После Катастрофы прошла целая неделя, теперь ясно, что помощи извне не будет. Приход зомби оказался повсеместным, и ни одну страну не обошла страшная зараза.
Для одних людей — это страшная Беда, для других праздник, когда наконец-то можно вытворять что угодно. И таких достаточно много, чтобы для живых стать опаснее, чем неупокоенные мертвецы.
Шестой день с начала Беды
Из кабины здоровенного грузовика видно далеко. Второй раз за сегодняшний мрачный мартовский денек из сплошного слоя туч выглядывает рахитичное питерское солнце, освещая неприглядную картину разбившегося рядом с кольцевой автодорогой самолета. Заваленное горелыми кусками фюзеляжа, рваным мусором, в который превратился багаж, пассажиры и сложная начинка авиалайнера, ровное заснеженное поле выглядит как тошнотворная помойка, и солнечный свет вовсе не придает зрелищу ничего хорошего. Да и весенний пейзаж с голыми кустарниками, подтаявшим серым снегом и почти лежащими на наших головах низкими серыми тучами не радует.
Тем не менее мы с напарником — молодым пареньком Сашей — жадно смотрим вокруг, потому что вырвались наконец из Петропавловской крепости, где прокорячились с того злосчастного момента, когда на город свалилась совершенно неожиданная Беда. Наш водитель — пожилой крепкий мужик Семен Семеныч — тоже провел время на удивление однообразно, проторчав до сегодняшнего дня в судебно-медицинском морге Петергофа, куда его загнала причудливая цепь событий, где среди нормальных мертвецов можно было укрыться от того бреда, что творился на улицах нашего города и в окрестностях.
Кто бы мог подумать, что такое вообще возможно. Приятно щекотавшие нервы фантасмагорические страшилки про восставших мертвецов, про толпы беспощадных голодных зомби тем и были хороши, что, ужасаясь этому кошмару, который показывали фильмы и описывали книги, каждый прекрасно понимал — все это невозможно. Да, катастрофы случались, но пришествие зомби было просто невероятным. Скорее уж что-нибудь менее экзотическое вроде вулкана, цунами, ледникового периода или техногенного подарочка человечеству.
И вдруг происходит то, что менее всего ожидалось. Мы уже почти неделю живем в этом кошмаре, изменившем окружающий мир до невероятия. Все, чему меня учили в мединституте и потом на работе, идет вразрез с тем, что видят глаза. Зомби — невозможны. Физически. Но тем не менее они стали реальностью, и весьма опасной. Снимая на видеокамеру все, что представляет интерес для тех, кто пойдет по проложенному нашей разведгруппой маршруту, я только за сегодняшний выезд увидел таких существ несколько сотен.
— Апатит твою Хибины! — скороговоркой выдает Семен Семеныч, резко взяв в сторону и вдарив по тормозам со всем усердием. М-да, это надо снять…
Седьмой день с начала Беды
В джунглях жарко и сыро. И душно. Роскошными игрушками порхают здоровенные бабочки и попугаи. Немного странно, что они практически одинаковы по размерам. Но смотрятся на сочном зеленом фоне листьев, листочков, листов и листищ роскошными пятнами, очень гармоничными, что часто бывает в природе, когда плохо сочетающиеся на холсте или бумаге цвета легко уживаются в оперении попугая или раскраске насекомых. Солнце бьет в глаза и пятнает тенями зеленое буйство вокруг.
Не могу понять, куда делись компаньоны — вроде бы они должны быть рядом, но я никого и не слышу, и не вижу. Зачем-то тащу в руках тостер с волочащейся за ним вилкой на шнуре. Белый шнур, белая вилка.
Тостер необходим. Это я точно знаю. Просто уверен. Совершенно железно.
Впереди мелькает человеческий силуэт. Спешу, как могу, но ноги словно проскальзывают, и двигаюсь я медленно-медленно.
Силуэт приближается, и я четко вижу, что это женщина, причем молодая.
