Температура воды в море была не слишком холодной – около четырех градусов. На глубине движения АПЛ царил непроглядный мрак.

Их было трое. Двое плыли вместе, третий держался чуть поодаль. Он наблюдал за двумя, плывущими впереди, и руководил их действиями. Почти не рассеивающийся длинный узкий луч освещал два существа с хвостовыми плавниками с мощными лопастями, которые неторопливо вздымались вверх-вниз, грудными плавниками, слегка подрагивающими в такт движению, и спинным плавником, описывающим пологие дуги.

Приглядевшись внимательнее, можно было рассмотреть, что вместо хвостов плывущие имели пару ног, со ступнями в виде ласт. Плавники крепились к телу при помощи кожаных ремней, располагаясь к телу пловцов под углом 30 градусов.

Приблизившись к объекту на расстояние, достаточное, чтобы расслышать шум двигателей, тройка остановилась. На груди у каждого имелось приспособление, позволяющее пропускать сквозь себя ультразвуковые сигналы, посылаемое с субмарины активными сонарами. К спинам всех троих были прикреплены объемистые квадратные предметы с присосками.

Ста шестидесяти двух метровая подводная лодка «Антей» водоизмещением 15200/24900 тонн, находилась на глубине около ста пятидесяти метров и двигалась со скоростью двадцать восемь узлов в час.

Стоял погожий денек бабьего лета. Супруга советника Президента Ольга Викторовна Тимофеева с удовольствием шла пешком по Малой Бронной. Это была статная дама сорока лет, весь облик которой говорил о неусыпных стараниях приостановить увядание и сохранить остатки былой привлекательности. В первые минуты прогулки Ольга Викторовна не жалела о своем решении отпустить водителя: так приятно было пройтись по улице, наслаждаясь последними в этом году теплыми лучами солнца. Несмотря на то, что часы только что пробили одиннадцать, улица буквально кишела народом, словно люди в одночасье сорвались со своих рабочих мест и студенческих парт, чтобы, подобно Ольге Викторовне, успеть урвать последние солнечные денечки. Все успели соскучиться по теплой безветренной погоде за четыре недели не по-сентябрьски холодной и сырой осени, пришедшей на смену благодатному августу. По утверждениям синоптиков, наблюдалась аномально теплая для этого времени года погода. Говорили, что сейчас на добрых десять градусов теплее, чем должно быть в октябре. Неизвестно было, сколько продлится это неожиданное второе бабье лето.

Ольга Викторовна сняла пиджак, оставшись в кашемировой водолазке, но ей все равно было жарко. По ее мнению девицы дефилировали чуть ли не в чем мать родила. Когда едешь в машине с тонированными стеклами, это не так заметно. А теперь Ольге Викторовне казалось, что она находится не на одной из оживленных центральных улиц столицы, а где-нибудь на приморском курорте, откуда рукой подать до пляжа. Она нахмурилась и начала жалеть, что отпустила шофера – до ее дома оставалось еще шесть кварталов. Пока она дойдет, будет вся в мыле и не то что не получит удовольствия от прогулки, но напротив, запыхается и устанет.

Хорошее настроение супруги советника Президента портилось на глазах. Она думала о том, что сегодня же вечером обсудит с мужем долгожданную поездку в Лондон. Ольга Викторовна очень любила этот город. Он немного напоминал ей родной Петербург, но английская публика, на ее взгляд, была гораздо изысканнее петербургской. Ольга Викторовна не отдавала себе отчета, что судит лондонцев по впечатлениям, получаемым из окна лимузинов или по тем людям, которых она встречала на официальных банкетах и фуршетах. Ольга Викторовна успела отвыкнуть от простого народа за удивительно короткий срок. Прошло всего два года с тех пор, как ее супруг занял столь ответственный пост, а она начала ездить исключительно на правительственных автомобилях и регулярно бывать за границей. Геннадий Аверьянович уже давно обещал жене очередную поездку. Но она все откладывалась по разным государственным причинам. Ольге Викторовне очень хотелось поскорее покинуть пределы родины, которая начинала ее утомлять, если она оставалась на ней дольше двух-трех месяцев. Однако в связи с событиями последних недель о поездке можно было забыть не менее, чем на месяц, если не больше.

От всех этих мыслей у Ольги Викторовны настроение и вовсе упало. Она стала озираться по сторонам в поисках чего-то, что поможет ей отвлечься от неприятных переживаний. В этот момент ее внимание было привлечено мальчишкой-газетчиком. Казалось, сорванец являет собой ожившего экранного героя фильма типа «Республика ШКИД» или другого в таком же роде, посвященного беспризорникам. На мальчишке были пузырящиеся на коленях затертые штаны, грязный порванный в нескольких местах свитер, какие-то совершенно невообразимые боты, в которых в свое время хаживал не один бомж. Картину дополняла фуражка с погнутым козырьком и дырой на макушке. Но на Ольгу Викторовну самое сильное впечатление произвело даже не это. Мальчишке было не больше одиннадцати-двенадцати лет, а он уже смолил сигарету без фильтра, способом заправского курильщика приткнув окурок в уголок рта. При этом он как-то умудрялся кричать громким и пронзительным голосом, так, что он него шарахались все прохожие, а кое-кто даже порывался огреть крикуна сумкой или пакетом. В руках у мальчишки была пачка газет, из чего можно было заключить, что он зарабатывает себе на жизнь столь нелегким трудом. Это впечатление подтверждалось и призывными криками, которые испускал юный труженик. В шуме транспорта Ольга Викторовна никак не могла расслышать его слов, но, судя по интонациям, предположила, что он выкрикивает заголовки статей.

Ольга Викторовна остановившись посреди тротуара, с живейшим интересом разглядывала мальчишку. Мальчишка не преминул заметить женщину, обратившую внимание на его скромную персону.