Аппараты связи Земного шара предупреждали, повторяли:

— Сегодня дискуссия о великом переломе! Слушайте все! Люди, слушайте все!

Учителя прекращали занятия в аудиториях, включали установки дальновидения. Ученые оставляли лаборатории, спеша к экранам всемирной связи. Гуляющие, отдыхающие, путешествующие во всех уголках солнечной системы настраивали приемники на волну Совета Великого Союза Миров. Контрольные роботы-диспетчеры проводили последнюю проверку:

— Луна! Готовы ли вы к дискуссии?

— Да, — отвечали лунные станции.

Академик Горин, председатель Объединенного Космоцентра Земли, нажал кнопку телевизофона.

На экране появилось лицо секретаря. Она понимающе улыбнулась, едва заметно кивнула:

— Пришли.

— Все?

Открыв глаза, Джон-Эй увидел лицо Георгия, похудевшее, изможденное, с неподвижным, стеклянным взглядом. Командир, застыв, как изваяние, смотрел в пространство, где ярко сияли звезды Большого Магелланова Облака. В их призрачном освещении он был похож на мертвеца.

Сознание вернулось к штурману, и ужасные картины трагедии мгновенно всплыли в его памяти с потрясающей четкостью. Он застонал от боли, тихо позвал:

— Георгий…

Командир молчал.

Перед глазами Джон-Эя поплыли разноцветные круги, как бы издалека до него доносились жесткие, замораживающие разум слова Ро:

— Я дарю тебе жизнь, жалкий микроб! Вот твой звездолет — лети к себе домой, если сможешь! И пусть вместе с тобою летит весть о том, что во все концы Вселенной придет воля всемогущего диктатора. Не нужны будут знания, законы, интеллект. На смену всему придет мир бессмертных машин, подчиняющихся чистому разуму! Иди и помни, что я сказал!

Проговорив это, Ро исчез. Вновь заструилось сияние фиолетовых спиралей. Джон-Эй беспомощно оглянулся. Увидел звездолет. Ему разрешено улететь? Он ничего не понимал. Джон-Эй попытался было направиться к «Разуму», но ноги не повиновались. К нему подплыли машины, те, которые унесли Георгия, подхватили под руки и потащили к звездолету. Скорее! Пусть скорее кончается кошмар! Нет, это не кошмар! Джон-Эй явственно ощущал прикосновение механических рук. Штурман повернул голову в сторону Георгия, который неподвижно стоял рядом с прекрасной женщиной — творцом железного диктатора. Прощай, друг! Прощай, командир!

Машины бросили Джон-Эя в люк звездолета, вернулись на место. Люк автоматически закрылся. И тогда ярость закипела в сердце космонавта. Он быстро поднялся в каюту управления, бросился к пульту. Сейчас — возмездие! Он уничтожит излучением проклятого диктатора, чудовище Ро, все это скопище машин!