Столетия назад здесь была самая глубокая темница замка Саттонов, находящаяся в сотнях футов под землей. Ныне – уютное, теплое, меблированное, с воздушным кондиционированием – это было убежище для особых вечеринок леди Саттон. И еще это было официальное место встречи Общества Шести. Шести Декадентов, как они называли себя.
1
Их было шестеро и они испробовали все. Начали они с напитков и пили, пока не притупили вкусовые сосочки. Вина – амонтильядо, беуне, киршвассер, бордо, хок, бургундское, медок и шамбертен. Ирландское виски, скотч, усквебад и шнапс, бренди, джин и ром. Они пили их по отдельности и вместе, смешивали терпкие напитки в изумительные пунши, в тысячи вкусовых симфоний. Они экспериментировали, творили, исследовали и разрушали и, наконец, им это наскучило.
Последовали наркотики. Сначала слабые, потом все более сильные. Щепотка коричневого лакрицеподобного опиума, поджаренного и скатанного в шарики для курения из длинных костяных трубок. Густой зеленый абсент, который потягивают маленькими глоточками, неразбавленный и без сахара. Героин и кокаин в шуршащих белых кристаллах. Марихуана в сигаретах из коричневой бумаги. Гашиш в молочно-белом твороге для еды. Бетель для жевания, красящий губы кроваво-коричневым соком... И снова им это наскучило.
Они искали острых ощущений и бесились из-за того, что их собственные чувства притуплены. Они расширяли свои вечеринки и превращали их чуть ли не в фестивали. Экзотические танцоры и экзотические получеловеческие существа томились в низком просторном помещении и наполняли его своими неописуемыми представлениями. Боль, страх, отчаяние, любовь и ненависть были разъяты на части и существовали в трансцендентных деталях, как лабораторные образчики.
Насыщенные запахи парфюмерии смешивались с запахом пота возбужденных тел, и только отчаянные крики мучившихся существ иногда прерывали их неторопливую беседу... И это им тоже надоело. Они сократили количество посещающих вечеринки до первоначальных шести членов и стали собираться раз в неделю, сидеть и жаждать новых ощущений. Вяло, без энтузиазма они увлеклись оккультными науками и превратили помещение в палату некромантов.
Невозможно представить, на что это походило. Помещение было большим и квадратным, со стенами, обитыми звуконепроницаемыми панелями под дерево, и низким потолком. Справа была дверь, тяжелая и запертая на огромный, грубо выкованный замок. Окон не было, зато кондиционеры были выполнены в виде узких, вытянутых окошек готического монастыря. Леди Саттон закрыла их окрашенными стеклами и поместила внутрь электрические лампочки. Они бросали по комнате отблески утренних красок.
2
Я художник, подумал Дигби Финчли, а художник – это творец. Творить, значит, быть богоподобным, и я буду таким. Я буду богом в моем мире и из ничего сотворю все, и все мое будет прекрасным.
Он первым достиг завесы и первым прошел через нее. Буйство красок ослепило его холодными брызгами. Он зажмурился, а когда открыл глаза, завеса осталась позади, и он стоял в темноте.
Но это была не темнота.
Это было слепая, агатово-черная, бесконечная пустота. Она тяжелой рукой ударила ему по глазам и вдавила глазные яблоки в череп свинцовыми грузилами. Его охватил ужас. Он отдернул голову, уставившись на непроницаемую пустоту, принимая воображаемые вспышки света за настоящие.
Он ни на чем не стоял.