– Шарлотта! Где ты была? Куда ты пропала? Ты заставляешь меня плакать от расстройства. – Уличный торговец нагнулся над своей тележкой и добавил непотребный жест, не оставлявший ни малейшего сомнения насчет его намерений.

Его французский был самого низкого, вульгарного пошиба, и Шарлотта ответила ему в том же духе.

– Потом! – бросила она, послав ему улыбку через плечо и слегка задрав юбку, так, что показалась тонкая лодыжка. Подхватив под руку Жоржа, Шарлотта показала тем самым, что она уже занята.

Они свернули в маленький проулок, оставив позади оживленные улицы.

– Этот человек безопасен, мадам.

Однако не успел Гейбриел сделать и трех шагов к двери, как брат Жорж преградил ему дорогу.

– Отойди прочь, идиот! – прошипел Гейб, но монашка тут же подошла к нему, красная от ярости.

– Это еще неизвестно, кто здесь идиот! Я собираюсь вытащить вас отсюда, но мы сделаем это на моих условиях.

– Я так не думаю. – Гейб схватил ее за плечи и выставил перед собой словно щит. Может, это было не самым умным решением, но зато теперь команды отдавал он. Прижимая спину монашки к своей груди, он чувствовал ее тепло, запах лаванды и пряностей даже сквозь капюшон на голове и грубую ткань балахона. – Вы назвали меня придурком, и, возможно, так оно и есть. – Он крепче прижал острое лезвие к сладко пахнущей плоти ее шеи. – Но я могу перерезать вам глотку прежде, чем ваш друг достанет меня своим ножом. Прикажите ему отойти от двери.

Похоже, мужчину, сопровождавшего монашку, поступок Гейба ничуть не удивил: он двинулся в их сторону с поднятым ножом в руке.

То, что Гейб услышал дальше, несколько успокоило его.

– Первым делом зайдем ко мне домой, где избавим вас от тюремной вони и паразитов, которые так комфортно на вас обосновались.

Одно упоминание об этих тварях вызвало у Гейбриела приступ чесотки. Он даже попытался отойти от Шарлотты на несколько шагов, но она притянула его к себе, когда какой-то прохожий крикнул:

– Эй, если тебе нужен более сговорчивый клиент, то меня не надо упрашивать!

Мужчина пошел было за ними, но Шарлотта решительно пресекла его поползновения:

Шарлотта отступила и вытерла пальцы о подол юбки, с трудом удерживаясь от того, чтобы не поднести руку к шее. Синяк, она была уверена, непременно появится там очень скоро. Вряд ли подобное можно было ожидать от ученого, человека науки.

Долгое тюремное заключение заметно изменило лорда Гейбриела Пеннистана, но никто не назвал бы его старым и ссутулившимся: высокий и светловолосый, он и теперь выглядел достаточно крепким.

И, тем не менее, он рассердил ее так, что она чуть не потеряла всю свою выдержку.

Шарлотта попыталась вспомнить, кто в последний раз смог настолько вывести ее из себя. Пожалуй, никто со времени смерти мужа, у которого ее гнев никогда не вызывал ничего, кроме насмешки.

Гейбриел Пеннистан ждал, уставившись на нее так, словно желал подслушать невысказанные мысли.

Шарлотта и Гейбриел стояли у дверей таверны, пропуская выходящих посетителей. Те буквально пожирали глазами Шарлотту, а Гейбриела никто даже не замечал. Она была права: рядом с ней любой мужчина становился невидимкой.

– И часто вы здесь бываете?

Шарлотта пожала плечами.

– По крайне мере скажите: а вы, случайно, не одна из тех граций, в честь которых названа таверна – «У трех пташек».

Шарлотта не ответила, поскольку в этот момент отодвигала плечом мужчину, слишком приблизившегося к ней.

– Добро пожаловать домой!

Гейбриел воспринял эти слова с улыбкой. Почувствовав слабость в ногах, он собрал волю в кулак, стараясь справиться с вихрем чувств и ощущений. Тем не менее ему все больше хотелось оказаться на носу корабля и громко вознести благодарственную молитву.

Лейтенант был достаточно добр к нему и дал некоторое время, чтобы привести в порядок мысли. Затем он любезно предложил:

– Если вы соберете семью, сэр, я отведу вас в вашу каюту. Уверен, что вы все голодны и смертельно устали.

Еще бы! Конечно, они устали, если учесть все, что с ними произошло совсем недавно.

Гейбриел проснулся в темноте с ощущением, что его связали и куда-то везут. Где он, что с ним происходит?

С трудом скинув одеяло, он попытался вскочить. Гамак, вот оно что! Он лежит в гамаке, а корабль двигается вперед, увозя его из Франции. Теперь он гораздо ближе к дому, чем когда-либо со времен своей несчастливой поездки с Рисом Брейдоном более двух лет назад.

Вскоре глаза Гейбриела привыкли к темноте, и он, схватив куртку, вылез из гамака, полный решимости выйти наружу и глотнуть свежего воздуха. Намереваясь бесшумно проскользнуть мимо, не разбудив Шарлотту, он взглянул на ее койку, уверенный, что она крепко спит…

Койка Шарлотты была пуста, ее корсет и платье тоже исчезли.

В бешенстве Гейбриел стащил одеяло с ее постели, свернул в комок и отшвырнул в сторону. С кем у нее была встреча – пожалуй, это было главным, что ему хотелось сейчас знать…

Внезапно Гейбриел усмехнулся и, словно сдаваясь, поднял руки.

– Я пришел сюда не для драки, поверь. – Он попятился к креслу.

– Неужели? Тогда зачем ты здесь?

– С детьми все в порядке? – неожиданно прервала перепалку братьев Шарлотта.

– Они крепко спят. – Гейбриел снова повернулся к капитану: – Я здесь потому, что ее постель оказалась пустой, и я испугался: вдруг нужна моя помощь…

Когда Гейбриел вошел вслед за Шарлоттой в каюту, Клер и Пьер мирно спали.

– Разве вам не требовался предлог, чтобы оказаться ближе ко мне? – Гейбриел встал вплотную к Шарлотте, но не обнял ее. – Если я и отдал мою жизнь в ваши руки, то вы вручили мне вашу. Доверие – вот что это такое. Мы оба ищем предлог, чтобы быть вместе, и нам нужно всего лишь сделать первый доверительный шаг, то есть признаться себе в том, чего мы оба так хотим. Ваша постель вполне достаточна для двоих, вы не находите?

Шарлотта чувствовала, что уже поздно спорить с собой. Она желала его, хотя и убеждала себя, что недостатки Пеннистана намного перевешивают его достоинства.

Оставив все эти размышления на потом, Шарлотта решительно отцепила гамак, и он со стуком упал на пол.

– Ну вот и все. В прошлый раз вы заявили, что заставите меня просить, умолять, но умолять я не буду. Надеюсь, вы сами догадаетесь, что делать дальше. – Она чуть улыбнулась.

– Порт забит кораблями! – крикнул лейтенант, стараясь перекрыть шум, производимый матросами, карабкающимися по канатам, чтобы поставить паруса.

Гейбриел кивнул, удивляясь тому, как ловко маневрирует «Дипломат» в тесном пространстве бухты.

– Потребуется некоторое время, прежде чем мы сможем высадить вас на берег, сэр. Капитан должен сообщить портовым властям, что у нас есть пассажиры, и дождаться их инструкций. – Лейтенант отошел, чтобы дать указания матросу на марсе.

– Не вздумайте самостоятельно пытаться выбраться на берег, Пеннистан. – Голос Шарлотты звучал на редкость строго, но лишь до тех пор, пока не потребовалось вмешаться в спор детей. Клер захотелось выйти на палубу, а Пьер отказывался ее выпускать, и Шарлотта поспешила выступить в качестве посредника. Гейбриел видел, что она вновь вошла в свою прежнюю роль и глубоко запрятала воспоминание о той части души, которую она отдала ему прошлой ночью. Тем не менее, Гейбриел не сомневался, что теперь она верила ему. В сумраке ночи, когда их сплетенные тела пылали в любовном экстазе, Шарлотта открыла ему свое сердце.

– Папа! – позвал его Пьер, махая ему с высоты, на которую он уже успел забраться по вантам. Мальчик настолько вжился в роль юнги, что без труда выполнял приказы боцмана, словно всю свою короткую жизнь провел на море.