгий путь. Мне привыкнуть к тому, что не одна, а в моей жизни есть человек, за которого я несу ответственность; а ему научиться доверять мне и верить, что я его не брошу.

Полгода спустя.

Мы с Сашей съездили в отпуске к бабушке. Бабушка в восторге от Саши, и ему она очень понравилась. Мне показалось, что она даже помолодела рядом с ним.

— У меня два наследника. Есть, для кого развивать свой бизнес, — сказала она.

Мне исполнилось девятнадцать лет, и я перешла на второй курс Университета. Саша перестал вспоминать, как он жил до встречи со мной. У детей такая специфическая психологическая защита от стрессов, они забывают все неприятные периоды своей жизни.

Месяц спустя.

Мы с Сашей возвращались из садика. Я легко нашла работу и даже недалеко от дома. Моё новое начальство обещало не привлекать сверхурочно. Коллектив небольшой, всего четыре автослесаря, включая меня, и мастер. Руководитель нам не докучал, зарплата меня устраивала, жизнь наладилась.

У подъезда моего дома на лавочке сидели Андрей и ещё какой-то накаченный, коротко стриженый парень. Я решила сделать вид, что не знакома с ними, и направилась к подъезду.

— Даша, остановись, — сказал Андрей. — Нам нужно поговорить.