Гульчатай, закрой личико!

Боброва Ирина

Не прекращаются всеиномирские страсти! Зацелованная насмерть лягушка никак не хочет превращаться в царевну. Тентогль, единственный на все Иномирье элодей, похитил дочь короля Полухайкина, а Бенедикт влюбился, да так, что окаменел от одного взгляда на прекрасную незнакомку. И все бы обошлось, если бы на сцену не вышел папа Тентогля – отшельник Аминат, а мать злодея – старая склочная ведьма Гризелла не сменила прическу. Сам отшельник стал министром путей сообщения, а его башня перестала бегать, предлагая невиданное могущество каждому, кто рискнет ее приручить. И это еще не все! Черт Чингачгук хоть и проиграл бой в обезьяннике, но все же избавил мир от людоеда. Король Полухайкин выбил вампирам зубы, а ангел Бенедикт с большим трудом достал паранджу для любимой…

А загулявшая башня Амината таит в себе еще очень много секретов.

ПРОЛОГ

– Мексика, ты расстроилась из-за рукавичек? – спросил Тыгдынский конь. – Не стоит так переживать. Гризелла пошумит и успокоится. А твоя ошибка с рукавичками – это естественно. Творческое мышление приветствуется, а не порицается. Мексика, ты уже десять минут молчишь. Мы приближаемся к Рубельштадту, а ты ни слова не сказала.

Но ответа Тыгдын не дождался. Он повернул голову и похолодел – девочки на спине не было. Тыгдын разозлился и, развернувшись, поскакал назад, к избушке ведьмы.

– На этот раз я сам накажу ее, – возмущался он. – Ну что за ребенок, ни на минуту глаз спускать нельзя!

Однако на лесной полянке девочки тоже не было. Разоренная изба переступала с ноги на ногу, стараясь наступить на пушистого монстрика. Тот быстро перебирал паучьими ножками и с успехом уворачивался от мощных лап избы.

– Мексика, где бы ты ни пряталась, выходи! Такие шалости совсем неконструктивны и не могут положительно влиять на твое духовное развитие. Да, ты мне можешь возразить, что эти же шалости хорошо отражаются на развитии физическом, но я бы предложил перенести подобные упражнения в более подходящее место.

Часть первая

ФРАНЦУЗСКИЙ ПОЦЕЛУЙ

Глава 1

ТОМКА СОБАКИНА И ВСЕ, ВСЕ, ВСЕ…

Где-то в неведомой стороне раскинулись земли, которые в Небесной Канцелярии назывались «Мир типа фэнтези, номер такой-то», но сами жители называли свой край по-другому – Иномирье. Высокий горный хребет разделял Иномирье на две части. С одной стороны находились три королевства и империя. Империя была маленькой, гораздо меньше, чем самое маленькое из королевств, но так уж она называлась, а столицей заморской страны был город Талона. Наверное, империей это маленькое государство называлось потому, что отделено было от всего мира небольшим проливом, который жители с гордостью называли морем. Раньше империей правила королева Августа, но подошло ее время – и оставила она этот мир. Король Полухайкин, ее сын, горевал о смерти матушки, но дел государственных не забросил.

Когда-то, по вине все той же пресловутой Небесной Канцелярии, был он перемещен в другую реальность и проживал в городе Зелепупинске. Сначала – безвестным подкидышем в детском доме, потом – полноправным хозяином этого забытого богом провинциального городка. Была у него обида на жизнь, в которой сильный и богатый мужчина был лишен возможности пользоваться любой техникой – все механизмы, любая электроника, телефоны – все либо взрывалось, либо ломалось в его руках.

Изменилась его судьба после того, как виновники того давнего инцидента заявились к Полухайкину, чтобы исправить свою ошибку. И оказался Альберт в невероятном мире, где были волшебники и ковры-самолеты, драконы и прекрасные принцессы. Кстати, на одной из прекрасных принцесс он женился, и вскорости появилась у них дочь, которую Альберт Иванович Полухайкин назвал Мексикой. Сейчас девочке было пять лет. Супруге его, Марте, тоже досталось наследство – трон в королевстве Рубельштадт. Там, собственно, семья Альберта Полухайкина и проживала постоянно.

Рубельштадт находился далеко от Талоны, у самых гор. Это была богатая страна, населенная очень практичными и порядочными людьми. Страна зажиточная, жизнь размеренная. С вершины гор любо-дорого было смотреть на ровные квадратики полей, на ровные ряды фруктовых деревьев в садах, на ровные улицы города и поселков. Все в Рубельштадте было ровным. Пока не появилась там Мексика. Примерно год спустя позади королевского дворца появился зоопарк. За высоким деревянным забором жили подаренные малышке на день рождения животные. Там был крошечный белый ослик, был и огромный верблюд, с презрением взирающий на всех, кроме маленькой хозяйки, а также стая павлинов, которая нравилась королю Полухайкину скорее всего потому, что являлась не просто стаей птиц, а символом его богатства.

Между Рубельштадтом и Талоной располагались еще два королевства. Сразу за заливом, который называли морем, находилось государство военного типа. Собственно, во всем этом государстве был один город, но назывался он гордо – Крепость. Это действительно была крепость – все как полагается. И высокие стены, и подъемный мост, и узкие бойницы в толстых каменных стенах дворца. Правила там королева Брунгильда Непобедимая. Эта решительная амазонка добыла себе мужа аж из самой Небесной Канцелярии, где тот работал бригадиром в отделе крупных разочарований. Звали его черт Чингачгук, но он предпочитал сокращать свое имя, называя себя Гучей. История их знакомства и вспыхнувшей любви очень давняя, а плодом этой истории стал сын – Аполлоша. К сегодняшнему дню ему исполнилось пятнадцать лет. Сейчас Гуча почти и не вспоминал о своем прежнем мире, а если и вспоминал, то лишь когда уверялся в очередной раз, как правильно он поступил, переселившись в Иномирье.

Глава 2

ПРИШЛА БЕДА – ОТВОРЯЙ ВОРОТА

Стояло раннее утро. В Крепости оно было не только ранним, но из-за постоянных туманов еще и серым. По широкому двору шел юноша. На нем были серые форменные брюки и крепкие сапоги, через плечо перекинуты рубаха и полотенце. Парень был высок ростом, широк в плечах, но лицо его было безусо – на румяных щеках и подбородке пробивался лишь легкий пушок. Звали его Аполлошей, и был он сыном Брунгильды Непобедимой и Чингачгука – бывшего жителя Энергомира, бывшего карьериста Небесной Канцелярии, бывшего черта, а теперь просто человека. И лицом Аполлон был похож на отца – те же острые темные глаза, хищный орлиный нос, тонкие губы. Волосы – черные и прямые – были, также как у Гучи, собраны в хвост на затылке. На Брунгильду Аполлоша совсем не походил, разве что ресницы у парня были мамины – пушистые и загнуты почти до самых бровей. Да и страсть к спорту Аполлоша тоже от мамы унаследовал.

Сейчас он направлялся к конюшне, чтобы взять горячего скакуна и, словно на крыльях, понестись к морскому берегу. Юный принц любил совершать долгие заплывы в ледяной воде. А еще он любил вставать раньше всех, чтобы без помех любоваться родным городом. Ему нравилась тишина, нравилось смотреть на серые стены домов, нравился окутанный туманом замок. Казалось, что город, который назывался просто Крепость, сливается со скалами, становясь частью ландшафта.

Состояние утренней романтичности сменилось у Аполлоши сосредоточенной задумчивостью, стоило только подойти к конюшне. Дело в том, что благодаря какому-то невероятному стечению обстоятельств он унаследовал от Гучи еще одну черту – совершенно необъяснимую неприязнь к любимому маминому жеребцу Бяше, взаимную, между прочим. А задумчивым принц был потому, что Бяшка имел обыкновение поджидать Аполлошу у дверей конюшни, что делало доступ к другим лошадям очень проблематичным.

Аполлон немного постоял перед воротами, потом вдруг ухмыльнулся нехорошо и направился к изгороди. Направился за тем, чтобы выломать кол из забора, которым был огорожен загон для лошадей. Это его и спасло.

Заточенный с одного конца кол только-только оказался в руках юного принца, как вдруг прямо с неба спустились странные существа. Их было штук десять – все в одинаковых длинных пальто с поднятыми воротниками, черные шляпы натянуты до самых глаз, а на носах темные солнцезащитные очки. Руки в перчатках, из-под воротников пальто видны шарфы, укутывающие лица незваных гостей до самых очков.

Глава 3

КОЗЕЛ ОТПУЩЕНИЯ

А в Рубельштадте, как и всегда, было чисто, уютно и основательно. Блестела вымытая дождем дорога, гордились одинаковой формой, размером и оттенком листья на деревьях. Мычали только что подоенные коровы – тоже чистенькие, с полированными копытами и позолоченными рогами. Зрела в огороде капуста, – разная-разная. Были здесь и крепкие кочаны белокочанной, и кудрявые соцветия цветной, и грозди брюссельской. Радовали глаз раскидистые кусты, под которыми нежились в тени кабачки. Блестели оранжевыми боками умытые тыквы. Можно долго рассказывать, что росло в огороде королевы Марты, – и все равно все не перескажешь, упустишь что-нибудь.

Огород находился позади двухэтажного дворца, основательного и солидного. Дворец был деревянным, построенным давным-давно. Но за зданием так смотрели, так его лелеяли, что простоит деревянный царский дворец еще не один век. Впрочем, в Рубельштадте ко всему относились с заботой и хозяйским доглядом.

Невысокая ограда окружала выложенный коричневыми каменными плитами двор. Среди плит были яркие вкрапления зелени. Издали можно было подумать, что вкрапления эти – цветочные клумбы. Но тот, кто так подумал, ошибся бы. Марта считала, что цветы сажать нерентабельно, и поэтому на клумбах у нее произрастали пряные травы – и полезно, и глаз радует.

Лужи, что скопились во дворе, Марта давно бы приказала вытереть, но вот только в лужах этих по утрам любила нежиться частая в Рубельштадте гостья – гигантская лягушка Кваква.

Вот и сейчас сидела она во дворе, греясь на утреннем солнышке, и от удовольствия изредка поквакивала. Вокруг нее, заложив руки за спину, нервно ходил высокий рыжий детина. Иногда он останавливался, взмахивал руками, что-то доказывая зеленой супруге. И совсем не подозревал, что разговор этот они ведут при свидетелях.

Глава 4

КИНА НЕ БУДЕТ!

– Не вешайте на меня всех собак, – возмутился Бенедикт, проводив взглядом лягушку. – Самсона понесло на столб в поселок отщепенцев, и понесло потому, что он снова украл перстень старика Амината. До моего прибытия, между прочим, украл! Сейчас он висит себе преспокойненько вниз головой на Центральной площади в Последнем Приюте. Ну напутал я немного при перемещении, ну и что? А напутал потому, что к вам торопился. Вы же обвиняете Меня в чем ни попадя, валите на меня всякую возмутительную гадость…

– Не… ну ты… ты это, типа… сам это сказал! – Полухайкин смотрел вверх уже несколько минут, прислушиваясь к странному вою.

Сбитым «мессершмиттом», с воем и проклятиями, с неба упала ведьма Гризелла. Упала на ангела Бенедикта и, не восстановив дыхания, замахнулась неисправным летательным аппаратом.

– Возмутительная, говоришь, – проскрипела старуха, охаживая вопящего Бенедикта метлой, – гадость, говоришь! Я тебе покажу гадость! У меня метла сломалась, паршивец, авария, можно сказать, произошла, фулюган, иначе б я к тебе и не подошла!

Успокоилась бабка только тогда, когда покусанное зубастыми монстриками средство передвижения разлетелось в щепки.

Глава 5

И НА СТАРУХУ БЫВАЕТ ПРОРУХА

Рубельштадт гудел как растревоженный улей. По городу уже разнеслась страшная весть. Мексика была всеобщей любимицей, и каждый житель города принял известие о ее похищении близко к сердцу.

Ко дворцу начали съезжаться подводы – это граждане Рубельштадта, прослышав о войне, привозили продукты, одежду, подковы и еще многое другое, что может понадобиться в дальнем и трудном походе. Марта, несмотря на страшное беспокойство, а может, благодаря ему, была деловита и сдержанна. Она давала указания, что и куда грузить, какая повозка пойдет первой, а что, наоборот, поставить в конец обоза. Распорядилась привезти котлы вместе с поваром – кашеварить для солдат. Война войной, а обед по расписанию. И, как самое ценное в обозе, разместила повара в середине, приставив к нему охрану.

Тут же метались ковры-самолеты соседей. Брунгильда Непобедимая только успевала отдавать приказы. Она уже отправила воздушным путем старшину с приказом о всеобщей мобилизации. И вот теперь таксисты каждые двадцать минут докладывали, как продвигается ее дружина.

– Молодые, горячие, – вздохнула Гризелла, наблюдая, как разлетаются в разные стороны ковры-самолеты, как отряд Брунгильды скачет через Рубельштадт, наводя панику на мирных прежде улицах, как Марта собирает обоз для похода в Забытые Земли с армией Брунгильды. – Нет, все, конечно, правильно, но зря они к норе понеслись. Если Тентогль все это затеял, то и искать надо его, а не обезьяну, которая девочку утащила. Он трус и действует только тогда, когда за его спиной сила большая стоит. А вот где он эту силу взял, предстоит выяснить. Давай-ка, Тыгдын, этим и займемся. Ну-ка, пригнись.

– Это еще зачем? – удивился конь.