Дверь бара «Утка на вертеле» резко распахнулась, и на улице показалась компания подвыпивших молодых людей, распространяя навстречу теплому летнему вечеру запах шотландского виски и громогласный хохот. Ламбер стрит являлась типичной представительницей злосчастных «ночных улиц»: жизнь здесь по-настоящему начиналась лишь после одиннадцати вечера и не затихала до раннего утра. Веселье, танцы, выпивка, проститутки, травка — всего хватало с избытком, однако убийств, воровства и прочих «неприятных» вещей, как говорили местные, случались здесь крайне редко: жители района сами следили за соблюдением порядка, поэтому легавые редко наведывались в это злосчастное место.

— Этого мало! — закричал золотоволосый великан хриплым голосом. — Шлюхи и дурь

[1]

— вот чего я хочу еще!

— Джимми, ты чересчур перебрал, — резонно заметил его приятель, одетый в стильный, сшитый по заказу синий костюм, — надо знать меру.

— Ты прям как мамочка, Джо, — рассмеялся Джим. — Я знаю неподалеку классный вип-клуб, где можно продолжить. Публика там соответствующая. Что скажешь, Псих? — обратился он к лысому гладковыбритому коротышке с длинным прямым носом в новенькой черной кожанке.

Псих нервно захихикал и согласно закивал — алкоголь брал свое: и если Джо и Псих кое-как боролись с охватывающим их опьянением, то Джим начинал терять контроль над собой, что проявлялось, прежде всего, в заплетающихся ногах. Вызывающее и буйное поведение было у Джима в крови, и алкоголь лишь подогревал и без того пылающий пожар, горевший внутри.