Жизнь человеческая исполнена сама по себе опасностей; военная служба умножает их; но опасности сухопутной службы ограничиваются одними ужасами войны; в морской же, напротив, сверх военных случаев, человек подвергается часто большей погибели от стихий, устроенных природою на благо и пользу его, нежели в самых жестоких сражениях. — Я спешу представить тому разительный пример.

Целое лето нынешнего 1818 года не было жестоких ветров; первая буря случилась 20 числа октября месяца, и начавшись рано поутру от северо-запада с морозом в 3 ½ градуса, продолжалась почти до полудня 21 числа. В продолжение сей бури по известиям, дошедшим доселе, разбило английский купеческий корабль

Индастри,

шедший из Бергена с сельдями, у мыса

Стирсудена,

лежащего верстах в 30 от Кронштадта по правую сторону Финского залива; люди с сего корабля с трудом спаслись на берег. Любекское судно

Гофнунг,

ушедшее с грузом из Кронштадта, близ Гогланда брошено было на мель и едва спаслось рачением шкипера, который со всем тем принужден был воротиться в Кронштадт не причине великой течи. — Два галиота российские потеряли мачты и один выбросило на берег на Кронштадтском рейде. — Российское судно

Магдалена,

шедшее из

Ливерпуля

с солью, кинуло на мель на Кронштадтском же рейде, сорвав оное с якорей. Сие самое, будучи снято с мели, оказало такие повреждения и течь, что принужденным нашлось войти в гавань и остаться там на зиму для починок. — Четыре лодки с зеленью и съестными припасами и один плот из бревен разбило на берегах; многие суда потеряли свои якори.

Теперь приступаю к описанию важнейшего из всех сих несчастных приключений, побудившего меня к извещению о сей буре. Все мною изочтенное до сих пор состоит из обыкновенных токмо случаев, весьма часто с мореплавателями встречающихся.

22 числа, по утишении немного сей бури и по прочищении пасмурности, с

Толбухина

маяка, отстоящего от Кронштадта верст на 14, сделан был телеграфом сигнал, что от него к западу

военное судно терпит бедствие.

Вследствие сего сигнала приказано было от военного губернатора и главного в Кронштадте командира вице-адмирала фон Моллера отправить с дальней брандвахты гребное судно с офицером, чтобы разведать, где стоит оное судно и для помощи ему. Я был послан с потребными орудиями и достаточным числом людей. Приехав уже к самому маяку, я увидел судно поблизости от него вовсе затонувшее, у коего мачты были срублены, а над водою оставалась одна только кормовая часть. Подъезжая ближе, мне казалось, что люди, на оном находящиеся, протягивали руки и просили о скорейшей помощи, и потому я поспешил перегрести расстояние ста сажень или немного более от маяка до судна, удивляясь однако же, каким образом маяк, дав знать сигналом о судне, сам не подает доселе помощи, увидя людей сих в таковом положении. Но какой ужас объял меня, когда, приближаясь к судну, увидел я множество людей замерзших и обледенелых в разных положениях: одни лежали свернувшись, другие в кучах, третьи держались за борты, как бы прося о спасении. — Первый предмет, поразивший меня, был лейтенант

«Военный бриг