Утро выдалось исключительным даже для этого погожего лета: ни облачка на небе, легкий ветерок навевает прохладу, воздух наполнен запахами цветов и нагретой солнцем травы. В рощице, посреди небольшой полянки лежала на спине молоденькая девушка, почти девочка и смотрела на небо счастливыми глазами, которые точь-в-точь совпадали с ними по цвету.

Начались каникулы в школе, но в этот утренний час повсюду было еще тихо. Ровесники Элизабет отсыпались всласть, а взрослые мужчины уже отправились на работу. Женщины же пока были дома, погруженные в сотни неотложных дел. Позже они пойдут за продуктами и улицы небольшого городка тут же оживут. Но сейчас это время принадлежало только ей, Бесси, Бесс, Элизабет Свенсон. И она занималась своим любимым делом: представляла себе, что она — в Швеции.

Элизабет родилась и выросла в Америке, но ее предками были шведы и, глядя на нее, сразу можно было понять, что в ее жилах течет скандинавская кровь. Стройная, высокая, со светлыми прямыми волосами и огромными голубыми глазами, она могла бы легко сделать быструю и блистательную карьеру фотомодели или даже актрисы, но эта жизнь совершенно ее не прельщала. Практичная шведская кровь сказывалась и в том, что Бесси давно уже решила, чем она займется в своей жизни и как ее проживет. Только мечтала она прожить эту жизнь на родине своих предков — в Швеции.

— Чем плоха Америка? — спрашивали ее друзья, не представлявшие, как можно отказаться от жизни в самой цивилизованной стране мира и предпочесть ей какое-то крошечное европейское государство, о котором не все американцы и слышали.

— Америка прекрасна, — мягко, но непреклонно отвечала Бесси, — но я, наверное, старомодный человек: хочу жить именно в маленькой, тихой стране, чтобы муж у меня был огромный, молчаливый и белокурый швед, а дети — не меньше троих! — голубоглазыми ангелочками с золотыми локонами.

Через две недели Джек, как и обещал, приехал за Элизабет, чтобы отправиться знакомиться с ее родителями. Дорога была не близкой: на самолете из Бостона в Сан-Франциско, а затем два часа в автобусе — в долину Напа. Но молодые, поглощенные друг другом, казалось, не замечали ни дороги, ни шума, ни всяких мелких неудобств.

К дому родителей Элизабет подъехали, когда уже смеркалось. Мать и отец встретили их на крыльце с выражением доброжелательности и сомнения на лицах одновременно. Они были рады увидеть дочь и ее жениха, но первая встреча — есть первая встреча…

Элизабет с облегчением увидела, что Джек очаровал их буквально с первой секунды. Во-первых, сам факт того, что молодой человек в наше время едет за несколько тысяч километров, чтобы попросить руки любимой девушки, вызывало у пожилых людей ностальгическое умиление. А во-вторых, Элизабет уже давно знала, что обаяние Джека — это как бы черта его характера, и не было пока ни одного человека, который этому обаянию не поддался.

Перед началом праздничного ужина Джек попросил несколько минут для того, чтобы сказать, по его насмешливому выражению, «небольшой спич». Но содержание «спича» абсолютно противоречило шутливому выражению его лица:

— Уважаемые миссис и мистер Свенсон. Я имею честь просить у вас руки вашей дочери Элизабет, которая дала согласие стать моей женой. Если и вы не против, то благословите наш будущий союз.