Рассказ

Рисунок Петра Пинкисевича

«Зона отдыха трудящихся Одинцовского района» — красовалось на платформе. «Косою полосой шафрановою — от занавески до дивана…» — Монахов усмехался. Чтобы отделаться от этой странной неудовлетворенности местностью, он расширил свое шапочное знакомство с поэзией. Стихи, в чем он вслух не смел признаться, все-таки не нравились ему. Что ж поделать, если не Михайловское… так уж надо и душу вытрясти из бедненького пейзажа…

Одна лишь церковь на пригорке горела с тою же силою, что и в стихах: «как печатный пряник». Из-под нее, вниз по склону вплоть до речки, опадало кладбище, на котором и был похоронен поэт. На могилу, предмет обязательного паломничества каждого прибывшего интеллигента, Монахов решил не ходить. То ли не хотел уподобиться, то ли не причислял себя в этом смысле к интеллигенции, то ли всех остальных к ней не причислял, то ли считал более оригинальным «жить напротив», то ли кладбищ не любил… Побуждение это не было достаточно ясным. Возможно, опасался «рифмы».