– Представляете, – сказал Пип, – идет четвертая неделя каникул, подчеркиваю – четвертая, а мы даже слышать не слышали ни о какой тайне!

– И чуять не чуяли! – подхватил Фатти. – Черт возьми, солнце-то как печет! Бастер, не пыхти, а то я совсем изжарюсь.

Бастер отошел в сторону и плюхнулся в куцую тень. Он тяжело дышал, высунув язык. Бетси потрепала его по спине.

– Бастер, старая бедолага! Хуже не придумаешь – в такую жару таскать на себе меховую шубу. И не сиять ее, не расстегнуть.

– Не наводи Бастера на мысль снять шубу, – возмутился Фатти. – Ему это не пойдет.

Пятеро ребят и, конечно же, Бастер встретились в Питерсфилде около трех часов. Скачки уже начались, лошади стремительно неслись по манежу. Бастер жался к Фатти. Он был не против скоротать время в компании одной-двух мирно пасущихся на лугу лошадей, но когда их тридцать-сорок и все несутся куда-то сломя голову – это, пожалуй, слишком.

– Кто-нибудь из вас уже видел инспектора? – поинтересовалась Дейзи. В руках у нее была большая корзина со снедью.

– Пока нет. – Фатти еле успел увернуться от огромной кобылы, на которой восседал какой-то карапуз. – Можно здесь отыскать местечко поспокойнее? А то у Бастера случится сердечный приступ.

– Посмотрите туда, – хихикнула Бетси. – Видите женщину, ту, что следит за игрой в кольца? Не иначе это переодетый Фатти!

Все повернулись, куда указывала Бетси, и сразу же поняли, что она имеет в виду. На толстухе была огромная шляпа во всевозможных цветочках, невероятно широкая юбка, массивнейшие туфли, а на плечах – заколотая брошкой шелковая шаль.