Сезон дождей был позади; и лес, и джунгли утопали в буйной зелени, украшенной мириадами тропических цветов оживленной великолепной расцветки и хриплыми голосами бесчисленных птиц: дерущихся, любящих, охотящихся, скрывающихся от погони. Лес был наполнен трескотней обезьян и жужжанием насекомых, которые, казалось, были заняты каким-то важным делом: летали кругами и никуда не попадали. Они были очень похожи на их несчастных двоюродных братьев, живущих в неприглядных джунглях из кирпича, мрамора и цемента.

Неотделимой частью первобытного пейзажа был Владыка джунглей, сидевший в непринужденной позе на спине Тантора-слона и бездельничавший в пестром свете вечерних джунглей. Человек-обезьяна, казалось, совершенно забыл об окружающем его мире, но все его чувства были напряжены и следили за тем, что происходит вокруг. Его слух и его чутье достигали пределов, куда более отдаленных, чем пределы, доступные глазу. Именно чутью ветер принес предупреждение — запах приближающегося Гомангани. Мгновенно Тарзан весь обратился в слух. Он не собирался прятаться или убегать, потому что знал, что приближается только один туземец. Если бы их было больше, он укрылся бы в ветвях деревьев и следил бы за их приближением, скрытый листвой какого-нибудь могучего лесного патриарха, потому что только вечная бдительность позволяет обитателям джунглей избегать постоянной угрозы величайшего из всех убийц — человека.

Тарзан редко думал о себе как о человеке. С детства он был взращен животными и впервые увидел человека почти взрослым. Подсознательно он разделял людей на группы, ассоциируя их с Нумой-львом и Шитой-пантерой, с Болгани-гориллой и Хистой-змеей и с другими зверями, знакомыми ему.

Готовый к любой случайности, Тарзан с широкой спины Тантора следил за тропой, по которой приближался человек. Тантор уже начал беспокоиться, он тоже учуял человека, но Тарзан успокоил его одним словом, и огромный самец послушно застыл на месте. Вскоре за поворотом показался человек, и Тарзан облегченно вздохнул. Туземец заметил Тарзана почти одновременно с ним, остановился и, подбежав к нему, упал на колени перед Владыкой джунглей.

— Приветствую тебя, Великий бвана! — воскликнул он.

— Не могу понять, — говорил д'Арно, — почему Тарзан пошел с теми двумя. Это на него не похоже. Если есть на свете человек, который так боится незнакомых, это он.

— Может быть, это знакомые, — предположила Эллен. — Он, по-видимому, в прекрасных отношениях с женщиной Разве вы не заметили, как она была весела и дружелюбна?

— Да, — ответил д'Арно. — Я заметил это. Но я также обратил внимание и на Тарзана. Происходит что-то странное. Мне это не нравится.

В то время как д'Арно говорил все это, Тарзан, быстрый как молния, вывернулся из-под ножа Лал Тааска, схватил его и поднял над головой. Атан Том и Магра отскочили к стене в изумлении. Они застыли в ужасе, когда Тарзан с силой бросил Лал Тааска на пол. Тарзан остановил свой взгляд на Атан Томе.

— Вы следующий, — сказал он.