Вот они вражеские Линкоры, 6 штук спрятались за астероидом, ждут когда моя авиация начнет садиться на авианосцы, чтобы несколькими залпами покончить с моим первым ударным флотом, который сейчас бомбит планету Эйпентак система Йори. Но сразу видно их командующий недооценил мощь радаров Альянса. И теперь эскадрилья из 240 тяжёлых торпед-истребителей шла на скорости 1 °C прямо к ним. Ещё 5 секунд и они заметят. Засекли. Открыли огонь, 63 тяжелых торпеды с водородными бомбами по 1200 мегатонн каждая были сбиты, но остальные нашли цель. И 6 стандартных тяжелых линкоров Кордов, весом по 3.6 миллиона тонн каждый просто испарились в течении 1 секунды. Победа! Потерять 6 линкоров за 240 торпед, почти за боеприпасы, пусть и дорогие, ох как редко такое бывает.

Но бывает! Если один военачальник полный лаймер, а другой мега Госа, как я.

Прямо по середине экрана моего компьютера жирными черными буквами прошла надпись GOoD GAME, и вице чемпион Европы по Войне миров 2, вышел из игры.

Бывают же в жизни маленькие праздники, и не важно, что сейчас 2 часа ночи, а завтра вставать в 7-00, идти в институт. Я залпом выпил остатки дешевого диетического молока и лёг.

Проснувшись, Сергей, то есть я, первым делом посмотрел на часы, было 7-20. Вечно будильник не срабатывает, а урвать пару свободных часов для покупки нового всё не получалось. Хотя с другой стороны идти в университет надо было лишь к 8-15, следовательно можно считать, что я вовсе и не опоздал. Привычка вставать в одно и тоже время все-таки штука полезная.

Утром я проснулся в 4-30, и вовсе не от звонка будильника как вам могло показаться, и совсем не от того, что я выспался. А из-за того, что мне в дверь нагло и громко стучали.

Кляня всех на свете "и кому понадобилось ко мне ломится в такую рань?", но зато одетый, ведь раздеться засыпая на диване мне в голову тоже не пришло, я сразу пошёл смотреть в глазок. За дверью стоял какой-то военный за ним несколько вооружённых спецназовцев. Не открывая дверь я спросил:

— Вам кого товарищ старший по званию?

— Вы Сергей Игоревич Солнцев?

— Я…

На следующее утро мы с товарищем Резьбовым или президентом, или Иосифом Александровичем, принципиальной разницы нет, отправились в Женеву. Вообще решение всех вопросов должно было начаться пятнадцатого октября, или завтра. Но в век электромоторных самолётов лететь в Женеву из Самары, это как минимум одна четырёх часовая подзарядка аккумуляторов самолёта на пол пути, да и сам путь ещё 5 часов сверху. Кроме того следовало явиться чуть раньше, так как президенту хотелось провести несколько переговоров ТЭТ а ТЭТ с некоторыми государственными деятелями, например китайским послом.

В общем, что касается моей скромной персоны, то это грозило мне ещё одним днём безделья, так как отпустить меня куда-нибудь одного, без БТР-а охраны мало бы кто решился, а БТР-а в Женеве не было, так что оставалось только сидеть, своей безопасности ради, в номере отеля.

Во время перелёта мне и было объявлено, что я теперь являюсь главой Рос космоса, ко мне была приставлена хорошенькая экономистка Вика лет 22–23 х, и она в течении 9 часов интенсивно вводила меня в курс дела. Смотря на её внешность мне даже пришла в голову не слишком достойная мысль, со сколькими же переспала эта шлюха прежде, чтобы к своим 22 м забраться так высоко. Но вернёмся к практике. Выяснился кстати очень печальный для меня факт, а именно бюджет рос космоса за прошлый год составлял не много, ни мало, а целых 135000$, в то время как бюджет США был в целых три раза больше. То есть космоса у земли уже не было, и тому старику было от чего схлопотать инфаркт, после того как ему объявили, что возможно через три месяца начнётся новая меж звёздная война. В которой, у нас мягко скажем ни численного, ни качественного, преимущества не наблюдалось, особенно на фоне габаритов и возможностей корабля разведчика. Правда она поведала и другое, то что после Женевы будет начата программа по восстановлению инфраструктуры необходимой для космоса, в настоящий момент уже полным ходом идёт переоборудование двух заводов, которые смогут выпускать РД-2030 уже через пятьдесят дней, на это выделено 120 млн $, в последствии мне будут предоставляться почти любые средства на это, а в США на программу космос выделили 5 млн $. Ну и тому подобное.

В Женеве нас встретило огромное количество журналистов, их интересовало море вопросов: "А правда что под Самарой упало НЛО", "Но позвольте откуда у России деньги на двукратные испытания ракетных двигателей? И откуда у неё вообще ракетные двигатели, вы ведь официально свернули программу космос в 2019 году?", "А правда что пришельцы объявили нам войну?". Но к одному я не был готов, к фразе президента: "Вот это глава Рос Космоса, все вопросы к нему!". После получасового общения с журналистами, мне даже расхотелось покидать такой тихий и спокойный гостиничный номер.

За 2 часа до первого заседания, ко мне в дверь постучали, это была Вика:

По прибытии в Кремль, наконец определилось моё новое место жительство. В одном из внутренних дворцов Кремля нашлась уютная 6 комнатная квартирка площадью 200–250 кв метров, ремонт был не Евро, но царский меня тоже устраивал. Нашлась и парочка суперкомпьютеров, с насадкой под мой винчестер. Что ж жизнь определённо была яркой и насыщенной, жить то стоит подумал я, это не микро лачужка в одной из доисторических 24-х этажных высоток Чертановки. Правда есть свои недостатки, например соседи. Их не было, а вот дверь моей старой квартирки находилась напротив Иркиной, и только потому была дороже, чем все эти кремлёвские деревянные паркеты. Но к черту меланхолию, сейчас надо выспаться а на 20-ое назначен большой совет всех Авиа и ракета строителей России, Иосиф упоминал, что там будет 4-ый курс и все остальные выпускники за последние 5 лет, нашей кафедры. Короче теперь требовалось хорошенько поужинать, поскучать пару часов и лечь спать. Но поскучать не дали, через 2 часа после прилёта в дверь постучали. Это была Ирка, она улыбалась.

— Как я тебе надоела? Но тебе надо знать, что мы реально имеем и какие средства тебе могут выделить.

Надо сказать, что последующие пару часов мы вовсе не потратили зря, это были самые настоящие занятия по экономике, и экономической войне. В частности оказалось, что военный и энергетический ВВП современной России в два раза больше, чем у Евро союза и США вместе взятых, верилось в это слабо, но Ирка пояснила, что это связано с огромными не реализованными запасами ресурсов на нашей территории. Ну в частности тот же керосин можно гнать из пропана, и его цена будет не больше 5 долларов за литр, что вообще не может иметь место в остальных странах, где нет не разработанных месторождений газа. Наши запасы угля и вовсе почти неограниченны, по металлам тоже самое, а большинство военных предприятий не афишируют своим существованием, и в официальное ВВП не входят, ну и так далее. В общем ситуация мне понравилось, а возможность чего-то строить, без тормозов Евросоюза, вообще стала казаться оптимальным решением. Итак утром 20-го числа я превосходном настроении отправился на все Российскую конференцию по созданию Российского космического флота.

Она должна была проходить, отгадайте где? В актовом зале моего родного университета. Мне принесли одежду, как я и заказывал, обычные джинсы и футболку. Я подумал, что таким образом лучше выделюсь перед остальными и через 10 минут уже был готов. По прибытии в университет я первым делом приказал охране ждать моего возвращения в холле, после чего не показывая пропуск прошёл мимо изумлённого вахтёра дяди Васи внутрь. Около входа в актовый зал я пожал руку профессору Меркурьеву и прошёл к своим одногрупникам, многие смотрели на меня как на привидение, должно быть слухи о моём "аресте" уже прошли по всему университету, но подойдя к ним я первым поздоровался, хотя это вышло довольно официально, но раньше я вообще редко удостаивал свою группу чести здороваться. После чего первой заговорила Ирка:

— Серёж, что случилось? Тебя забрали ночью, я так волновалась.

А на следующий день 22-го октября 2031 года, спустя семь дней после контакта, об инопланетянах узнал весь мир. Все телеканалы мира стали передавать о происшедшем контакте, рассекретили Женевскую конференцию, было сообщено о строительстве боевых космических станций на орбите земли на случай нападения. Одновременно по всей планете был введён комендантский час, и конечно начались жуткие беспорядки. В России их конечно почти не было в пуганной мало населённой стране учёных с 110-тью миллионами населения они вообще редкость, как и в тоталитарном двух с половиной миллиардном Китае, а вот в большинстве других стран толпа буянила не в шутку. Правда многие паниковали по части скоро Армагеддона, но все каналы настойчиво бубнили про то, что пришельцы уже давно улетели, а правительство вооружается исключительно из-за того, что их визитом было доказано, что мы не одни во вселенной и не стоит расслабляться. В общем, очень скоро жизнь снова потекла своим чередом, и почти ничего не изменилось. Но только почти.

Я сразу оказался загружен в работу с головой, во-первых, мне надо было составить план строительства полу подземного космодрома на Урале в трёхстах пятидесяти километрах к востоку от Москвы. И не просто космодром, а космодром завод, всё же его постройка должна была занять не менее 6 месяцев, и начинать стоило заранее. А почему завод? Потому что корабль весом 50-000 тонн по железной дороге до стартовой площадки не довезёшь, а я планировал строить именно такие, кроме того, такой корабль имея удельный импульс под 1000 км\сек запросто мог прожечь при старте дырку в литосфере глубиной километра 3, а значит площадку под ним нужно было залить 2–4 мя метрами стали и над ней ещё 30–50 метров бетона, чтобы материковая кора наверняка осталась цела. А надо было успевать и сами корабли делать, и топлива к ним. И просто парочку командных бомбоубежищ на глубине 500 метров. И станции производства антиматерии поменьше, которые смогли бы начать работать, хотя бы к концу года. Чего только стоили 3 энергостанции по производству антиматерии, их тоже надо было строить заранее. И прежде чем произвести что-то на заводе, так же необходимо перестроить цеха, а для постройки нанотурбин вообще нужны были технологии принципиально нового типа. В общем производство каждого блока корабля превратилось в проблему. Никто никогда ничего подобного раньше не строил! Но организуя всё это, мне требовалось параллельно и вести разработку самих двигателей. В результате до вечера 23-го я занимался только тем, что намечал, что и как буду делать в ближайшие 2 недели, надо сказать меня катастрофически не хватало. Спасибо Вике с её штатом, они были удивительно понятливые. А 24-го я уже летел на Урал к месту строительства нового космодрома, который было решено строить образно выражаясь, прямо в чистом поле, а не на базе старого как предполагалось 22-ого. Дело в том, что космодром должен быть принципиально новым, и просто огромным, постройки старого никак не пригодились бы, а кроме того пришлось бы объяснять почему он вдруг стал не доступен для выполнения официальной программы. Но самое удивительное это то, что летел я туда не на каком-нибудь стареньком электромоторном ТУ 689, а на ещё более старом РЕАКТИВНОМ Миге 54, развивавшем скорость 4100 км\ч, самолёте прорыва ПВО США. Это было необходимо, даже на самом лучшем электромоторном самолёте я не успевал облететь все строительные площадки. Те же энергостанции строились на севере западной Сибири на расстоянии по 700 км одна от другой, за 3000–4500 км от Москвы, добираться туда на наших современных самолётах было слишком долго. Стоит упомянуть, что две из этих электростанций были способны производить по 25 г антиматерии в месяц, а центральная целых 30 г. Построить их нужно было заранее, для того, чтобы к первым космическим испытаниям уже имелся солидный запас этого бесценного вещества. В общем к концу октября удалось посетить все основные объекты и вроде бы на них закипела работа. А четверо моих подопечных, включая Иру, за это время ознакомились с содержанием моего старенького винчестера.

Самое интересное, что постройка орбитальных крепостей, строительство которых было по идее делом куда более простым, притом, что большинство комплектующих были стандартными, до сих пор не началась. Всё ещё шли какие-то обсуждения и уточнения по программе "Основная оборона земли".

Сам электромагнитный двигатель удалось собрать уже к 5-ому ноября, но он был довольно стандартным, всё таки первые примитивные аналоги появились ещё в 60-х годах прошлого века. Вечером 5-го октября на испытаниях присутствовал президент. Нам удалось его поразить. Мало того, что первый же прототип не взорвался, как РД-2030, хотя мы всё равно спрятались в дальний бункер, так как его технические характеристики были известны разве что общих чертах, но он выжал 60 км\сек удельного импульса при тяге 60 кН из 190 тысяч вольт при 1000 ампер силы тока, то есть иными словами для его функционирования нужна была солидных размеров ТЭС работающая на полную катушку. Но сам результат был впечатляющим, а я пообещал, что нанотурбины необходимую мощность обязательно дадут.

Главный этап мы прошли, правительство явно должно было верить нам ещё долго, а создание всех остальных компонентов кораблей и всего необходимого для них, шло полным ходом.

Настойчиво звонил зуммер. Ну кто в такую рань может меня доставать? Я встал, не торопясь дошёл до на дверного видеофона и поинтересовался "кто?".

— Подполковник Ножнов ваше величество, срочный доклад разрешите войти?

— Степень срочности?

— Затрудняюсь ответить сэр, мы обнаружили космический корабль пришельцев, предполагаемое время подлёта минимум двое суток, расстояние до земли 58 а. е., намерения не известны.

Так, значит пришельцы всё же пожаловали к нам, высшей срочности не было, по крайней мере в ближайшие 15 минут я мог спокойно одеться умыться и только потом уже бежать поднимать по тревоге всё своё не малое государство. Кстати сейчас было 2 часа ночи 4-го января.

Я увидел, как на поверхности земли расползаются 9 огромных огненных грибов. Это были не просто мощные взрывы, да ядерный грибок видно из космоса, как не большой шарик внутри атмосферы, но это было нечто. Весь атмосферный океан в местах взрыва вздыбился до небес, и гигантские атмосферные цунами стали кольцами расходиться во все стороны. Всё это происходило как то кошмарно медленно, как в нереальном сне, проходили целые секунды, но я понимал, что скорость атмосферной волны достигает десятков тысяч километров в час, что то подобное должно быть происходило и раньше, когда в землю врезались гигантские астероиды. В рентгеновском диапазоне, убиравшем атмосферные газы и мелкую пыль, можно наблюдать, как океан в местах попаданий образовывал гигантский кратер диаметром сто с лишним километров и глубиной до самого дна. Даже в самом глубоком месте тихого океана, в восемь километров, дно на время стало сушей. Во все стороны расходились невероятные цунами, орбитальные спутники наблюдения за литосферой, в местах попаданий, фиксировали разрушение тектонических плит и сами плиты словно прогибались вглубь земли, а в некоторых местах сквозь шторм и весь огненный ад, до самой стратосферы забили лавовые гейзеры. А вот две бомбы, угодившие в сушу, явно нанесли значительно меньший урон, толщина литосферы суши гораздо больше, и пробитий земной коры не наблюдалось, мощь воздушного цунами гораздо меньше водного, и не могла нанести такой урон, зато в атмосферу были выброшены миллиарды тонн песка, пыли и пепла, что также влекло неприятные последствия для всей планеты. Я посмотрел на датчик температур, "уу не плохо". На территории в сто километров в радиусе взрыва, температура в среднем возросла на 3000 тыс кельвин, в эпицентре она достигла 20 миллионов градусов, прям как солнышко. Мощность каждой упавшей бомбы составляла примерно 2100 мегатонн тротила, это раз в десять больше, чем у самых жутких термоядерных бомб когда-либо созданных человечеством.

Не успели мы отойти от мини шока, вызванного видом этого жуткого апокалипсиса, проходившего на другой стороне планеты, как в бункере началось настоящее землетрясение. До нас дошли последствия взрыва, все системы вырубились, я уже не знал, что происходит там, снаружи. А землетрясение всё не прекращалось, так продолжалось почти час, правда к концу часа сила толчков уменьшилась балов до четырёх. Судя по всему, тряска была вызвана сильнейшими колебаниями в самой мантии. Но впрочем, внутренности бункера ничуть не пострадали, землетрясение не могло нанести какой-либо ущерб сверхзащищённому бункеру, выполненному на манер космического корабля, где каждая деталь интерьера могла выдержать не шуточные перегрузки. Когда землетрясение стало стихать, я понял, что это везде.

Не было ни связи ни какой-либо информации о том, что происходило на поверхности. Шлюзы выходящие во внешние лаборатории под и рядом с бункером были опечатаны автоматикой. Температура на выходе из сектора бункера составляла плюс сто пятьдесят по цельсио, состав атмосферы — сплошные оксиды. Оборудование лабораторий очень плохо пережили землетрясение, за пределами командного бункера судя по всему отбушевал не хилый пожар.

— Вик я пойду гляну что там, — мне было интересно, а скафандры у нас были, как раз на случай пожара или какого-нибудь заражения воздуха.

— Ты что спятил? Если уж идти, то пошли Свежева или Андреева, тебе то куда, вдруг что случится?

По прибытии на поверхность Вика тут же была положена в регенератор. Практически весь её организм уже умер, сердце не билось, мозг начинал медленно разрушаться, но ещё функционировал! Похоже, что сердце перестало биться лишь минут через пятнадцать после ранения, а окажи мы ей хоть минимальную мед помощь, возможно, удалось бы дотащить до мед блока живой, но в темноте нам обоим показалось, что она уже мертва. Какой же я кретин! Мы тащили истерзанное, но ещё живое тело, а она истекала своей последней кровью. Но мозг был жив, ДНК было взято, надежда на её восстановление была. Врач потея от усердия, продолжал колдовать над приборами. Спустя две минуты анализов в регенераторе, врач пришёл к выводу, вылечить её наличными силами не возможно. Походной мед блок хоть и был оснащён достаточно не плохо, но технологий для её спасения не существовало, можно залатать любые дырки в организме, влить кровь, но нельзя оживить уже мёртвые, начавшиеся разлагаться клетки.

Требовалось немедленное решение, и его, вместо врача, принял я:

— Сохранить ДНК и РНК взять 300 проб из всех точек организма, немедленно подвергнуть сверхглубокой заморозке всё, что от неё осталось.

— Зачем из стольких точек, одной же достаточно, ну двух? — доктор уже суетился, выполняя приказ, но искренне не понимал.

— Для надёжности, не обсуждать.

С двадцать третьего апреля была введена в действие программа "Меркурий", предусматривавшая переселение и маскировку человечества на этой планете. Меркурий находится на расстоянии всего пятидесяти миллионов километров от солнца, влияние звезды там очень велико, это создаёт сильнейшие радиопомехи, способные сбить настройку радиолокаторов агрессора. Столь близкая к солнцу планета, таких маленьких размеров, абсолютно не пригодна для жизни, температура днём +500 по цельсио, ночью минус сто. На Меркурии совсем нет атмосферы, и очень велика вулканическая активность, толщина литосферы всего 10–20 км, там почти нет природных ресурсов и углерода, это настоящий ад. Там нас никто всерьез искать не будет, пролетит пара зондов, проверят поверхность, и всё, главное никто не должен знать, что мы вообще сбегали куда-то. Переселение подразумевало создание сети гигантских подземных городов и заводов. Они должны были создаваться в наиболее сейсмически спокойных областях планеты. Требовалось перевезти огромное количество оборудования и ресурсов, в частности кислорода, углерода, надо же из чего-то пищу растить, дышать. Чтобы наш противник не узнал о переселении, во-первых, надо было совершить его заранее, до подлёта сил врага. В третьих, нельзя просто так исчезнуть, нужно симулировать гибель, отчаянную битву, и самоуничтожение себя водородными бомбами. Противник не должен подозревать о переселении, ему должен достаться минимум наших знаний.

Руководитель первой же экспедиции объявил о невозможности строительства баз на Меркурии. Р-19 совершенно комфортно чувствовавшие себя на поверхности Луны, Марса и других спокойных небесных тел, на этой чёртовой планете вообще работать отказывались. На солнечной стороне, Андроиды просто плавились, на теневой сходили с ума от сверхмощного электромагнитного поля солнца. Люди могли находится в такой близи от звезды только за сверх мощными защитными экранами, иначе постоянно получаемая доза солнечной радиации могла стать смертельной. Естественно строить что либо на поверхности, ни те ни другие не могли. Требовалось создавать специальные высокозащищённые машины, имевшие толстую термоброню и большой вес, такими машинами было очень тяжело что-либо строить. Долговечность техники на Меркурии стремилась к минимуму, даже самая защищённая электроника всё равно подвергалась бомбардировке нейтрино и радио излучением. Постоянно дувший солнечный ветер постоянно разрушал оболочку любой техники. И тем не менее, с конца апреля был начат выпуск тяжёлых строительных роботов, адаптированных под Меркурий.

К первому мая удалось закончить компьютерную модель колонизационного челнока. Этот корабль имел щит от солнечного ветра, его верхняя часть могла после посадки создать подобие купола над рабочей зоной. Все основные работы планировалось вести под поверхностью, такой корабль приземлялся над копаемой норой и вёл работы по раскопке, после выполнения миссии улетал, на его место садился следующий. Первый прототип был выпущен 7 мая, сказывалась малая промышленная мощь Лунной колонии, работы велись медленно. Для создания этих челноков, использовались нанотурбины мощностью 27 гигаватт, созданные ещё во время судного дня, в январе.

К началу июня стройка уже была в самом разгаре, проблемы нехватки антиматерии были полностью решены и космические полёты по солнечной системе достигли небывалой интенсивности. Двадцать земных челноков постоянно возили с земли на Луну углерод. Основным источником углерода являлись угольные шахты. Постоянно увеличивающаяся Меркурианская флотилия также вела очень бурную деятельность.

В наиболее толстых, около 18 км, и спокойных районах Меркурия рылись гигантские норы. В вырытую нору вставлялась распорочная секция, потом дорывалась ещё одна нора рядом, туда также вставлялась аналогичная секция. Когда количество секций достигало достаточно большой величины, их периметр заливался слоем сталебетона толщиной в 3 метра. Верхняя часть образовавшейся полости покрывалась дополнительным слоем свинца толщиной в метр, это должно было защитить от действия солнечной радиации, которая и так значительно слабела на глубине 500 метров, где велись работы. Нижние части гигантских сталебетонных кубов помещались на специальные сейсмические распорки, достигавшие 0.5–1 км длинны, это обеспечивало безопасность сооружения на случай планетарной активности. Таким образом, на глубине 500–600 метров создавался объём пространства, приблизительно 200x500x3000 метров, пригодный для обустройства человека и техники. Такие секции располагались на небольших, около 2–5 км, расстояниях друг от друга, двумя большими скоплениями. Они были соединены тоннелями небольшого диаметра 2x2 метра и малой защищённости, не более 0.5 метров сталебетона. Скопления соединялись несколькими аналогичными подземными коридорами, но находились за 700 км друг от друга, на разных тектонических платформах. Строительство таких подземных сооружений было процессом крайне сложным и затратным, но на него, в течении трёх месяцев уходила почти вся промышленная мощь империи. Одновременно к концу августа была создана сеть спутников телескопов, контролировавших пространство в радиусе 150 а. е. от солнца, в направлении предполагаемого появления агрессора, глубина наблюдения составляла 200 а. е.

Третьего ноября было построено первые четыре Е-1-1, они имели удельный импульс 7 тыс км в сек, оснащались восемью 8 мм пулемётами и двумя 2 мм сверх скоростными орудиями. Они были очень манёвренными, людей на их борту не было, и они могли выжать до 11 g, правда 3 мм броня навряд ли могла спасти их от чего-либо, кроме космической пыли, достойную защиту имел лишь блок хранения антиматерии. Тогда то мной и был отдан приказ на создание командного корабля высокой маневренности и сверх малой заметности, и трёх ложных подобных ему прототипа. Этот корабль должен был использоваться для командования, он имел массу 30 тонн, имел мощное радиооборудование, способное посылать направленные сигналы кораблям флота. Имел в своей конструкции минимум тяжёлых материалов и максимум пластмассы. Я собирался лично возглавить командование флотом, глупо, но в последнее время мне стало казаться, что мы вполне в состоянии разбить врага, только нужно немного удачи и готовность. Новые строившиеся прототипы кораблей, засчёт 27 гигаватных турбин, обладали намного лучшей манёвренностью, и огневой мощью, чем первые Е-1-3. Эф был категорически против:

— Ну, допустим нужен у руля человек, ладно. Посади 10 капитанов на 10 линкоров, пусть рулят. Поверь, они на командуют не на много хуже тебя. Будет у нас флот сильнее, победим, нет, проиграем.

— К чёрту, какое сильнее слабее? Ты пойми, если проиграем всё, конец. Да люди не погибнут, человечество как вид выживет. Но что мы сможем на Меркурии? Если ты там катер построить сумеешь, уже праздник будет.

— Они улетят, и начнём всё заново.

— Они оставят патрульную базу, потом вернуться, если хоть раз победят будут уверены, что нас можно раздавить. Победим сейчас, можно будет договориться о мире. Даже если не договоримся, у нас будет полно времени на подготовку и наши современные ресурсы.