Цель данного труда — дать широкий общий взгляд на последовательность миграций северных варваров, которые начались в III и IV веках н. э. и не прекращались до IX века. В результате этого длительного процесса Европа приобрела форму, которую имеет сейчас, и о нем необходимо иметь представление, чтобы понять структуру современной Европы.

Существует два пути для рассмотрения этого предмета, две точки зрения, с которых можно оценивать череду изменений, которые разрушили Римскую империю. Мы можем анализировать процесс на самой ранней и наиболее важной его стадии, с точки зрения империи, которая подвергалась разделению на части, или с точки зрения варваров, ее разделявших. Мы можем находиться в Риме и наблюдать за чужаками, хлынувшими в провинции империи; или можем остаться на территории восточнее Рейна и севернее Дуная, в германских лесах, и проследить за судьбами людей, которые шли оттуда, захватывая новую среду обитания и вступая в новую жизнь. Оба метода используются современными авторами. Гиббон и многие другие рассматривали историю со стороны Римской империи, но все основные варварские народы — не только те, что основали постоянные государства, но даже те, которые создали лишь недолговечные королевства, — имели своего историка. Для нас привычнее рассматривать упомянутые события с римской точки зрения, потому что ранние исторические сведения дошли до нас из источников, написанных римлянами. Однако надо пытаться видеть вещи с обеих сторон.

Варвары, разделившие Римскую империю (западную ее часть. —

Ред.

), в основном были германцами. Только в VI веке на исторической сцене появились люди иной группы — славяне. Тот, кто лишь начинает изучать историю раннего Средневековья, вероятно, испытает немалые трудности при изучении множества германских народов, которые бессистемно передвигались по обширным пространствам. Видимая бессистемность, разумеется, исчезает при более близком знакомстве, и становится очевидным, что все перемещения подчиняются определенному порядку. Но в самом начале изучение периода можно упростить, проведя границу в пределах германского мира. Эта граница географическая, но базируется на исторических фактах. Имеется в виду разделение между западными и восточными германцами. Чтобы понять это деление, следует вернуться к ранней истории германцев.

Во 2-м тысячелетии до н. э. германские народы жили в Южной Скандинавии, Дании и на прилегающих к ним землях между Эльбой и Одером. К востоку от них за Одером жили балты или летты — сегодня они представлены литовцами и латышами. Земли к западу от Эльбы, до Рейна, были заняты кельтами.

После 1000 года до н. э. началась двойная экспансия. Германцы между Одером и Эльбой двинулись на запад, вытесняя кельтов. Граница между кельтами и германцами переместилась на запад и к 200 году до н. э. сдвинулась вперед до Рейна и на юг до Майна. Весь этот период германцы также двигались вверх по Эльбе. Вскоре после 100 года до н. э. Южная Германия была ими занята, и они попытались наводнить Галлию. Эта волна была остановлена Юлием Цезарем.

Все народы, которые распространились по Западной Германии из своих первоначальных регионов обитания между Одером и Эльбой, мы классифицируем как западных германцев.

Другим перемещением стала миграция из Скандинавии на противоположный берег Балтики, в район между Одером и Вислой, а потом и за Вислу. Эта миграция, судя по всему, имела место позже, чем экспансия западных германцев. Признанный авторитет в этой области — Коссинна — считает, что она произошла в конце бронзового века между 600 и 300 годами до н. э.

[1]

К 300 году они, вероятно, продвинулись вверх по Висле до предгорий Карпат. Эти пришельцы из Скандинавии сформировали группу, которая отличалась от западных германцев как по географическому положению, так и по языку и традициям. Их мы назовем восточными германцами. Такое разделение удобно, потому что исторические роли этих двух групп германской расы были разными. Есть еще третья группа —

северные германцы

из Скандинавии, но они нас, на данном этапе, не интересуют.

В рассматриваемый нами период западные германцы уже практически осели, определив географические границы своей территории, а восточные германцы еще мигрировали. Нетрудно понять почему. Все древние германцы были пастухами и охотниками. До времен Юлия Цезаря у них появились зачатки сельского хозяйства. Центральная Европа почти до середины Средних веков была покрыта в основном густыми лесами и болотами. И были, конечно, территории, свободные от лесов. Именно отсутствие леса по большей части определяло места возникновения первых германских поселений. Географы могут установить положение таких остепненных (луговых) участков по остаткам степной флоры — растений, которые не могут жить ни в лесах, ни на обрабатываемых землях, а также по останкам животных, характерных для степей. Такие земли — равнина верхнего Рейна и восточная часть Гарца.

В самом начале будет нелишним сказать несколько слов о политических институтах германцев, причем эти слова будут применимы не только к временам Тацита и Цезаря, которыми мы в данный момент не занимаемся, а ко всему периоду миграций, о котором мы будем говорить ниже. Я не стану вдаваться в подробности или обсуждать спорные вопросы, а только обозначу основные черты. Прежде всего мне хотелось бы подчеркнуть, что весь период германской истории до миграций и во время них с политической точки зрения может быть назван периодом народной свободы. Как только германские народы сформировали постоянные государства (скорее племенные союзы. —

Ред.

) на развалинах Римской империи, начался новый период политического развития — монархический. Возможно, вы захотите мне возразить и сказать, что на раннем этапе (например, во времена Тацита) некоторыми германскими государствами уже правили короли; существовали и королевства, и республики, а во время миграций почти каждый народ имел короля. Это правда, и я намерен настаивать лишь на том, что это не влияет на мое утверждение. Германское государство (племенной союз. —

Ред.

) могло иметь или не иметь короля, но в обоих случаях оно было, фактически, демократией. Все германские государства, насколько нам известно, имели, в сущности, одно и то же устройство, и политическое различие между республикой и монархией для них не имело значения. Некоторые из них имели королей; каждое могло в любой момент избрать короля; но наличие или отсутствие короля являлось, по сути, вопросом удобства, не имевшим решающего конституционного значения. В каждом германском государстве, независимо от наличия или отсутствия короля, источником власти было собрание свободных граждан, и это является главным. Король не только не имел власти издавать законы и принимать политические решения без одобрения собрания, он также не мог препятствовать тому, что собрание считало целесообразным. Он был высшим исполнительным чиновником государства и имел право собирать войско, если собрание решило объявить войну. Также он мог созвать, в случае необходимости, внеочередное собрание. Но ведь народу, не имевшему короля, тоже нужен исполнительный чиновник такого рода. У них он был, только назывался по-другому — граф. Граф имел примерно такие же функции и обязанности, как и король. Таким образом, германские государства различались вовсе не тем, что одни были «монархическими», а другие — «республиканскими». Просто в одних был граф, а в других — король. Неужели разница была только в названии? Нет, существовало одно бесспорное и важное отличие. Граф избирался собранием, которое могло выбрать любого кандидата. Король тоже избирался собранием, но в этом случае выбор ограничивался определенной семьей — королевской семьей. Иными словами, королевская власть была наследственной, а графская власть — нет. Но наследственный характер королевской власти был ограниченным. Когда король умирал, должность не переходила к его конкретному родственнику. Собрание могло выбрать любого члена семьи или отказаться выбирать преемника вообще. Установленного преемника не было: старший сын, к примеру, имел не больше прав, чем любой другой. Существование королевских семейств, таких как Амаль у остготов, Балта у вестготов, Меровинги у салических франков, — для нас установленный факт, но дальше наши знания не распространяются. Это как существование германской знати, происхождение которой мы не можем объяснить. Мы только знаем, что королевская семья должна была быть самой древней и вести свое происхождение от богов. Судя по всему, семьи, обладающие правом на королевскую власть, имелись у всех германских народов — и у тех, у кого был король, и у тех, у кого его не было. Так что, если какой-то народ, не имевший короля, неожиданно решал, что было бы удобно его иметь, у него было семейство, из которого он мог сделать выбор. Очень важно понять абсолютный характер теоретического принципа древних германских государств (племенных союзов. —

Рост центростремительных тенденций, процесс формирования групп, о котором уже шла речь, был благоприятен для института королевской власти. Во времена Тацита государства (племенные союзы), имевшие короля, например у саксов, были исключением. Мотивы повсеместного изменения отношения в пользу монархии, несомненно, были разными, и, скорее всего, мы не сумеем их установить со всей определенностью, но я могу подчеркнуть одно соображение. Если несколько государств (племен. —

События V века оказались решающими для будущего Европы. Их главным результатом стал захват западной половины Римской империи, от Британии до Северной Африки, германскими народами. Но теперь германцы, осуществившие этот захват, были, с одним или двумя исключениями, вовсе не теми народами, которые были известны Риму в дни Цезаря и Тацита. Теперь это были не западные, а восточные германцы. Основными племенами восточных германцев были готы, вандалы, гепиды, бургунды и ломбарды (лангобарды). Среди них были также ругии, герулы, бастарны и скиры. Большинство исследователей считают, что они пришли на побережье Восточной Германии из Скандинавии, и это подтверждается названиями. Студенты, изучающие германскую Античность, легко идентифицируют готов со скандинавскими гаутами (гётами). Ругии, обосновавшиеся в Померании, связываются с норвежской областью (фюльке) Ругаланн. Также предполагается, что шведский (датский. —

Ред.

) Борнхольм был Бургундархолмом, то есть островом, где жили бургунды. Из этих восточногерманских племен большинство медленно передвигалось через Европу в южном направлении — к Черному морю и Дунаю. Это происходило в III и IV веках. Восточногерманские варвары находились в основном на стадии, когда постоянные навыки работы представляются отталкивающими и позорными. Они думали, что лень заключается не в уклонении от честного труда, а, говоря словами Тацита, в приобретении потом того, что можно получить кровью. Хотя этот процесс не отражен в наших исторических хрониках, представляется в высшей степени вероятным, что оборонительные войны, которые вел император Марк Аврелий в третьей четверти II века против германцев к северу от Дуная, были вызваны давлением восточногерманских племен. Они из-за роста населения были вынуждены пойти на своих соседей.

Самая ранняя установленная великая миграция восточно-германского племени — это миграция готов в конце II века. Они отправились из своего местообитания в низовьях Вислы к берегам Черного моря, где мы находим их (упоминаются в источниках) в 214 году н. э. в период правления римского императора Каракаллы.

До этой миграции готы сформировали единое племя, которое состояло, как почти все германские племена, из отдельных групп, прежде живших на отдельных территориях —

После того как вся нация готов воссоединилась на берегах Понта Эвксинского (Черного моря), они, вероятнее всего, завладели древними греческими городами Ольвия и Тира. Этот вывод мы можем сделать из того факта, что чеканка монет в этих городах прекратилась во время правления римского императора Александра Севера, который умер (убит заговорщиками) в 235 году. Вскоре после этого начались нападения готов на Римскую империю.

Зафиксированные документально нападения готов на Римскую империю начались примерно в 247 году. Успех этих нападений объясняется следующими факторами:

1) внутренней слабостью империи в это время; она сильно пострадала от действий череды некомпетентных правителей после смерти Септимия Севера в 211 году;

2) одновременным подъемом новой Персидской империи, являвшейся сильнейшим врагом римлян на Востоке.

Готы нанесли римлянам самый серьезный и позорный удар из всех, нанесенных северными варварами после правления Августа, когда Арминий уничтожил легионы Вара в Тевтобургском лесу. В 251 году готы (а также союзные им племена, в том числе скифо-сарматы, славяне и др. — Ред.) загнали армию императора Деция в болото в районе устья Дуная, уничтожили ее и убили императора. Вскоре после этого они направились к морю и, выходя из южнорусских портов, стали ужасом прибрежных городов Черного, Мраморного и Эгейского морей. Их разрушительные действия не прекратились до тех пор, пока готы не осуществили попытку масштабного совместного вторжения по суше и по морю, которое было уверенно отбито императором Клавдием I (269). Сохранилось сообщение, якобы написанное императором, когда его враги уже потерпели решающее поражение. В нем сказано: «Мы уничтожили 320 000 готов, мы потопили 2000 их кораблей. Реки перегорожены щитами, поля усыпаны их костями, нет ни одной свободной дороги». Но это сообщение — более поздняя подделка. Число 320 000 — нелепое преувеличение, и мы убедимся в этом позже, когда будем говорить о численности германских захватчиков и размере их армий. Достижение Клавдия, впоследствии получившего прозвище Клавдия Готского, надолго обеспечило мир с готами в регионе, расположенном южнее Дуная. Это был фактор решающий, но не единственный. Большую роль также сыграла череда умных и способных правителей.

Тем временем готы обеспечили себе успех, имевший более постоянный и важный характер, чем их сенсационная победа, в которой погиб римский император. Они действительно начали разделение империи, проникнув и постепенно оккупировав одну из провинций — Дакию (точнее, две провинции — Дакия Верхняя и Дакия Нижняя. —

Ред.

), расположенную севернее Дуная. Она была завоевана ста пятьюдесятью годами раньше императором Траяном (окончательно в 107). (Дакия Верхняя примерно соответствовала нынешней Трансильвании. Дакия Нижняя — Валахии. —

Ред.

) Эта европейская территория была захвачена Римом последней, а отделилась первой. В Дакии не было найдено ни римских монет, ни римских надписей, датированных позднее чем 256 годом. Император Аврелий, в 270 году ставший преемником Клавдия Готского, вывел из Дакии военные гарнизоны, отозвал римских чиновников, и Дунай снова стал границей империи. Очевидно, готы постепенно и неуклонно, в течение пятнадцати или двадцати лет теснили римлян на их территории, и Аврелий просто решил оставить (в 271. —

Ред.

) провинцию, которая и так была практически утраченной. Несомненно, после ухода имперского правительства имело место массовое переселение жителей провинции, но мы не располагаем надежными источниками и точно не знаем, что именно там произошло. Это неясный вопрос, и на всевозможные догадки уже изведено много чернил, поскольку он уже в наше время был предметом ожесточенных споров между румынами и венграми. Как известно, румыны говорят на языке, который относится к романской группе, и потому они утверждают, что являются потомками обитателей римской Дакии со времен Аврелия в Трансильвании, пережившими все превратности Средневековья и смену хозяев. Венгры это категорически отрицают. Трансильвания принадлежала венграм вплоть до войны 1914–1918 годов, результаты которой позволили ей осуществить свои вековые устремления — сбросить венгерское иго и войти в Румынское королевство, объединиться со своими соседями, говорящими на том же языке. Венгры считают иначе. Они утверждают, что говорящие на романском языке люди, живущие к северу от Дуная, являются переселенцами с земель, расположенных южнее Дуная, с Балканского полуострова, которые перебрались на север в XII и XIII веках. Я могу только привлечь ваше внимание к существованию этого вопроса. Более или менее вразумительное обсуждение его уведет нас слишком далеко от предмета беседы. Мы не станет заниматься историей при-дунайских земель XII века и пока лишь отметим, что римский период истории Дакии или Трансильвании (а также Валахии. —

Вторжения готов продолжались в течение последующих шестидесяти лет. После того как императором в 306 году стал Константин Великий, он уделил большое внимание опасности и предпринял попытку обезопасить границу — низовья Дуная — укрепленными лагерями и крепостями. Он построил стену в северо-восточной части Фракии — в районе, который сейчас называют Добруджа — уже в Новое время этот район был предметом спора между Румынией и Болгарией. К концу своего правления Константин заключил вынужденное мирное соглашение с вестготами. Они вошли в империю на

Территория, занятая готами (как остготами, так и вестготами), к середине IV века простиралась от реки Тисы или ее ближайших окрестностей на западе до реки Днепр на востоке. Вестготы занимали Дакию (то есть современные Трансильванию и Валахию. —

Ред.

), а также те земли, которые сейчас называются Молдовой. Остготы жили в степях за Днестром, но мы точно не знаем, где проходила граница между этими восточной и западной ветвями готов.

Остготы и вестготы оставались независимыми друг от друга. Сохранившиеся источники дают нам достаточно доказательств того, что на протяжении всего упомянутого периода, вплоть до конца IV века у вестготов не было короля — их государственное устройство можно было назвать республикой.

Gaus

действовали сообща. Иногда главы той или иной области начинали пользоваться особым влиянием в народном совете и признавались лидерами в случае войны. Но нас не должно вводить в заблуждение частое использование римскими авторами термина

rex

вместо более привычного и правильного

judex

. Такие лидеры не были королями. Даже широко известные исторические личности, такие как Атанарих и Фритигерн, были главами

гау

, а не королями.

Однако королевская власть была принята и поддерживалась остготами. Мы встречаемся с упоминанием об остготском короле еще до конца III века, а в IV веке появляется такая выдающаяся фигура, как Германарих (Эрманарих), о котором чуть позже будет сказано больше.

После мира во время правления Константина наступила пауза в противостоянии между империей и восточногерманскими племенами. Около пятидесяти лет римляне вели войны только с западногерманскими племенами — франками и алеманнами, которые доставляли много неприятностей на Рейне. По-настоящему серьезная угроза для империи с востока появилась в 378 году. Лишь тогда римские императоры начали осознавать, насколько грозным противником являются германцы.

Теперь представляется целесообразным оценить могущество империи и сравнить его с силой германцев. При этом, стараясь получить представление о действительном положении вещей, мы сталкиваемся с существенными трудностями, поскольку не имеем точных статистических данных о численности населения, а выводы, которые можно сделать на основании немногих заслуживающих доверия источников, всегда содержат немало условий и оговорок.

Прежде всего следует помнить, что в III веке империя пришла в упадок. Так случилось не только из-за внешних проблем, таких как войны с новой Персидской империей, возвысившейся на Востоке, но также из-за внутренних распрей, гражданских войн и ожесточенной борьбы за имперский трон. Центральное правительство стало слабым и несостоятельным, разные части империи стремились отделиться и поставить собственных правителей. Одним из важных симптомов упадка стало обесценивание денег.

Такой ситуации положили конец два императора. Первым был Аврелиан (р. 214), получивший верховную власть в 270 году (правил до 275), вторым — Диоклетиан, который взошел на трон пятнадцатью годами позже (в 284) и правил двадцать лет (до 305). За тридцать пять лет, которые прошли между восшествием на престол Аврелиана (спасшего империю, стоявшую на грани пропасти) и окончанием правления Диоклетиана, были реорганизованы управление, армия и финансы. После отречения в 305 году Диоклетиана наступило двадцатилетие беспорядков — шла борьба за власть между его преемниками, в которой одержал верх в 324 году один из самых выдающихся правителей в мировой истории — Константин Великий. Эти монархи обновили империю, и до самого конца IV века способные и трудолюбивые правители сохранили ее в целости. Существует любопытный исторический факт, иллюстрирующий возрождение империи. Он относится к денежной реформе. Константин ввел новый золотой стандарт. Константин чеканил 72 золотые монеты из фунта золота (римский фунт, равный 327,45 г. —

Ред.

). Такая золотая монета называлась ауреус или солид (4,55 г золота). Эта стандартная золотая монета — солид — выпускалась со времен Константина до XI века и не обесценилась.

В III и IV веках Римская империя простиралась от реки Тайн в Британии до реки Евфрат в Месопотамии. В нее входили территории современных Англии и Уэльса, Франции, Испании, Италии и Швейцарии, Австрии и Венгрии, Балканского полуострова, Малой Азии и Сирии, а также все побережье Северной Африки от Египта до Марокко.

В III веке эта гигантская разнородная империя проявила тенденцию к распаду. Ее части стремились отделиться. Основная линия раздела была языковой и проходила через Балканский полуостров: к западу от нее говорили в основном на латинском, к востоку — на греческом. Таким образом, империя естественным образом разделялась на две большие части — западную, латинскую, и восточную, греческую. Это, разумеется, не значит, что никто не говорил на других языках. В Египте говорили на коптском, в Сирии — на арамейском. Кельтские языки были в ходу в Британии и части Галлии и т. д. Это значит, что в восточной части империи преобладал греческий язык, он же являлся основным языком межнационального общения; в западной части империи те же функции выполнял латинский. Император Диоклетиан был убежден, что империя слишком велика, чтобы ею управлял один правитель, и он разработал план разделения ее между двумя равноправными императорами-соправителями: один управлял бы западной частью, другой — восточной. Каждый из них должен иметь помощника без полного императорского титула — август, но только более низкий титул — цезарь. Не буду вдаваться в детали плана, который был в высшей степени искусственным и не имел успеха, и уже Константин от него отказался. Но этот план включал появление нового имперского центра на востоке — кроме Рима. В результате Константин совершил великое действо — создал в 326–330 годах «второй Рим» — Константинополь на месте древнегреческой колонии Византий, основанной в 657 г. до н. э.