На землях, где над восприятием властвуют безумные наслоения безумных образов – к исцелению ведет лишь ответное безумие. Здесь это напутствие на каждой пылинке высечено. На каждом кирпичике и блоке каждого здания, в каждом взгляде, в каждом движении и в каждом вздохе. Было бы поспокойней, не будь у восприятия силы менять пространство. Но

сила

есть. Никуда не уходит, что ты о ней ни говори. Та самая извечная и мистическая

сила

, которую воспевают еще с тех времен, когда и песен-то не было

Проще всего отмахнуться: и времена те прошли, и вообще – дремучий и дикий бред это все. И ведь отмахиваемся. Посылаем

силу

ко всем чертям своего восприятия.

Сила,

впрочем, в столь сомнительное и гаденькое место не уходит.

Сила

остается и продолжает делать то, что делала во все времена – продолжает

быть силой

.

И первое, что противостоит безумию в ореоле обитания одурманенного собственной слепотой человека – это безумие

силы

.

Шаман – он и в Африке шаман. Но тут все зависит от того, откуда восприятие пляшет. Если от того, что шаман может быть ненастоящим шаманом и настоящим, то начинается умозаключительная ересь и поиск смыслов в таких сложных местах, где смыслы не водятся и вовсе.

Сразу же можно отсечь дорогу в дебри: настоящий шаман может быть только среди эвенков. Потому как «шаман» – это не кто-то, а эвенкийское слово. И иных разрешенных вопросов по этому поводу быть не может.

У эвенков – настоящий шаман. У бурят – настоящий боо. У алтайцев – настоящий кам.