На нем был вылинявший комбинезон, потрясающая модель, dernier cri

[1]

в блаженной памяти 2100-м. Впрочем, чересчур хипповый для его тридцати с лишком. Самая настоящая шоферская кепка (Англия, пятидесятые годы двадцатого века) низко надвинута на лоб, глаза с сумасшедшинкой прячутся под козырьком.

Было в нем что-то эдакое, аристократичное что ли. Пожалуй, чересчур угрюм и сосредоточен, но тот, кого не оттолкнет профессиональная зацикленность, мог бы даже назвать его привлекательным. Работая локтями, он продвигался по аллеям, заполненным публикой, которая спешила на представление сатурнианского цирка.

50 КУРЬЕЗОВ ФАНТАЗИИ 50.

НИГДЕ БОЛЬШЕ И НИКОГДА РАНЬШЕ!

Портативной камерой, похожей на ручную мельницу, отделанную хромом и черным деревом, он снимал на пленку все, что дышало, содрогалось, бормотало и жило своей жизнью за стеклами огромных витрин и маленьких окошек. Съемка сопровождалась краткими, небрежными комментариями. Голос у него был приятный, замечания — колкими и язвительными:

— Ага, перед нами Bellatrix basilisk

[2]

, как утверждает надпись. Страшилище еще то: змеиное туловище, черное в желтых пятнах, голова напоминает ядовитого ящера. Эта портниха из Техаса неплохо работает хирургической иглой. Петушиный гребешок лезет на глаза, как бы намек на то, что взгляд василиска смертелен. Гм-м. Еще бы пасть ему заткнули. Если уж точно следовать легенде, то смертельно и дыхание василиска…