Для юношества нет нужды делать наказательного уложения, но должно все сие доверить честности и просвещению главного попечителя и надзирателя нравственного; власть их не должна ограничиваться, ибо причины, могущие побудить к употреблению оной во зло, слабы и неважны, качества, требуемые от отправляющих наказания, противны расположениям души, оправдывающим сие недоверие, обстоятельства, учиняющие неудобоисполнительным или опасным, естьли сделать для сего особливое уложение, будут столь часты, что лучшее в сем случае средство состоит в том, чтоб учредить некоторые общие правила, к предмету сему относящиеся, и оставить благоразумию главного попечителя и нравственного надзирателя попечения споспешествовать намерению законодателя, не входя в сии подробности, которые не только что могут привести в замешательство, но даже сделаться бесполезными и опасными.

Большая часть сих правил должна быть более отрицательная, нежели положительная. Должно говорить более о том, чего не должно делать, нежели объяснять с мелочною подробностию все то, что должно делать.

Надобно запретить всякого рода телесные наказания; никто да не имеет права таким образом наказывать дитя за что бы то ни было. Законодатель не восхощет, чтобы средства, назначенные к возрождению чувствования личного достоинства, были мешаемы со средствами уничижающими; чтобы те, кои служат к подкреплению тела и духа, были совокупляемы с средствами, тому и другому вредящими, – одним словом, чтобы средства, назначенные к образованию граждан, были смешиваемы с средствами, удобными производить токмо рабов. Опыт доказывает, что дети, приобыкшие к побоям, лишаются обыкновенно оной телесной силы и естественной чувствительности, обильного источника толиких общественных способностей; они соделываются подлыми, лицемерными, притворщиками, злыми, мстительными и жестокими; с самого младенчества приобучаются к ощущению внутреннего удовольствия, подвергая других бедствиям, коих они жертвою учиняют.

Другое учреждение предупредит злоупотребление позорных наказаний. Как в обществе малолетних детей, так и во всяком другом часто употребление сего рода наказаний и великое число тех, на коих оно возлагается, уменьшает степень и силу оных. Как в сем, так и в других обществах наказания сии, основанные на едином мнении, должны быть употребляемы с осторожностию [1] ; они долженствуют быть токмо назначаемы за преступления или проступки, кои по качеству своему самим мнением осуждаются к бесславию. Правила, долженствующие предупредить злоупотребление сих наказаний, общи как для сего, так и для других обществ.

Дабы с точностию наблюдать сии правила, должно запретить злоупотребление сего рода наказания и предписать только умеренное действие оного; надобно представить имеющим право наказывать неудобство приобучать детей взирать с беспристрастием на уменьшение или потерю почтения их сотоварищей; законодатель покажет им, колико сие неудобство может погасить в них чувствование любочестия и собственного своего достоинства, которое с толиким тщанием внушать им стараются; он покажет, каким образом можно располагать различные сего рода наказания для соразмерения степенями преступлений, долженствующих быть наказанными сим родом наказания; он покажет, наконец, каким образом должно оное объявлять и предупреждать великое зло, произойти от того могущее. Естьли дитя учинит позорное преступление и естьли оно известно токмо детям, с ним живущим, в смотрении у одного наставника находящимся, то должно дать почувствовать детям, сколь нужно в сем случае быть им молчаливыми и не открывать прочим преступления их товарища. Наказание его в сем случае будет строго, но оно не будет всем объявлено; оно будет известно токмо детям, в смотрении у одного наставника находящимся. Но естьли позорное преступление всем известно, то и наказание должно быть всем же известно, и нравственный надзиратель придаст весь вид наказания, каковой требуют качество преступления и необходимость внушить к оному омерзение; но в сем случае виновный, пред всеми обесславленный, не потеряется ли в отношении добродетели? Чувствование учиненной подлости и пренебрежение в общем мнении не истребит ли в нем действия всех причин, которые б могли его исправить и соделать лучшим?

Примечания

1

Надобно, чтобы всякое наказание было редко, дабы учащением оных наказания не лишились важности своей. Всякого рода наказания тотчас теряют силу свою, когда они обыкновенны становятся. И в сем случае сила бесславия зависит много от умеренности его употребления. Бесславие есть

наказание общего мнения;

однако ж частые его впечатления на мнения немало его уменьшают. Пример подтвердит сию истину. Отечество находится в самой крайней опасности. Неустрашимый гражданин поспешает к оному на защищение, подвергается всем опасностям – успех вознаграждает его отважность. Он возвращается от славного своего предприятия, покрытый ранами. Народ благославляет героя и общее мнение богам его уподобляет. Опасность сия в тысячу раз возобновляется. Тысяча граждан един за другим стремятся защищать отечество, и всяк из них возвращается увенчанный славою. Спасение отечества принадлежит равно последнему, как и первому из них: отважность у всех равная. Народ чувствует, что добродетель и храбрость с обеих сторон были равны, но геройство последнего гражданина будет ли иметь ту же степень впечатления в общем мнении, как и геройство первого? Какое будет следствие сего мужества, сих действий? Последний не получит той меры мнения, каковую имел первый, и сей лишится всего того, что имел тот в преимуществе пред прочими. // Применим сии правила к бесчестию, и мы увидим, что как весьма умножившееся число героев уменьшает во мнении людей достоинства геройства, так и число обесславившихся людей, весьма увеличившееся, уменьшит поношение; мы увидим, что в наказаниях, как и в наградах, мнения сила уменьшается, по мере как возрастает число людей наказанных или награжденных; мы увидим, наконец, что как для одних, так и для других оба вышеуказанные средства будут недостаточны, естьли общество не будет приготовлено принимать сильно в обоих случаях впечатлений, естьли дети или большая часть из них не знают цены мнении или понимают об оном весьма мало. И потому надобно, чтоб о чести и бесславии столько внушено было воспитывающимся, чтоб они честь предпочитали жизни, смерть бесчестию, и тогда можно будет увериться, что как