Дельта Миров — самое удивительное место во всех планах Замысла. Истории о ней записаны в неисчислимых рукописях, легенды о ней бродят меж эпох, слухи о ней пугают и завораживают. Правит ей Мастер — Верховный Демиург Вечности. Самых могучих колдунов всех времен приютила Дельта Миров, самые значимые фигуры за всю историю Мира нашли тут покой. Но, как хорошо известно, Самым Важным Персонам нужен и Самый Лучший Комфорт. Потому на благо Мастера и его гостей трудится Служба Радости и ее мертвые курьеры. Вызволенные прямиком из ада, еще теплые от котлов геенны, тщательно прожаренные, — исполнят любой приказ любого капризного гостя. Даже если гость прикажет убить своих внуков. Жюбо Анортон Гует всю смерть встревал в приключения, втравил он в них и новенькую ничтожно-младшую курьершу — Манаду Трансис. Вместе они отправятся в триста тринадцатую эпоху, чтобы убить внуков Магистра Биатриче. Но кто знал, чем может обернуться работа обычного киллера? Ведь убить для мертвого — раз плюнуть, но там, где замешано колдовство, тайна и любовь никто не позволит плеваться — разве что, самому в душу плюнут. А если это еще могучее колдовство, великая тайна и мертвая любовь, так тем более…
Книга 1
Служба Радости
Пролог
В комнате, обставленной по «модерн-моде», или в стиле хай-тек, проснулся человек. На белоснежных простынях большой кровати, под ярко-изумрудным одеялом, вместе с ресницами зашевелилось тело. Мужчина скинул одеяло, присел. Здесь и сейчас он не имел очертаний, возраста и пола, словно восковая заготовка из музея мадам Тюссо — белая человекоподобная масса, с руками ногами и головой.
Первыми у него сформировались половые признаки — он решил стать мужчиной. Далее из ровного и плавного, тело очертилось углами и изгибами. Плечи расширились, таз сузился, ноги приобрели рельеф и покрылись волосами. Растительность появилась на других участках. Мужчина встал и пошел в ванну, по пути решая, какое выбрать лицо? Если туловище и конечности изменялись плавно и лениво, на голове очертания появились сразу. Только очень общие, и как бы полупрозрачной пеленой зависли в нескольких сантиметрах от головы. А потом стремительно замелькали — он подбирал маску на сегодня. Маска превращалась в лица малых детей, бородатые рожи хмурых мужиков, красивые лики молодых юношей и физиономии глубоких старцев. Он остановился на тридцатилетнем мужчине с легкой щетиной и грустными глазами. Маска на секунду сверкнула и наделась на голову. По всему образу пробежала волна, Мастер получил завершение.
Этот образ любил хмуриться по утрам и не любил бриться, а чистку зубов воспринимал как ненужную привычку. Но надо так надо. Он вошел в ванну, повел бровью, щетка сама влетела в рот. Осталось только раскрыть пошире, и предоставить работу ей. Мастер щелкнул пальцами, в гостиной зажегся камин, на кухне кофеварка принялась готовить напиток, а из холодильника сами собой вылетели яйца, смешались с сыром, намазилсь на хлеб. Все это поджарилось и полетело к столику в гостиной, прямо перед большим окном. Включилось радио, и веселый мужской голос заговорил бодрячком:
— Еще одно замечательное утро в Дельте, Многоуважаемые Жители, просто заезжие и Служащие. И конечно мы приветствуем нашего великого благодетеля Мастера, да будут его карманы всегда полны положительных вероятностей! Прекрасное весеннее утро господа и дамы, что же оно нам подарит? О пардон…
Мастеру захотелось праздника, он подмигнул своему отражению. За огромным окном, пошел снег.
Подраздел первый: Посланники Дельты
Небольшое вступление, кое никоим образом не призвано помешать повествованию, а напротив, разъяснит читателю некоторые аспекты его.
Что же побудило меня, засесть за сей труд спросите вы, ежели прочтете эти строки? Знаете, разменяв третье тысячелетия на посту, я стал задумываться о многих вещах и не обошел размышлениями литературу. Видите ли, я очень люблю читать. С другой стороны это и неудивительно; из трех тысяч лет примерной службы я, наверное, две тысячи девятьсот девяносто провел в той самой комнате, где нахожусь сейчас, за тем же столом и занимался примерно тем же, что теперь — писал. А в свободное время (не очень большое) — читал. Благо, я знаком со всеми работниками Службы Радости и им не составило труда, принести мне кучи самой различной литературы, из самых интересных мест. Особенно примечательна в этом отношении триста тринадцатая эпоха Мира, на пике заката. Я, конечно же, там не бывал. Отпуск я предпочитаю проводить со своими «пра» в Nой степени внуками, в родной, несколько более цивилизованной эпохе. Но не стану отвлекаться, или хотя бы попробую этого не делать. Мое описание может показаться вам не совсем художественным, но не обессудьте; когда три тысячи лет пишешь отчеты и заполняешь дела сотрудников, рука набивается настолько, что не желает изъясняться метафорами, или сложными построениями языка. Все время так и хочется под каждым абзацем поставить «Итого», или на худой конец разграничить текст по пунктам. Но я попытаюсь вспомнить молодость, когда считался не столь уж и плохим бардом. Это, кстати, одна из причин, по которой я решил написать книгу. Но вернемся к литературе триста тринадцатой эпохи. Я с интересом провел сотни, или даже тысячи часов, за чтением отчетов многочисленных служб той эпохи. Например, мне очень понравились канцелярский заметки Ночной или Дневной службы контроля друг за другом, или отчет талантливого агента правоохранительных органов Ди Гриза, или приключения детективов-колдунов в неизвестной мне эпохе, под названием Ехо. И вот тут подумал — а чем собственно наша Служба Радости хуже? И ответил — ничем. Может то, что воспоследует далее, покажется вам немного скучным, но это лишь потому, что большая часть архивов находится в категории Ц и выше. Я лично связался Великим Мастером и получил одобрение, но только если информация пройдет по категории А и Б.
До того как начать, хотелось бы сказать пару строк об этих категориях. В категорию А, входят дела и личные отношения всех мелких и ничтожно-мелких служащих Службы Радости, как при жизни, так и после вступления в должность. Если учесть, что в их отчетах отражается полная картина проделанной работы, плюс мои нескромные познания в Знании, я могу рассказать о них много интересного. Под категорию А, кроме того, подпадают: 1) — структура Дельты Миров, но не местонахождение, 2) — информация о ее жителях, но лишь после полного одобрения оными, 3) — информация о снах младших служащих и их мыслях, 4) почти подробный план Дельты Миров, кроме участков на которые распространяется категория выше Б.
Ну вот, я таки сорвался, да еще в самом начале! Но ничего, по мере хода истории… нет так тоже плохо! Что значит «по мере хода»? Ох, тяжела ты жизнь конторской крысы…
Глава первая, подраздел первый: герои не всегда видны, не всегда их героями можно назвать, но напрашивающаяся сама собой мысль, что они не герои вовсе, не всегда правильна
Велика ты Дельта Миров! Представьте себе огромную Реку. Такую, по сравнению с которой Нил — жалкий ручеек. Никто точно не может рассчитать ее ширину, но склоняются где-то к двум тысячам километров. Редкая птица долетит…. да никакая птица не долетит до середины! Нет над Рекой птиц и быть не может. В водах не плавают рыбы, с берега не подходят животные для водопоя. Может показаться, что Река отравлена, и в какой-то мере это действительно так. Нет зрелища величественней, прекрасней и ужасающей, нежели она. Страшнее, наверное, только Берега. По Реке не ходят даже суда! Ее можно назвать полностью безжизненной, если бы не острова.
Никто не знает, откуда Река вытекает и куда впадает, но известно, что есть у нее дельта. Как в обычной дельте, Река расширяется и, словно юношескую кожу, ее прорывают нарывы островов. Есть маленькие, есть побольше. Самый большой — Остров Мастера.
А на нем Дельта Миров. Как Мастер создал ее, зачем да почему — неизвестно. Есть впрочем, предположения и на этот счет, но все по порядку.
Остров Мастера огромен. В длину триста километров и пятьдесят в ширину. Формы неправильной, напоминает извернувшегося тремя волнами ужа, или букву «М». В трех бухтах, три, соответственно, порта. Названия у них не самые сложные: Правый, Левый, да Средний. Правый — торговый. Со всех планов Замысла, из всех эпох, прибывают сюда торгаши различным товаром. Служба Радости — очень надежный закупщик. Привезете баржу с алмазами — купит. Можете и крейсер с дерьмом, прости Светлый, притаранить — тоже возьмет. Конечно, цену заплатят разную, но так это только стимулирует малых и больших предпринимателей. Такого рынка как в Дельте нет, пожалуй, нигде. Только Ахрский базар еще поспорит, да и то проиграет…
Глава вторая, подраздел первый: в продолжение знакомства с героями, Любопытный Читатель уяснит себе, некоторые аспекты их службы
Пока они ехали в лифте, Манада то и дело кидала взгляды на трещину в черепе Жюбо. Там просматривалось левое полушарие, но кровь и не думала выходить.
— А что это за Магистр? — спросила девушка, выходя из лифта.
— Эй, Плевра! — проигнорировал ее Жюбо. — Ты свободна в следующем месяце? Может, куда сходим?
Плевона только подняла руку с оттопыренным средним пальцем, даже не взглянув на Жюбо.
— Как хочешь. — Пожал плечами мертвый курьер. — Ты многое теряешь.
Глава третья, подраздел первый: в которой говориться о том, как нелегка служба курьера и описываются многие ее аспекты в деталях
Очнувшись, Манада увидела перед собой зал Очистителя. Она сидела в том же кресле, а вдалеке благородный Силь мудро указал на надувающийся пузырь. Девушка тут же впрыгнула в него, Архивариус чинно кивнул на дверь. Манада потолкала пузырь к выходу из Очистителя, а снаружи уже поджидал Жюбо, с противнейшей ухмылкой на бледных губах. Пока он толкал пузырь до Обезболивателя, девушка как могла, прикрывала руками голое тело. Но Манада уродилась не самой худосочной, так что прикрыть все не удавалось. Когда они достигли чашеобразного кресла и Манаду уколол розовый кристалл, Жюбо осведомился:
— Каково, а?
— Что произошло? — спросила Манада, наблюдая, как руки из розовых становятся синеватыми.
— Не надо поворачиваться к Магистрам спиной, — ответил Жюбо, протягивая шортики и маечку. — Он тебя треклял.
— Что сделал? — спросила девушка, стремительно одеваясь. Жюбо ловил последние не скрытые части тела, жадными глазами, как кот рыбок в аквариуме.
Глава четвертая, подраздел первый: в которой Уважаемый и Терпеливый Читатель, наконец, дождется того, как герои отправятся в путешествие
Снова лифт нес Манаду и Жюбо вверх. Отправной точкой для них являлась крыша. Манада рассматривала мелькавшие этажи — словно кто-то быстро-быстро перелистывал перед ней страницы тетради. Вот пронесся Мед Отдел, вон старуха с бровями, похожими на маленькие метлы, а последний этаж — тот, что под крышей — почему-то загорожен непроницаемой дверью, вроде той, что на складе. Но наконец, лифт уперся в потолок, перед Манадой и Жюбо распростерлась крыша. Курьеры вышли и девушке показалось, что сердце стукнуло. От вида Дельты Миров, одинокий удар, возможно, всего лишь игра воображения, заставил кровь сдвинуться на несколько сантиметров и наполнил мозг теплой радостью. Великолепие? Нет, это слово слишком слабо, слишком приземлено и никогда не опишет красоту обители Великого Мастера.
Даже полет на железной птице не принес столько ощущений. Тогда Манада слушала Жюбо и находилась в глубокой кабине, но теперь можно рассмотреть пейзаж в деталях. Сотни маленьких домишек с разноцветными крышами, россыпью смешанного букета, весело смотрели на девушку. На каждом блестящий флюгер медленно вращается слабым ветерком. Высоченные тополя, могучие толстые дубы, похожие на старые, высушенные солнцем березы, клены с листами-клинками — все устремились ввысь и приветливо шумели. Они как будто шептали, рассказывая Манаде сказку на день. А за чертой города, словно покрытие биллиардного стола, простирались безграничные поля. Нарушая идиллию зеленого, из них вырывались старинные замки, в массе своей серого цвета. Над ними развевались флаги с гербами, а вон и Статуя Магистра Биатриче. Манада посмотрела в другую сторону. Там, как расплющенный ударом молота термитник, погряз в суете рынок. Люди-точки перемещались маленькими пылинками и казались игрушечными. И наконец, Манада увидела Реку. Серебряные волны безжалостно бились о скалистые берега, не в силах распустить их, как котенок распускает бабушкин носок. А за рекой Тьма. Может быть даже сама вечность. Рыжая головка сделала еще один поворот и увидела (вырезано цензурой). Удивительное зрелище!
— Ты что уснула? — спросил Жюбо, выдергивая Манаду в реальность.
Так вырывают коренной зуб из десны — с болью и ощущением невозвратимой потери. Манада перевела внимание на крышу. Круглая как блин, посредине несколько кабинок, похожих на футляры для очков. Черные овальные, некоторые открыты, другие заперты. Рядом, со скучающим видом, стоит молодая девушка с раскосыми глазами. Таких Манада тоже никогда не видела.
— Привет Сунь! — сказал Жюбо, показывая желтые зубы.
Подраздел второй: Начало серьезных неприятностей
Примечание Архивариуса: Уважаемый Читатель! Ежели вы дочитали до сей страницы и решили, что повествование скучно или же мало закручено, я поспешу вас обрадовать — все только начинается! Наши главные герои Манада Трансис и Жюбо Анортон Гует, пока всего лишь обосновались в триста тринадцатой эпохе, но с серьезными трудностями не столкнулись. Они еще не знают, что вскоре на пути им встретятся очень крупные проблемы, не знаете этого и вы Уважаемый Читатель. Я, конечно, мог повести рассказ исключительно с их точки зрения, но боюсь, тогда вы не вполне сможете представить, с чем им в скором времени предстоит столкнуться. Поэтому я ненадолго отведу сюжет и покажу тех, кого они прибыли убить. Может тогда вы уверитесь — история эта далеко не так скучна, как кажется на первый взгляд.
Помните Уважаемый Читатель: не все тайное явно, не все явное явно. И постарайтесь никогда не судить об истории по ее началу.
С уважением Архивариус Дельты Миров, Силь.
Глава первая, подраздел второй: где читатель ненадолго окунется в прошлое и увидит, подчас обычные люди, окружающие нас, далеко не так просты, как хотят казаться
За пластиковыми окнами раскинулось синее море. Оно плескалось, может быть даже пузырилось, как шампанское в бокале. Евгений Трохин допивал бутылку, глядя на заход солнца в Азовском заливе. Как самурайские мечи, лучи резали волны; в приоткрытом окне шумел теплый ветерок. Женя думал, когда все началось?
Сегодня пятница, завтра выходной, а он сидит в шестикомнатной квартире на последнем этаже нового дома, пьет шампанское за тысячу долларов бутылка и курит тонкие сигары. Внизу в гараже новенький Мерс стоит рядом с Ролсом. Вечером к нему придет любовница — красотка Таня, недавно снявшаяся для журнала Максим. А ведь всего три года назад, он пил паленую водку в цеху Таганрогского завода по производству чугунных труб, на съемной квартире ждала жена с физиономией фантомаса, на десять лет старше и все казалось таким безысходным… А потом изменилось.
Он уже тысячи раз вертел эту мысль и обсасывал, как мозговую кость. Когда все началось? Он хотел надеяться, что раньше отцовских похорон, но не мог вспомнить даже дня, когда ложился спать счастливым. Но как только первая лопата земли упала на отцовский гроб…
Вася Трохин, горячо нелюбимый родитель. Или даже так — Вася Трохин всеми ненавистный мудак! Да так лучше. Бокал в руке треснул, осыпался на ковер тучей осколков и брызгами дорогого вина. Женя взял бутылку, сделал глоток из горла. Об отце стоит сказать особо. Мало того, что никто из семьи не слышал от него больше пяти ласковых слов в год, мало того, что отец избивал его раз в неделю, пока Женя не научился давать сдачи, мало того, что довел мать до сумасшедшего дома, где она и умерла…. Да, уже получается немало. На поминках многочисленные «друзья», «близкие» и собутыльники, как будто мстили Васе. Ни до, ни после Женя не слышал такого количества пошлых анекдотов, а когда все нажрались вдупель, на покойного помои полились цистернами. В ту секунду Женя дал себе слово, не окончить как отец, но тогда уже все изменилось.
Впрочем, нельзя винить Васю так уж строго. Женя отдавал себе отчет, если бы все осталось по-прежнему, он вполне мог повторить жизненный путь отца. Собственно, родственники Васи, Женины дед с бабкой, кончили еще хуже. Мать Васи, Варвара Трохина умерла молодой — ее убил муж. Редко отец распространялся об этом, но у него сохранились вырезки из газет и копии уголовного дела. Позднее они пропали, но Женя помнил, как отец показывал ему старую серую папку, на кухне их маленького домика. «Леонид Трохин убил свою Жену Варвару в состоянии алкогольного опьянения, на глазах шестилетнего сына Васи» — гласил заголовок статьи из местной газеты. В ту ночь отец тоже чуть не умер. Пресса ошиблась, он ничего не видел, но слышал.
Глава вторая, подраздел второй: где мертвые герои встречаются с первым членом семьи Трохиных
Еще в Ростове Жюбо и Макс рассчитали, лучше всего добраться на поезде до Невинномысска, а оттуда взять такси до Благодарного. Жюбо выучил количество станций и когда, примерно в пять утра, поезд подъезжал к Невинке, мертвые курьеры спрыгнули с крыши вагона. Манада приземлилась удачно — только лодыжка треснула, а Жюбо не очень. Упав, он покатился по щебню и чуть не выворотил руку, полностью раздробив плечо. Боли конечно же не почувствовал, но рука повисла плетью. Пришлось второй рукой формировать кости через кожу, чтобы нервные окончания заработали. Жюбо сел на старый пенек и с задумчивым видом массировал плечо, а Манаде вздумалось прогуляться. Ночь охватила маленький лесок, где-то на кронах пели соловьи, ухали совы. Вдали плакала зайчиха, голосом человеческого младенца.
— Жюбо смотри! — Манада указала пальцем в небо. — Там звезда летит.
Мертвец нахмурился, но отвлекся от собирания плеча и вскинул голову.
— Это, я думаю, и есть местные самолеты. А ничего летит — быстро.
— А чего мигает?
Глава третья, подраздел второй: где мертвые курьеры восстанавливаются после встречи со Светой, но главной частью, в третьей главе важно отступление
Кейс с деньгами Жюбо взял в мастерскую, а вся косметика осталась в гостинице — пришлось возвращаться. Пока мертвые пробирались сквозь кусты и прятались за деревьями, со стороны галереи доносились завывания сирен. Сначала Манада хотела спросить, что это за зверь так воет, но припомнила, как такие же звуки издавала карета стражников из Маныча. Жюбо выглядел примерно как потухший вулкан: вроде спокойный, но тронь — взорвется потоками лавы и пепла. Он нес правую руку в левой, отдал мертвой чемодан с деньгами и полностью погрузился в хаос мыслей. Добирались они, чуть ли не час, внутри их встретила пустая стойка, из-за нее доносился громкий храп. Жюбо не стал будить корчмаря, молча пошел в номер. Войдя, он кинул руку на кровать и сказал:
— Сначала надо ее пришить, потом я займусь тобой.
Манада кивнула, открыла чемодан с косметикой, нитками и иглами. Вдевая в ушко иглу, она вдруг округлила глаза и спросила:
— А как ты вообще двигал ей? Когда мы прыгнули с поезда, ты ведь не мог пошевелить рукой, а тут она Свету сама собой резала!
— В этом-то как раз ничего странного нет. Хотя объяснить трудно… — Жюбо протянул рану на плече, Манада взяла руку с кровати и сделала первый стежок. — Это как-то связано с нашим мозгом и восприятием. В общем, пока любой наш орган связан с телом, мозг считает его своим и тут ничего не поделаешь. Есть нейронная связь между нервными окончаниями и как только она прерывается — я имею в виду, частично прерывается — мозг блокирует руку, чтобы та не повредила себя. Путем длительных тренировок можно побороть эту связь, тогда можно будет двигать мышцами когда угодно, пусть даже тебе сломали весь скелет. Но я такой техникой не владею. Если же рука отделяется от тела, мозг понимает — она уже не твоя, ее обратно не прикрепишь, и открещивается от нее. Тут барьер снимается, но другая часть мозга всегда будет чувствовать, что рука у тебя есть. Знаешь, если человеку отрубают конечность, иногда он чувствует боль в ней спустя несколько лет. Вот именно этой частью мозга, я и управлял рукой. Знаю, это сложно, да я и сам не понимаю до конца как это происходит, но факт есть факт: если тебе размозжат плечо, ты не сможешь шевелить рукой, до того как ее с мозгом соединяет хоть одно нервное окончание; если же тебе отрежут руку, ты сможешь ей шевелить. То же самое и с ногами, и с головой.
Глава четвертая, подраздел третий: где загадок для мертвецов прибавляется, и они совершают два путешествия
Весь следующий день, Жюбо и Манада проторчали в лесу. Он, тщательно зашивал ее раны, залепливал пластилином дыры, красил… короче приводил в порядок, как мог. Сам Жюбо все еще выглядел нормально, если не снимал одежду. Он снова повторил трюк с засовыванием руки в горло и окончательно выправил грудь. Из дополнительной одежды сделал подкладки и пришил к куртке. Единственное, что его выдавало — это волосы. Они росли очень быстро, и теперь сверху все еще сияли как пшеничное поле, а снизу впитывали саму тьму. Но худо-бедно они вернули нормальный вид. По крайней мере, в темноте, да еще подслеповатая бабушка, без одного глаза, никогда не отличила бы их от живых. Наверное…
Манада скучала, прогуливаясь по лесу и постоянно канючила: когда же, когда они пойдут допрашивать старушку билетершу. Жюбо хмуро отмалчивался, иногда взрывался и требовал оставить его в покое. Якобы ему надо подумать, прикинуть и так далее. Когда же Манада выводила его полностью, он сначала кричал как резаный, а потом объяснял — нельзя, дескать, сейчас возвращаться в Благодарный. Стражи наверняка их ищут, по наводке той же самой старухи. Правда, судя по очкам, видит она не очень, да и внешность мертвецов изменилась, после очередной перетяжки кожи, но все-таки идти сейчас — верх легкомыслия. Так прошел день, наступили сумерки. Манада развела костер. Иногда она вырывала из головы волосок и сжигала в пламени. Так в ее эпохе, молоденькие девственницы привлекали мужей. Это считалось жертвой Гоябе, после нее он помогал юным девчушкам выйти замуж. Манада вспомнила, как когда-то сожгла чуть не половину волос в компании подруг. Те посмеивались, говорили, мужиков надо привлекать волосами из других мест. Позднее Манада поняла — они правы.
Жюбо, наконец, вышел из ступора. Вроде сидел себе на пне, тер многострадальный подбородок, как вдруг выпрямился и сказал:
— Нам следует снова прогуляться в Сон.
— Зачем? Хочешь найти там ее братьев?
Подраздел третий: загадка семьи Трохиных
Отступление Архивариуса номер один:
Непроглядная тьма царствовала в подземельях замка Магистра Биатриче. Откуда женщине знать, подвал не просто помещение под огромной статуей, нет, он выходит корнями в Линт — шестой круг ада. Захватывает кусочек самой первозданной тьмы, которой когда-то бросил вызов Светлый. Бросил и победил, выдворив на задворки Замысла. С тех пор все и началось. И продолжается теперь там, где есть понятие времени и там, где его нет в помине.
Варя кружилась привязанная к круглому щиту, а Биатриче сидел напротив. Нет стены позади щита — он ни к чему не крепится. Пола под Магистром тоже нет — все происходит в пустоте, как будто неведомый художник закрасил черной краской все, кроме Вари, щита, стула и Биатриче. В руках колдуна появился нож. Резкое движение — нож попал в щит, между ног Вари. Там же торчат еще несколько, но отнюдь не всегда Магистр оказывался настолько меток. Напротив, в дереве застряло куда меньше лезвий, нежели в теле несчастной женщины. Щит продолжает крутиться, второй нож материализуется в старческой руке — раз! Вошел в толстое бедро по самую ручку.
— Зачем ты мучаешь меня? — спрашивает Варя Трохина. — Неужели недостаточно того, что ты уже сделал?
— Нет, — ответ Магистра короток, как жизнь бабочки.
Глава первая, подраздел третий: мертвые курьеры знакомятся с особенностями медицинского обслуживания триста тринадцатой эпохи
Жюбо сидел на переднем сидении машины и смотрел на далекие огни Воронежа. Манада расположилась позади, болтая обрубками с глупым выражением лица. Машину пришлось украсть. Соня тормознула попутку, а Жюбо отключил водителя и затолкал в багажник. Сейчас он стучится там, в бессильной злобе. Им повезло — готка умела водить. Да и вообще повезло, что встречная машина затормозила. Наверное, водитель принял Соню за представительницу панельной жизни. По пути от свалки до дороги, они почти не говорили. Каждый погрузился в неприятные размышления, но глубже всех — Жюбо. Что теперь делать? Уже вторая попытка убийства провалилась полностью. И ладно бы Петя просто сбежал, но теперь курьеры лишились половины боевой единицы в виде Манады. Мертвая по-прежнему опасна, но куда как меньше…
— А что вы будете теперь делать? — озвучила наболевшее Соня. Из всех, она находилась в самом приподнятом настроении. Еще бы увидеть такое!
— Поедем в Азов, — ответил Жюбо. — Только вот надо бы что-то сделать с Манадой.
— А что со мной делать? — подала голос мертвая. — Придется ждать, пока отрастут.
— Пройдет еще неделя, и тогда мы уже будем неопасны для Трохиных. Скоро мы начнем чувствовать. И особенно это относится к тебе. Все-таки ты находилась кругом ниже, так что и чувствительность у тебя будет выше.
Глава вторая, подраздел третий: где мертвые курьеры и Соня проводят военный совет и решают, как справиться с поставленной задачей
По настоянию Сони, кражу большой машины решили отложить до лучших времен. Жюбо вдруг заметил, готка стала полноправным членом их маленького отряда киллеров и вкладывает в общее дело не меньше пользы, чем Манада. А может и больше. Соня предложила поехать в Ростов на поезде. Так и удобней, и меньше шансов встретиться со стражами. А меж тем, если бы милиционеры произвели обыск, Жюбо и Манаде пришлось бы снова убивать. Содержание двух чемоданов у кого угодно вызвало бы подозрение. Один, наполняли ампулы морфия, второй — деньги. И то и другое украдено, так что со стражами встречаться вовсе не хотелось. Жюбо согласился — поезд так поезд. Ему, в конце концов, все равно, на чем ехать.
Мертвец пришел в бешенство и начал проклинать судьбу, узнав, что они поехали в Воронеж, а Женя Трохин находился всего в сорока километрах от Ростова. Потом даже накинулся на Манаду, обвиняя, что по ее вине они истратили полезные вероятности и теперь им так не везет. Естественно, мертвая не полезла за словом в карман, Соне пришлось разнимать мертвецов.
Соня позвонила на вокзал и выяснила, поезд до Ростова отправляется в семь утра. Времени как раз хватило, чтобы добраться до станции и приобрести билеты. Теперь с этим проблем не возникло — готка просто пошла и купила билеты без участия мертвецов. Как оказалось, так тоже можно. Соня сняла два соседних СВ; когда первые лучи восходящего солнца освятили Воронеж, поезд тронулся, унося мертвецов и бледнолицую девушку с цепочкой на лице. Они взяли у проводницы постель, поставили кресло-каталку в купе Сони и собрались у мертвых — на совещание.
— Итак, милые дамы, что мы имеем? — Жюбо обвел девушек тяжеленным взглядом — килограмм пятьдесят, не меньше.
— Проще сказать, что мы не имеем, — ответила Манада, указывая на место, где должны расти ее ноги.
Глава четвертая, подраздел третий: где мертвые курьеры опять попадают в Ростов и готовятся к визиту в Азов
Уже второй день Соня бегала по Ростову, добывая мертвым курьерам все, что нужно. Жюбо раздухорился и по полной программе использовал жительницу триста тринадцатой эпохи. Приехав в Ростов, они первым делом сняли не гостиничный номер, а квартиру, дабы никто не препятствовал. Чему не препятствовал? Ни одна из девушек, не могла дать ответ на этот вопрос. Когда его спрашивали, зачем все эти вещи, Жюбо только улыбался и отмалчивался. В крайнем случае, говорил: «Сами увидите».
Манада предложила заглянуть к Даше и Максу, но Жюбо показал ей сайт местных новостей, раздел «убийства» и девушка пустила слезу, в память о первых настоящих знакомых в триста тринадцатой эпохе. Да, Жюбо научился пользоваться компьютером. Ноутбук стал первой вещью купленной Соней для мертвецов. Этой идеей Жюбо загорелся еще в поезде, заметив в соседнем купе ноут у мужчины. Соня также купила им сотовые, с которых Жюбо вылазил в интернет. Разобрался он с компьютером примерно за час, а уже на следующее утро, достиг уровня среднестатистического юзера. Все же за время работы в Службе Радости, он повидал машины посложнее. Когда Манада (для которой компьютер остался Силькиной грамотой) спросила, как он так быстро освоил машину, Жюбо лишь скривился и ответил, что бывал даже в Геммории, чего уж говорить о таком примитиве.
Дорвавшись до интернета, мертвец впитывал терабайты информации о триста тринадцатой эпохе. Бегавшая по магазинам Соня, получала телефонные звонки с частотой в каждые полчаса — Жюбо просил купить что-то еще. Вечером готка свалилась почти без чувств и проспала до восьми утра. Разбудил ее Жюбо и потребовал положить еще денег на телефон — за ночь интернет все сожрал — и немедленно купить ему танк и реактивный истребитель с ракетами земля-воздух. Жюбо чуть не захлебываясь, рассказывал полусонной готке, что с таким оружием он разнесет Трохиных, буде на них хоть сотня Колпаков Демиурга. Еще Жюбо пожаловался, что как раз смотрел про атомную бомбу, когда деньги закончились. Он не успел разобраться, но надо бы и ее прикупить. Вроде вещь полезная. На все четыре просьбы Соня послала его Хутурукешу в задницу — она уже успела выучить имя дьявола из эпохи Жюбо. Мертвец обиделся. Выпив кофе, Соня объяснила, даже простой АК купить будет чрезвычайно трудно. Она все-таки девушка-гот. А торгующие оружием дядьки не воспринимают таких как она адекватно. Жюбо покивал, сказал, что от этого планы сильно не меняются, но с реактивным истребителем все могло пройти легче. Соня еще покумекала и предложила украсть. Жюбо отказался. Слишком, дескать, опасно. Воевать с армией России ему не хотелось. Хотя на ус себе намотал, и пошел бриться — борода отросла уже сантиметров на пять.
К обеду готку опять послали за покупками. Жюбо выдал длиннющий список, Соня поворчала, но сказала, что достать все это в принципе возможно. В списке значилось: листы железа кровельные, инструменты для работы с металлом, вроде напильников, молотков и ножниц, сварочный аппарат, порох, холодное оружие общим числом двадцати наименований, стрелковое оружие, наподобие арбалетов и луков, сколько удастся купить, огнестрельное оружие любой конструкции, сколько удастся купить, а еще длинный перечень всевозможных химикатов. Жюбо проникся средствами, что Петя использовал на свалке и тоже решил похимичить. К восьми часам вечера весь список появился на квартире. Что-то Соня принесла сама, что-то доставили на машине — листы железа, например, девушка просто не могла поднять. Соня так устала, что собиралась заснуть сразу после ужина, но ей пришлось собирать вещи и идти в гостиницу. Получив все необходимое, Жюбо сразу занялся кузнечными делами и химическими экспериментами. От нестерпимой вони и грохота, у живой девушки мало того что не получалось уснуть — появлялась реальная возможность окочуриться.
А чем же все это время занималась Манада? Ничем. Просто сидела и смотрела, как вырастают ее ноги, сантиметр за сантиметром. С такими темпами, дня через четыре она снова сможет ходить. Изменения происходили не только с конечностями. Дыры в теле благополучно зажили, кожа на лице натянулась, волосы уменьшили скорость роста. Все признаки говорили — через неделю мертвая станет обычным человеком. Жюбо смотрел на это, прицокивая языком и неодобрительно мотая головой. Ему не нравилось, что действие Обезболивателя проходит для Манады так быстро. С другой стороны, ничего удивительного в этом нет — Манаду извлекли из Хоры, а с каждым кругом чувствительность тела и регенерация возрастает многократно. Поговаривают, на седьмом круге ты чувствуешь, как кровь царапает вены. Вот поэтому метаболизм Манады сожрал Обезболиватель куда быстрее, чем у Жюбо. Мертвец еще неплохо держался — кожа на лице едва-едва натянулась, но скрепками пользоваться все еще приходилось. А в остальном он оставался мертвым.
Глава пятая, подраздел четвертый: вторая глава в моем скромном труде, целиком и полностью посвященная семье Трохиных
— Интересно знать, почему он не пойдет с нами? — спросил Петя, указывая перстом на Эстебана.
Они собрались в доме Жени и снова расселись на креслах, перед пылающим камином. Правда, в это раз к интерьеру добавился низенький стульчик — на нем восседал цыганский барон. Он расположился рядом с камином и протянул руки так, что языки пламени облизывали длинные лакированные пальцы. Сегодня Эстебан оделся в строгий серый костюм, трубка в левом ухе направилась к семье, внимательно слушая обвинение Трохина младшего. Шрам снова скалился, обнажая акульи зубы — для цыгана упреки молодого Пети, не больше чем пыль под ногами.
— Я отвечу тебе Петр, — отозвался цыган. Он повернулся и тут же нашел поддержку четырех глаз. Женя всегда одобрял Эстебана, а за последние четыре дня и Света зауважала его. — Я не просто ваш компаньон. Не забывай — я еще и барон своего табора. Я тот, кто защищает униженный, обездоленный, вечно гонимый народ истинных ромалэ. Вы уж простите, но они для меня куда как важнее, вашего проклятья. Если я умру или если меня посадят в тюрьму, они погибнут в нищете. А я поклялся — тридцать лет этой клятве! — что буду защищать, оберегать и помогать им. Поклялся кровью своему учителю, великому колдуну, который взамен передал мне свои силы. Поэтому рисковать я не буду. Вот если ты Петр, отдашь мне часть своей силы, тогда я возрасту в могуществе настолько, что смогу защитить и вас, и себя. Но ты не хочешь этого делать…
— Да не хочу. — Кивнул Петя. — А после таких речей может, вообще не буду.
— Петя ты обещал! — воскликнул Женя.
Подраздел заключительный: Дым и зеркала
Глава первая, подраздел заключительный: мертвые курьеры делают ряд предположений и шаг к разгадке всех тайн, нашей запутанной истории
БО-О-О-О-О-ЛЬ!!! Жаркой волной она стекает от плеча к кончикам пальцев, от груди к влагалищу и дальше, к бедрам, коленям, голеням, стопам… Что вы знаете о боли живые? Ни хрена вы о ней не знаете! Представьте, вас сначала медленно, тупым, раскаленным на пламени и тщательно просоленным ножом, разрезают на мельчайшие кусочки. Начинают с конечностей — сантиметр за сантиметром, пальчик за пальчиком, потом еще кусочек и еще. Но ваши кусочки не отмирают, а продолжают чувствовать, страдать… Нарезав гуляш, невидимый садист решает приготовить котлеты и пропускает мясо через тупую, раскаленную и просоленную мясорубку. Начинает жарить котлеты. Вы все еще чувствуете! Каждое волоконце ощущает БОЛЬ!!! Ну а дальше, котлету тщательно пережевывают, и берет начало медленный, длящийся вечность процесс переваривания. Представили все это? Тогда уясните раз и навсегда — это только цветочки! По-настоящему все гораздо-гораздо-гораздо-гораздо-гораздо хуже!!!
Правда, что-то пробивается в сознание помимо боли. Маленькие обрывочки фраз:
— …илая…
Великий Гояба, когда это прекратится?!
— …ерпи…
Глава вторая, подраздел заключительный: где мертвые в очередной раз готовятся к бою и отправляются в последний путь
Приехав к Ростову, мертвые и готка столкнулись с непредвиденной трудностью, хотя им стоило это предвидеть. Все мосты через Дон смыло валом воды с Цимлянского водохранилища. Пришлось перебираться вплавь. Благо хоть по реке курсировали сотни лодок, причем плавали на них в основном… таксисты. Пронырливые мужики, тут же прикинули, людям как-то надо перебираться с одного берега на другой, а паромную переправу пока не наладили. Поэтому они взяли напрокат лодки у местных рыбаков, и теперь обеспечивали роль своеобразных Харонов. Хорошо хоть счетчики не поставили!
Заплатив кругленькую сумму, мертвецы и Соня попали на правый берег, выслушав грустную историю о том, как у таксиста затопило дачу на Левбердоне. Мужик явно намекал на повышение таксы, но мертвые этого не поняли, а Соня посчитала плату достаточной. Причалив к берегу, они сели в привычное такси и оно довезло до съемной квартиры. Им повезло, она находилась в глубине Ростова и не пострадала от наводнения. Что не скажешь об остальном городе. С каждым часом росли жертвы прорыва плотины. Жители первых этажей и прибрежных районов, совершили уже пятьдесят самоубийств и это только те, о которых известно. Единственные кто радовались стихии — это рыбаки. Теперь у многих появилась возможность ловить, просто выставив удочку в окно. И надо сказать, улов получался приличный. По затопленному Ростову плавало множество биологических отходов, рыба пошла в город косяками.
Соня не могла обеспечить Жюбо всеми материалами, как в прошлый раз, но мертвец делал заказ с запасом; на квартире осталось достаточно металла. Жюбо тут же ушел в импровизированную мастерскую, закрылся и приказал, чтобы его ни в коем случае не беспокоили. Вскоре оттуда послышались звуки сварочного аппарата.
Манада и Соня разнообразили скуку телевизором. Девушки устроились на диване и смотрели одни новости за другими. Львиная доля репортажей рассказывала о трагедии в Ростовской области. Ученые предлагали варианты, как сделать временную плотину, экологи плакали, теперь Цимлянское водохранилище опустеет, и сотни видов рыб погибнут, да и вообще, экология района нарушена окончательно и бесповоротно. Экономисты подсчитывали убытки, Шойгу метался с канала на канал, говоря, все нормально, дескать ситуация под контролем. Высшие руководители ФСБ обещали отыскать трупы террористов в Дону. О том, что Трохины живы никто не подозревал. Собственно, никто не подозревал, что это вообще они. Насчет личностей террористов, строились самые невероятные предположения. От того, будто это исламские экстремисты, до мести Грузии. Короче говоря, никто ничего не понимал, но все предполагали, размышляли, строили догадки и теории, но в триста тринадцатой эпохе, для всего этого есть отличное обобщающее слово — флуд. Или пустая болтовня, кому как больше нравится. Под веселое трещание репортеров, девушки и уснули. Соня естественным сном, Манада, использовав вероятность.
Как и в прошлый раз Манаде снилась дочь, а что снилось Соне, Уважаемый Читатель я не имею ни малейшего представления. Но знаю — разбудил их, вышедший в комнату Жюбо. Мертвец с силой хлопнул дверью, подбежал к чемодану и принялся рыться в поисках морфия. Его лицо исказила гримаса боли, а кожа слегка потемнела. Продрав глаза, Манада увидела, как складки на шее мертвеца растягиваются сами собой. Словно наркоман, Жюбо нашарил ампулу и трясущимися руками наполнил шприц. Когда игла проткнула кожу, он не сдержался и вскрикнул. Но уже спустя пару секунд побледнел и успокоился. Дыхание замедлилось, потом прекратилось вовсе.
Глава вторая, подраздел заключительный: где мертвые курьеры, наконец, прибывают в особняк Жени Трохина
Вот она какая, обитель проклятой семьи Трохиных. Жюбо особняк напомнил родовой замок, Манаде главный храм Гоябы в соседнем городе, а готка видела нечто подобное неоднократно. Мрачный дом в форме буквы «П», островерхая черепичная крыша бледно оранжевого цвета, небольшая рощица неподалеку и стаи ворон летающие в небе. Последние, почему-то, сильно насторожили Жюбо.
— Достаем оружие, — сказал мертвец. — Соня тормози, дальше мы пойдем пешком. Ты отгонишь машину к дороге и будешь ждать звонка.
— А что такое? — не поняла готка.
— Помнишь того сома? Я думаю, здесь звери и птицы тоже подчиняются ему.
— Цыгану?
Глава последняя, подраздел заключительный: все покровы сняты
Манада воззрилась на колдуна с недоумением. Зрачки мертвой расширились — она вспомнила, что сделал с ней старик, тогда в башне-статуе.
— Я же говорил, ты умный мальчик Жюбо, — сказал Биатриче, растягивая улыбку еще шире.
— Что это значит? — спросил Женя, выходя вперед. — Вы знакомы?
— Да, — ответил за Магистра Жюбо. — Теперь и ты можешь познакомиться со своим дедулей.
— Полегче Жюбо. — Магистр недобро прищурился. — А то ведь, мне стоит стереть частичку круга и привет.
Книга 2
МРС — Магико-Ремонтная Служба
— Итак, Йен…
— Я Итан!
— Неважно. Твоя мама сказала, что дела у тебя в школе идут плохо.
— Леам мой рюкзак спер, я хочу ему врезать!
— Нет-нет, мы никого не бьем. Никогда. Если ты когда-нибудь кого-нибудь ударишь, вся злость уйдет. А нам надо сохранить злость в себе, взрастить ее, лелеять. Знаешь, как злого ребенка. Ты должен проникнуть Лео в голову, определить его слабые места. Возможно, он боится темноты? На что у него аллергия? Что он будет делать, если окажется в воде? Есть ли у него домашнее животное? Можно ли его уговорить предать хозяина? Готов ли ты сделать пластическую операцию, чтобы преследовать его всегда?! Ты пересадишь себе глаз на лоб, если ты этого не сделаешь, я зря теряю с тобой время!..
Пролог
В тоннеле что-то шуршало, текло, скрипело, воняло, копошилось, но четыре человека не обращали на это внимания. Они просто шли, причем, почти бесшумно, ибо обувь их не имела твердых подошв — люди обули сапоги целиком из мягкой кожи. Трое мужчин и одна женщина, на вид всем не более тридцати пяти, наряды одинаковые — плотно прилегающие комбинезоны причудливой раскраски. Ярко-желтые, и черные полосы толщиной примерно в ладонь идут горизонтально, со стороны путники похожи на уродливых исполинских ос, шмелей, или пчел. Если брать в расчет комплекцию, женщина больше напоминает осу: высокая, с узкой талией, но большой грудью и широкими бедрами; бородатый мужчина выглядит шмелем: толстый, широкоплечий, казалось, он не идет, а расталкивает пространство, а его отдышка слегка свистит от многолетнего курения; молодой мужчина с бледным лицом и длинными черными волосами с неожиданной проседью шел легко, но почему-то при каждом шаге кости похрустывают, притом, в самых неожиданных местах, вроде челюсти или кистей; и наконец, высокий мужчина в наиболее засаленном комбинезоне поражает, прежде всего, полным отсутствием каких-либо эмоций на лице, однако, почему-то именно он приманивал взгляды всех представителей фауны тоннеля, порой, даже крысы, размером с небольших собак, выползали из щелей, и вроде бы кланялись ему!
Люди в полосатых одеждах двигались цепочкой; первым шествовал мужчина с безразличным лицом и нес факел. Отблески света играли на его лице, постоянно преломляя, казалось, черты первого в цепи все время разные, только щетина, да коричневые глаза оставались все теми же, а вот нечесаные короткие волосы из русых седели, скулы то расширялись, то сужались, нос удлинялся и оборачивался кнопкой. Но шел он уверенно, хотя, если судить по эмоциям, оставался полностью незаинтересованным ни судьбой окружающих, ни его собственной. Следом шла женщина с осиной талией. Лицо ее имело резкие черты, почти угловатые. Нос острый, как у деревянных големов триста тринадцатой эпохи, подбородок тоже, да еще и челюсть выпирает вперед, сообщая об упрямстве и целеустремленности, и вроде бы женщина с таким лицом не должна ничего бояться, вот только бегающие глазки говорят о нервозности. С другой стороны, в таком месте всем положено нервничать. Предпоследним в цепочке шел широкоплечий бородач. На этом человеке природа явно не отдыхала, по крайней мере, в физическом плане. За спиной он нес нечто вроде огроменного ружья, что весило килограмм под пятьдесят, а еще ведь есть секира в правой руке, да несколько солидных кошелей, пристегнутых к поясу. Шел он грузно, то и дело закуривал трубку, а в остальное время трубку набивал. Но, несмотря на рост и суровое выражение, не казался местным обитателям опасным. Ни подземные змеи, ни сороконожки людоеды, ни ползучие собаки, ни пауки-ядовики не считали его угрожающим. И даже пчелы, жужжащие в темноте, не боялись. Ну что он мог сделать своей пукалкой? Разнести тоннель по камешку? Так от этого умрет он сам, да еще прихватив спутников. Не всех, конечно, вот хотя бы замыкающий в цепи выживет. То есть не выживет, а скорее, не пострадает. У четвертого путника в полосатом комбинезоне, как сказано выше, лицо по цвету светлее пастеризованного молока. Но не белое, а именно бледное, осветленное. В темноте даже чудилось, оно слегка светится зеленоватым оттенком. Ну, проседь в длинных черных волосах так точно светилась, это признали даже навозники-перекатыши.
Путники молчали, но не потому, что таились, или шли на какое-нибудь важное задание, просто им не о чем говорить. Если взглянуть несколько глубже внешности, и проникнуть в суть их характеров, окажется, что замыкающий очень любит поболтать на самые неприличные темы, женщина так и вообще сплетница, бородатый не особенно разговорчив, пока трезв, зато в одном кошеле у него почти литр спирта, и только о первом мужчине сказать ничего нельзя, потому как буде вы хоть мной, хоть самим Мастером, да хоть Светлым или Темным — вы никогда не сможете проникнуть за барьер его равнодушия, спокойствия и уж тем более нет никакой возможности прочесть его мысли.
Они держали путь уже почти час, столько же времени прошло с последней реплики, и первым не выдержал замыкающий:
— Эй, Берэ, долго еще? — голос мужчины звонко разнесся по тоннелю, от него женщина даже вздрогнула.
Подраздел первый: И величие может быть низменным
Глава первая, подраздел первый: где мы вспомним, что же такое Дельта Миров, познакомимся с интересными и не очень служащими МРС, и повстречаем старых знакомых
Эпсон плыл к Дельте Миров, и всю дорогу улыбка не сходила с его губ. Путь из восемнадцатой эпохи не настолько долог — всего часа четыре — и только поэтому мимические мышцы еще не заболели. Но когда вдали замаячили сотни островов, и перед ним предстал сам Остров Мастера, губы сложились в подобие буквы «О». Да, велика ты, Дельта Миров! Тот, кто хотя бы единожды увидел ее — никогда не забудет. Треклятье Темного, да уже одна только Река чего стоит!
Примечание Архивариуса первое: треклятье — смертельное проклятье. Подразделяется на: треклятье; идеальное, или высшее треклятье; Треклятье Темного (последнее обязательно пишется с большой буквы). Обычное треклятье просто убивает. Причем, не обязательно человека, но и все, что способно умереть, а умереть способно все, что угодно (восемнадцатый закон Замысла). Треклятье идеальное, фактически, тоже убивает все, что угодно, но, в отличие от простого треклятья, от идеального невозможно закрыться, в то время как от простого треклятья защищает даже простой Купол Удачи. Треклятье Темного — высшее достижение колдовской науки, способное уничтожить целую эпоху. Одним из примеров Треклятья Темного можно считать явление в эпоху Антихриста. Архивам известны всего четыре личности изначально человеческой природы, которым удалось совершить Треклятье Темного, в то время как для самого Темного — это самая обычная вещь.
Примечание Архивариуса второе: Река — все сущее. Фактически, воплощение Замысла в жидком виде. По Гемморианской терминологии — беспрерывный поток Онитов, источающий сам себя, но, благодаря бесконечному запасу энергии, никогда не способный себя истощить.
Примечание Архивариуса насчет примечаний: если я сейчас начну описывать все непонятные термины, это растянется на много-много листов, поэтому ограничусь лишь тем, что будет полезно для повествования.
Ведь когда плывешь по Реке, так явственно ощущаешь свою полную ничтожность, но, одновременно с этим, и причастность ко всему. Ты знаешь, где-то в этих водах, переливающихся всеми возможными цветами, плаваешь и ты. Не тот ты, который сейчас стоит на палубе торгового крейсера, но тот, который есть ты полный и целый. Только в Реке можно найти свою суть, что в столь многих эпохах ошибочно назвали душой. Нет, вот именно здесь ты весь целиком, вместе с душой, вместе с телом, вместе с мыслями и воспоминаниями, вместе с тем, что ты сотворил за всю недолгую жизнь, вместе с тем, что ты хотел сотворить и с тем, что сотворишь. Но нет такой возможности, чтобы взглянуть на все это. Ну, то есть, можно, конечно, вот только придется умереть. А Эпсон еще не Мастер, чтобы умирать и возрождаться столько раз, сколько захочется. Но когда-нибудь… Магистр Хита говорила, это невероятно удивительное ощущение — слиться с Рекой. Только так можно перестать быть человеком. Да, ты можешь быть могущественным колдуном, можешь даже править целыми эпохами, но пока ты всего лишь человек, тебя ждет определенная участь. А вот будь ты, например, Магистром Ордена Одуванчика, и тебе больше не придется беспокоиться о такой штуке, как вечность. Нет, ты будешь жить в ней. Вот только закавыка, пропуск в Орден — именно твой новый статус надчеловека, а не наоборот. Только став Магистром, ты сможешь подумать о вступлении, иначе — ничего не получится. Но у Эпсона обязательно получится. К тому же, первый шаг он уже сделал. Пожертвовал всем, сдал вступительные экзамены в Академию Дельты Миров заочно…
Глава вторая, подраздел первый: Читатель познакомится с замечательным во всех отношения Начальником Магико-Ремонтной Службы, и, наконец, на сцену выйдет главный герой нашей истории
Кабинет магика оказался даже не на втором ярусе, а на четвертом. На второй вела обычная железная лестница, а вот дальше — до пятого яруса — поднимающихся доставляли эскалаторы. Ну, и последние два яруса снабдили широкими кабинами лифтов. Очевидно, так сделали, дабы подчеркнуть статусы служащих. По нижнему ярусу ходили, в основном, обычные рабочие — до пятого разряда. Там же располагались и комнаты отдыха, и раздевалки, и склады. Второй ярус отвели для старших разрядов — пятого, шестого и седьмого. Эти служащие уже имели собственную комнатку, правда, по размерам чуть больше кладовки. Третий ярус считался обителью знаников — специальных служащих, занимавшихся документацией. Третий ярус Центрального Цеха — самый ухоженный и чистенький, потому как знаниками работали исключительно женщины. Что не мешало сотням мужчин сновать из кабинета в кабинет, дабы попросить напечатать какой-нибудь документ, достать справку, а то и подбить клинья к прекрасной половине МРС. Четвертый ярус облюбовали магики. С этого этажа еще можно докричаться до работников внизу и отдать приказ, а вот с пятого яруса не получится, потому что туда ведет эскалатор, протяженностью метров в двести. Там главный архив МРС — один из многочисленных отделов Центрального Архива Дельты Миров — пожалуй, самого важного учреждения на Острове Мастера. Конечно, и сам отдел, и его руководитель сильно уступали Центральному Архиву, и уж тем более Архивариусу, но очень трудная задача — спорить в квалификации со столь значимыми персонами или учреждениями. М-да…
Шестой ярус, как уже сказано выше, оборудован лифтом. И это насущная необходимость, потому что от первого этажа его отделяет почти километр. Тут всего пара кабинетов: один — Инженера МРС, второй — Техника МРС. Техник МРС — третий человек в Службе, и занимается он наймом новых сотрудников, их увольнением, а так же отвечает за все технологическое оборудование. Инженер МРС — ответственный исключительно за планирование работ, что выполняет Служба.
Ну и седьмой ярус, куда ведет небольшой лифт — под потолком Центрального Цеха. И тут всего одно помещение — кабинет Начальника Службы, всемогущего Долтона. Колдуна пятого уровня, служащего вне разрядов, одного из самых могущественных лиц Дельты Миров. Уж сколько о нем слышал Эпсон от Магистра Хиты! Хотя, чисто технически, Хита имеет более высокий колдовской уровень, нежели Долтон, но тут история очень темная. Дело в том, что Долтон когда-то тоже был Магистром, но после (вырезано цензурой) Мастер каким-то неведомым образом понизил его уровень на единицу. Как такое возможно, Эпсон не знал, не ведала этого и его учительница, но сказала, что пусть уровень Долтона понизился, в силе он вряд ли потерял. И почему тогда он не носит титул Магистра тоже неясно. Примерно эти мысли занимали магика по пути в новый кабинет, пока Квазар рассказывал о ярусах Центрального Цеха.
— А это ваш кабинет, магик, — сказал Квазар, открывая дверь резного дерева.
Эпсон помедлил, оглядывая ряды дверей, убегающих по балкону четвертого яруса. Внизу закипала работа — перерыв окончился.
Глава третья, подраздел первый: где мы узнаем некоторую предысторию, а наши герои, наконец, начнут работать на благо МРС
— Когда я говорил, чтобы ты меня удивил, я имел в виду несколько иное, — сказал Начальник.
Эпсон и Квазар стояли посредине огромного кабинета Долтона с опущенными головами, и готовились к буре, что должна разразиться вот-вот. И она разразилась:
— Я кого спрашиваю, два недоумка?! — взревел Долтон, отчего магика и заместителя откинуло назад на пару метров — вместе со звуками, глотка Начальника выпустила порыв ветра. — Какого Дьявола вы решили чинить Насосы?! И какого Дьявола вы поручили это Берэ?! Почему ты не остановил его, Квазар?! Я же ведь предупреждал тебя, не связываться лишний раз с нашим дежурным?! А теперь нам приходится отзывать сотни ткачей из эпох, чтобы они починили все запорные арматуры в Дельте! А вы знаете, сколько в Дельте запорных арматур? Вы знаете, что мне сказал Мастер, когда ему лично пришлось восстанавливать Насосы?! Да меня чуть не уволили, вы, пара болванов!
— Простите, Начальник, — пробормотал Квазар.
— Наша вина очевидна, Начальник, — сказал Эпсон несколько уверенней, нежели зам. — И я не сомневаюсь, вы накажете всех провинившихся. Берэ уже мертв?
Подраздел второй: шестьсот шестьдесят шестая эпоха
Глава первая, подраздел второй: Где новая команда притирается друг к другу и начинает изучать восстанавливаемую эпоху
Вахтовый дракон летел не как в Дельте Миров, тут, в Мире, ему приходилось махать крыльями чаще. Не так, как птицам, но все же теперь не ощущалось плавности полета, да и чудовищной скорости тоже нет — они летели чуть быстрее реактивного самолета. И кабина, не нужная на Острове Мастера, теперь предохраняла от ледяного ветра. К счастью, шкура дракона источала нешуточное тепло, потому в кабине не холодно, если закрыть окна, но на такой высоте это привело к неожиданным последствиям — из-за высокой температуры дракон исходил паром, оставляя в небе длинный белый след. Что до пассажиров, все они смотрели на шестьсот шестьдесят шестую эпоху по-разному. Жюбо со злостью, размышляя, сколько же еще раз безумные колдуны пошлют его на внеочередную авантюру; Квазар со страхом, потому как никогда раньше не видел подобных пейзажей, и не понимал, как тут вообще можно жить, не говоря уж том, как это все можно восстановить; Эпсон с вызовом, он тоже никогда такого не видел, но честолюбие запрещало ему нервничать, нет, он собирался разобраться с эпохой, правда, не знал, как; а Берэ глядел на пустыню, кратеры, горы, окаменевшие деревья, уродливых животных с улыбкой. В мозгу самого старого колдуна на спине вахтового дракона всплывали старые воспоминания и новые планы, он смотрел на Мир спокойно, словно вернулся домой. С самого дня пленения он не покидал Дельту Миров дольше, чем на пару суток, а теперь он будет в Мире целый месяц! Правда, потом его могут приговорить к смерти, но есть мысли и на этот счет, еще как есть. Он единственный видел в шестьсот шестьдесят шестой перспективу. Смотрел на Мир и вахтовый дракон, мечтая поскорей вернуться в Дельту Миров. Не зря его предки когда-то покинули Мир, ой не зря. Зверь чувствовал все ограничивающие законы этого плана Замысла, он ощущал, как мозг тупеет, лишается возможности мыслить нерационально и мечтать. Если вахтовый дракон задержится в Мире хотя бы на год, он станет полностью тупым зверем. Совсем, как человек…
— Нам долго еще лететь? — спросил Эпсон у дракона.
— Он тебя не слышит, — сказал Жюбо. — Надо открыть окно.
— А ты, я смотрю, перешел на «ты», — пробурчал магик.
— А что делать? В Дельте ты был на целую служебную лестницу выше меня, а тут ты всего лишь обладаешь двумя голосами, против моего одного.
Глава вторая, подраздел второй: Мы ненадолго оставим наших героев, дабы посмотреть на шестьсот шестьдесят шестую эпоху их глазами
Картинка с экрана номер двадцать три:
Регулировщик дорожного движения Розыска, определенно раздраженного вида, махнул жезлом, останавливая белый автомобиль. Машина проехала метров на пять дальше него, но мужчина и не думал подходить. Вместо этого он расстегнул кобуру с пистолетом, достал из-за пояса алюминиевую дубинку, и стал ждать, взвешивая дубинку и жезл, и размышляя, что тяжелее. Но из машины тоже никто не торопился выходить. В тонированном салоне мелькали какие-то тени, из приоткрытого окошка доносился женский визг и мужской смех. Регулировщик ждал, так прошла минута. Вена на его лбу запульсировала. Прошла еще минута, вена надулась, и стучала почти со звуком, по крайней мере, у регулировщика пульсация отдавалась в мозгах звуками барабанов. По прошествии еще трех минут, ему это надоело, и, покручивая дубинкой, он направился к авто.
Подойдя к машине, регулировщик остановился рядом с багажником. Бац! — алюминиевая дубинка разбила заднюю фару.
— Какого… — донеслось из машины, дверь распахнулась и вихрастый молодой человек выскочил наружу. Поначалу он держался молодцом, но инерция сделала дело — его занесло, и он едва удержался на ногах. — Ты какого… делаешь, мудак?!
— Житель, у вас разбит задний фонарь, и вы нарушили правила дорожного движения, — усмехнулся регулировщик, вена на лбу продолжала пульсировать. — Ваши права, пожалуйста.
Глава третья, подраздел второй: Наши герои обсуждают, планируют, готовятся, разочаровываются и много-много-много-много говорят…
Берэ нажал на что-то, экраны погасли, но две пары глаз продолжили пялиться в пустые мониторы. Сам Берэ не особенно и глядел на жизнь Трех Городов, его Знание и так витало по шестьсот шестьдесят шестой, выискивая интересные события, а мозг дежурного кипел, как встарь, делая тысячи выводов, и радуясь, что снова работает на полную катушку. Мертвец умел пользоваться Знанием весьма ограничено — фактически, Жюбо мог понять, что ему говорят на любом языке, или объясниться с любым человеком на его наречии, но это и все. И, тем не менее, Жюбо тоже сделал положенную сотню-другую выводов, в основном, один мрачнее другого. Что да Квазара и Эпсона, они-то как раз Знанием пользоваться умели, но не так хорошо как Берэ, потому, при просмотре вошли в некое подобие транса, и теперь им надо некоторое время, дабы из него выйти.
— Что скажешь, Жюбо? — спросил Берэ покамест у единственного, кто мог его услышать и понять.
— Зад Хутурукеша повис над нами, — ответил Жюбо мрачно. — И он уже приближается.
Берэ расхохотался, звонкий смех пронесся по главному залу базы МРС, отразился от стен, влетел в уши магику и его заму, выводя из ступора.
— Нам все крышка, — прошептал Квазар.
Подраздел третий: взгляд изнутри
Глава первая, подраздел третий: Где Уважаемый Читатель весьма удивится изменениям в повествовании
— Здравствуйте, дети… так, кто курил в классе? — сказал директор строго.
Дети на его появление вообще не отреагировали. Кто-то сидел, задрав ноги на парту, Кии как курил в открытое окно, так даже не сподобился выкинуть бычок, так что вопрос директор задал изначально глупый. Подростки звонко смеялись, директорские уши сразу уловили с десяток слов отборной брани. Нашкота ходила от парты к парте, демонстрируя толстые ляжки — юбка даже трусиков не прикрывает, виден черный шелк, обтягивающий гениталии. Они, гениталии, тоже, кстати, прекрасно видны. Класс разбит на группы, все как в прайде у львов — есть наиболее уважаемые, есть те, кто на самом дне. Первые — шумные, наглые, одеты ярко; вторые — серее тоннельных крыс, сидят тихо, кто-то даже пытается читать, вон в углу тщедушного паренька зажали двое хулиганов, заставляют есть домашнее задание — это как же так, он сделал, а они нет! У девушек тоже уровни школьной власти, может даже, еще четче мальчиковых. За самую красивую идет бой среди молодых самцов, над ней шутят, дергают за косички, если такие имеются, но, оставшись наедине, такая девочка заставит парня сделать все, чего пожелает. Девки вроде Нашкоты, напротив, лидеры общественные. Еще бы, Нашкоты уже сегодня весит больше половины ребят, может и в глаз дать, а может и просто дать. Директор не сомневался, тонкие шелковые трусики стянули пальцы едва ли не каждого мальчика в этом классе. А может и в соседних тоже… Серые мышки в школе, как это ни странно, тоже имеют власть. Компенсируя внешность, они берут прилежностью в учебе, к старшим классам любой парень даст руку на отсечение, чтобы списать верные ответы. Это сейчас они все наглые, веселые и боевые, а когда замаячит будущее, когда от образования будет зависеть судьба, вот тогда в классах зарождаются такие интриги за хорошие выпускные оценки, куда там Самому Главному Дому. А вот эти подростки — самые сложные. Если до девятого класса любой учитель просто сильнее их физически, сильнее морально, на пятнадцать-шестнадцать лет как раз выпадает период, когда дети матереют, а в умах зарождается первая глупая мысль: я умнее взрослых! Они не смеют мне указывать, как жить! Я — такой глубокий! Хотя, про глубину размышляют позднее, сейчас взрыв гормонов переполняет что ребят, что девочек, потому все мысли останавливаются на глубине влагалища.
— Так, засранцы, а ну всем сесть по местам! — рявкнул директор.
Реакции — ноль. Хотя Кии выкинул окурок, но только потому, что докурил, вон тот паренек — вспомнить бы еще его имя — вообще здоровенным ножом вырезает голую женщину на парте. Собственно, столешница уже давно превратилась в произведение резного искусства, правда, вся тематика завязана на сексе, но директору даже понравилось.
— Дети, — сказал директор уже умоляюще. — Дети, ну нельзя же так! Школа дает вам бесплатное образование, уже через четыре года вы выпуститесь и то, как вы учитесь сейчас, определит всю оставшуюся жизнь. Пожалуйста, сядьте за парты, я сделаю маленькое объявление и уйду.
Глава вторая, подраздел третий: Уважаемый Читатель убедится, что не только Берэ справляется с возложенной задачей
— Док, демона тебе в зад, сделай же что-нибудь! — орал Край.
— Успокойтесь, детектив, я же сказал, он уже не жилец, — ответил врач, Краю захотелось врезать ему по морде.
— Мне сказали, вы лучший, — сказал Край спокойней.
— Я и есть лучший, но я не демон, колдовать не умею, понимаешь?
— Может, я смогу помочь? — раздалось за спиной.
Глава третья, подраздел третий: Мы наконец увидим самых важных людей Трех Городов и узнаем об их отношениях с «демонами»
Самый Главный Дом гудел напряжением. С этажа на этаж бегали клерки, министры не спали уже третью ночь подряд, парочку пришлось отправить в Сумасшедший Дом подлечить нервы. Наркокурьеры посетили Самый Главный Дом многократно, доставляя расслабляющие вещества, проститутки тоже наведывались, снимая напряжение. А уж сколько кофе выпили работающие тут люди! Цистерну, не меньше. Директор Промзоны приехал сюда, окруженный свитой начальников служб и уже пару дней сидел безвылазно. Да и сам Глава Трех Городов ночевал в личных апартаментах, а не дома. Заседание за заседанием ничего не давало, никто не мог предложить чего-нибудь интересного, и вот сегодня из Университета пришел первый лучик надежды. Всего один человек заставил верхушку Трех Городов собраться на чрезвычайном совещании.
В кабинете Главы Трех Городов светло, из окон льется утренний свет, на столе кофеварка, пара бутылок «Зеленой», несколько баночек со стимуляторами. Собравшихся всего пятеро, включая гостя из Университета. Остальная четверка — самые главные люди Самого Главного Дома Трех Городов. Сам Глава стоит возле окна, наблюдая крыши домов Главного Города. Ему чудятся нехорошие перемены, под складками жира неровно бьется сердце, предвещая инфаркт, лысая голова пошла морщинами, мозг напряженно думает. За столом сидят три влиятельнейших человека Главного Города и Промзоны. Директор Промзоны — худой мужчина с живым лицом. Выражение на нем меняется, демонстрируя бурю эмоций: он то весел, то грустен, то взбешен, но никогда равнодушен.
По правую руку — главврач Сумасшедшего Дома. Казалось бы, что делает тут эта женщина, каким боком она вообще имеет отношение к сложившейся проблеме. На самом деле пользы Главе она принесла больше, чем все министры вместе взятые. Сумасшедший Дом работает исправно, убирая всех несогласных с режимом или просто излишне думающих. Ежедневно там борются с инакомыслием, искореняя самым надежным способом — переубеждая. Психологов учат годами, сразу после Школы неформальных лидеров вычисляют, забирают с различных факультетов Университета и переводят на самый элитный — психологический. Учатся в нем на три года больше, зато выпускник — настоящий профессионал. Психологи работают не только в Сумасшедшем Доме, многие журналисты и писатели подчиняются главврачу, выдавая в общество сотни статей, брошюр, книг, контролирующих общественное мнение. Если бы не главврач Сумасшедшего Дома, Главу уже давно подняли бы на вилы, вместе со всем правительством, но тонкие сухие пальцы женщины держат общественное мнение в узде.
Третий за столом — Ивиг. Просто Ивиг, высокий черноволосый мужчина, лицо выбрито всего несколько часов назад, но щетина уже пробилась, подтянут, улыбчив, вот и сейчас толстые губы кривят усмешку. Ивиг — это все, что в действительности производят Три Города. Ивиг — это вся торговля Трех Городов. Ивиг — это вся наркоторговля, вся алкогольная и сигаретная промышленность. Ивиг — это все сельское хозяйство. Хотя он просто-напросто — Ивиг.
Четвертый сидит на стуле, но не за столом, а в сторонке. Мужчина в коричневом костюме, на коленях котелок, левая рука на подлокотнике, правая поглаживает рукоять металлической трости. Это — инженер. Как оказалось, есть в Университете и такая профессия.
Глава четвертая, подраздел третий: Где сходятся пути и судьбы различных жителей Трех Городов
— Я хочу выйти отсюда!
Полусонно вплетается мысль.
— Я хочу выйти отсюда!
На границе со сном держись.
— Я хочу выйти отсюда!
Глава пятая, подраздел третий: наконец мы увидим Мрсовцев без грима и узнаем их планы на будущее Трех Городов и шестьсот шестьдесят шестой эпохи
Центральный зал базы МРС под Тремя Городами вновь собрал всех мрсовцев, в количестве пяти штук. Берэ Деконструктор сидел в кресле, позади мелькали картинки множества экранов, показывая радостных людей возле Самого Главного Дома. Дежурный еще не вернул себе мужской пол, он выглядел старой женщиной, курящей, и покручивающей трость из Абсолютного Онита в левой руке. Берэ явно доволен собой и тем, что сейчас происходит в паре километров над ними. Квазар и Эпсон переоделись, облачившись в полосатые комбинезоны, и смотрели на дежурного с легкой завистью. Вот черты старой женщины начинают таять, под серым нарядом вспыхивают зеленые молнии, волосы учительницы Берэты укорачиваются, седеют, лицо обрастает щетиной, нос удлиняется, кости вырастают, кожа бледнеет. Минута, и трость крутит уже привычный Берэ. Ни Эпсон, ни уж тем более Квазар не смогли бы изменить облик, да еще так быстро. Это — высший пилотаж, такое возможно только если полностью подчиняешь себе волю Замысла, это даже не управление вероятностями, но ближе к Абсолютному Чуду!
Чуть в сторонке, прямо на полу, поджав ноги, сидел мертвец Жюбо. В руках маленькое зеркало, демонтер рассматривает прежний облик красивого тридцатилетнего мужчины. Во второй руке гребень расчесывает длинные волосы так, чтобы седая прядь просматривалась четко. В родной эпохе Жюбо, родиться с проседью, считалось большой удачей, такому ребенку прочилось счастливое будущее. Жюбо лично поубивал бы тех идиотов, кто придумал дурацкую примету.
Убив Главу Трех Городов, мертвец вернулся на базу первым, и пока остальные подтягивались, воспользовался портативным Очистителем. Выкачав из тела весь Обезболиватель, Жюбо прошел сквозь положенные муки, но оброс мясом, кожей и волосами, вернув облик, что запечатлелся еще в аду, а как только стал прежним, обезболил себя по минимуму. Сейчас он хоть что-то чувствовал и радовался возможности обонять, осязать, ведь вскоре придется обезболиваться сильнее и эти чувства уйдут.
И наконец, пятый мрсовец лежал в дальнем углу и отдыхал после перелета между эпохами. Оранжевый вахтовый дракон похрапывал, не обращая на коллег внимания. Ему вся людская возня с восстановлением эпохи совершенно неинтересна.
Берэ прикрыл глаза, на лбу выступил пот, сейчас сознание дежурного борется с дикой болью. Доспехи из Поглотителя жгут не только кожу, страшное Зеленое Пламя продирается до сути, выжигает все три составляющих человека: тело, душу и разум. Но вот, боль отступает, медленно сдает позиции под натиском мозга Деконструктора; Берэ открывает глаза, в них сначала мелькает облегчение, но вскоре уже ирония и трезвость заполняют коричневые радужки.