Постоянное чтение Божественных Писаний ведет к познанию их, ибо не лжив Тот, кто сказал:

Ищите и найдете; стучите, и отворят вам

(Мф. 7,7). Поэтому мы узнаем тайны из посланий блаженного Павла, если будем читать послания эти постоянно и тщательно. Апостол сей всех превзошел словом учения. И справедливо; ибо он больше всех потрудился и приобрел обильнейшую благодать Духа: что видно не только из посланий его, но и из Деяний апостольских, где говорится, что за совершенство в слове неверующие почитали его Меркурием (см. Деян. 14, 12). Первым предлагается нам Послание к Римлянам; однако не потому, будто оно написано прежде прочих посланий. Так, прежде Послания к Римлянам написаны оба Послания к Коринфянам, а прежде Посланий к Коринфянам написано Послание к Фессалоникийцам, в котором апостол Павел с похвалою намекает им о милостыне, посланной в Иерусалим (1 Фес. 4, 9-10; ср. 2 Кор. 9, 2). Кроме того, прежде Послания к Римлянам написано еще Послание к Галатам. Несмотря на это говорю, что Послание к Римлянам есть первое из прочих посланий. Почему же оно получило первое место? Потому, что в Священном Писании такой порядок не необходим. Так и двенадцать пророков, если брать их в том порядке, в каком они в ряду священных книг, не следуют один за другим по времени, но разделены между собою большим промежутком. А пишет Павел к Римлянам, с одной стороны, потому, что на нем лежал долг проходить священное служение Христово, а с другой – потому, что римляне были как бы предстоятелями вселенной, ибо кто приносит пользу голове, тот приносит пользу и остальному телу.

1.

Павел, раб Иисуса Христа, призванный Апостол, избранный к благовестит Божию.

Ни Моисей, ни после него многие, даже евангелисты, не выставляли имен своих перед писаниями своими, а блаженный Павел ставит имя свое перед каждым посланием своим: это потому, что те писали для живших вместе с ними, а он посылал писания издали и по обычаю исполнял правило отличительного свойства посланий. Только в Послании к Евреям он не делает этого; ибо они ненавидели его: посему, чтобы, услышав тотчас имя его, не перестали слушать его, утаивает имя свое в начале. А для чего он из Савла переименован Павлом? Для того, чтобы ему и в этом не быть меньше верховного из апостолов, названного Кифою, что значит Петр (Ин. 1, 42), или сыновей Зеведея, нареченных Воанергес, то есть сыновьями грома (Мк. 3, 17).

Раб.

Рабство имеет многие виды. Есть рабство по сотворению, о котором говорится:

все служит Тебе

(Пс. 118, 91). Есть также рабство через веру, о котором сказано:

от сердца стали послушны тому образу учения, которому предали себя

(Рим. 6, 17). Наконец, есть рабство по образу жизни: в этом отношении назван рабом Божиим Моисей (Нав. 1, 2). Павел –

раб

во всех этих видах.

Иисуса Христа.

Предлагает имена Господни от воплощения, восходя снизу вверх: ибо имена «Иисус» и «Христос», то есть Помазанный, суть имена после воплощения. Помазал же отнюдь не елеем, но Духом Святым, который, конечно, бесценнее елея. А что помазание бывает и без елея, послушай:

не прикасайтесь помазанным моим

(Пс. 104, 15): каковое изречение надобно относить к бывшим до закона, когда не было даже имени помазания посредством елея.

Призванный.

Слово это означает смиренномудрие; ибо им показывает апостол, что он не сам искал и нашел, но был призван.

1.

Итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что судя другого, делаешь то же.

Все мы люди не одинакового настроения: иногда покровительствуем злу, иногда бываем судьями чужих зол, осуждаем подобных себе. Итак, сказав прежде о тех, которые одобряли злых, теперь ведет речь об осуждении и говорит:

Итак, неизвинителен ты.

То есть ты знал, что правосудие Божие состоит в том, чтобы достойно наказывать злых; поэтому и не имеешь извинения ты, осуждающий, делающих то же, что и ты делаешь. Кажется, что слова эти относятся к народным правителям, особенно же к римлянам, как тогдашним властителям вселенной; ибо судить есть дело народных правителей. Впрочем, это приличествует и всякому человеку, ибо всякий человек может судить, хотя бы и не было у него судейского стула. Итак, когда осуждаешь, говорит, прелюбодея, а сам прелюбодействуешь, то осуждаешь самого себя.

2. 

А мы знаем, что поистине есть суд Божий на делающих такие дела.

Чтобы кто не сказал о себе: «Я доселе прелюбодействовал и избежал суда», апостол, устрашая его, говорит, что у Бога не так: у нас одного наказывают, а другой, хотя то же делает, избегает наказания; но у Бога не так: ибо суд Божий на дурных людей есть поистине.

1–3.

Итак, какое преимущество быть Иудеем, или какая польза от обрезания? Великое преимущество во всех отношениях, а наипаче в том, что им вверено слово Божие. Ибо что же? если некоторые и неверны были, неверность их уничтожит ли верность Божию?

Отринув все постановления закона словами

какое преимущество быть Иудеем,

видит естественно рождающееся возражение и предотвращает его. Какое же это возражение? Следующее: если в постановлениях тех нет ни малой пользы, то для чего же, наконец, избран народ иудейский? Возражение это решает с свойственною ему мудростию. На словах соглашается и говорит, что великая польза иудею, а в доказательство этого приводит не заслуги иудеев, но дарования Божий. Не сказал, что иудеи весьма превосходят прочие народы, потому что хорошо выполнили то-то и то-то, но что

им вверено слово Божие,

а это есть благодеяние Божие, а не превосходство их. Что значит

вверено?

Дано, поручено; Бог признал иудеев достойными и потому вверил им небесные откровения. Говоря так, казалось бы, защищает их; но при всем том выставляет на вид новое обвинение, доказывая, что они не уверовали словам Божиим, которые служили к их чести. Но это обвинение представляет не от своего лица. Как бы так говорит: какая польза иудеям от того, что они получили откровение Божие, когда они не уверовали ему? Кажется, и это возражение решает, оправдывая не иудеев, но Бога. Если не уверовали, то от Бога ли это? Разве неверность

их

уничтожит верность Божию,

то есть поручение им откровения и благодеяние? Неверность иудеев не только не причиняет Богу никакого вреда, но, напротив, доказывает большое человеколюбие Его; потому что Он лишает благодеяния тех, которые впоследствии бесчестят Его. Видишь ли, как обвинил иудеев, тем самым, чем они хвалились, то есть тем, что получили закон.

4. 

Никак, Бог верен, а всякий человек лжив, как написано: «Ты праведен в словах Твоих и победишь в суде Твоем».

1–3.

Что же, скажем, Авраам отец наш приобрел по плоти? Если Авраам оправдался делами, он имеет похвалу, но не пред Богом. Ибо что говорит Писание? «Поверил же Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность».

Достаточно доказав, что для всех нужна вера, подтверждает это еще примером Авраама (Быт. 15, 6), пользовавшегося у иудеев большим уважением, и говорит, что и он, совершивший много великого, оправдался не делами, но верою. Называет его отцом

по плоти,

чтобы показать, что иудеи не имеют духовного родства с ним, или, лучше, чтобы обязать их этим во всем подражать ему. Если он оправдался делами, то

имеет похвалу, но не пред Богом,

то есть может хвалиться тем, что хорошо сделал нечто собственными трудами, но это не значит хвалиться пред Богом, и не направляется к Богу. Напротив, кто оправдывается верою, тот имеет похвалу пред Богом, может хвалиться о Боге, как спасенный Его благодатью и возлюбленный Им. Может хвалиться верующий и иначе, именно как прославивший Бога тем, что поверил, что Он может сделать то, что кажется нам невозможным. Итак, он имеет похвалу и дерзновение пред Богом, как имеющий истинное понятие о Нем, и верующий Ему как всемогущему.

4–8.

Воздаяние делающему вменяется не по милости, но по долгу. А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность. Так и Давид называет блаженным человека, которому Бог вменяет праведность независимо от дел: «Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты. Блажен человек, которому Господь не вменит греха».

Делающий, говорит, получает мзду, как даваемую ему за труд по долгу, верующий, хотя не делает, однако представляет со своей стороны веру, – вещь весьма значительную; потому что убедиться в том, что Бог и жившего в нечестии может не только освободить от наказания, но и сделать праведным, есть дело высокой цены. По этой причине

верующему… вера его вменяется в праведность,

то есть его веру приемлет Бог, не для того, чтобы дать ему мзду, но для того, чтобы оправдать его. Поэтому кто верует, тот приносит нечто и со своей стороны, именно веру. Доказав примером Авраама, что правда или оправдание от веры, представляет и Давида, который называет блаженным того человека, которому Бог не вменяет греха, и показывает преимущество и превосходство веры (см. Пс. 31, 1–2). Ибо если блажен тот, кто получает прощение по благодати, то гораздо блаженнее тот, кто выказал веру и оправдан ею. Что же, говорит, затрудняешься в том, что он получает прощение грехов по благодати? Видишь, что получивший отпущение по благодати ублажается; ибо пророк не назвал бы его блаженным, если бы не знал, что он имеет большую славу: ибо блаженство есть нечто весьма важное и выше самой праведности: оно верх всех благ, получаемых нами от Бога.

Коринф, славившийся большим богатством и мудростию, хотя уверовал во Христа, но, уверовав, находился в опасности отпасть от Христа. Ибо богатые составляли свои партии, а мудрецы – свои, и, сами избрав себе учителей, порицали Павла, как бедного и необразованного человека. Кроме того, один из них смесился с мачехою; некоторые по прожорливости ели идоложертвенное; другие в денежных тяжбах судились перед эллинскими судьями; далее, мужчины отращивали волосы, ели в церквах и не уделяли нуждающимся; превозносились дарованиями духовными; относительно учения о воскресении колебались. Причиною же всех этих беспорядков была внешняя мудрость; ибо она есть мать всех зол для тех, которые верят ей во всем. Поэтому Павел пишет послание в Коринф с целью – исправить все это. Поскольку же, что важнее всего, в Церкви были разделения, а это происходило от высокоумия, то он прежде всего старается истребить высокоумие. Зараженные высокоумием думали, что они учат чему-то высшему. Поэтому Павел и начинает так:

[6]

1.

Павел, волею Божиею призванный Апостол Иисуса Христа, И Сосфен брат.

Вот начало, прямо изобличающее лжеучителей. Я призван, а не сам изобрел, не своею мудростию постиг, и послан Христом, а не сам себя рукоположил, как ваши учители.

Иисуса Христа.

Учитель Христос: как же вы назначаете в учителей для себя людей?

Он спас и призвал нас не потому, чтобы мы были достойны того, но потому, что ему было угодно. Поэтому и теперь Он же хочет, чтобы я был вашим апостолом. Как же вы желаете себе других учителей? Не противники ли вы Богу?

И Сосфен брат.

По скромности, наряду с собою поставляет человека, который был гораздо меньше его; а поступает так, чтобы пристыдить высокоумных коринфян, которые всех презирали.

1

.

И когда я приходил к вам, братия, я приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости.

Не только, говорит, в ученики Евангелия избраны были люди немудрые и незнатного происхождения, но и сам, проповедник Евангелия, пришел, возвещая вам

свидетельство Божие,

то есть смерть Христову, без красноречия и мудрости человеческой. Заметь же, что и проповедник был человек простой и необразованный, и предметом проповеди были крест и смерть, и однако ж одержали победу. Итак, явно, что неизреченна та сила, которая все это сделала. Что же? Неужели Павел, если бы и захотел, не мог прийти с мудростию? Он сам не мог потому что действительно был человек простой и необразованный; но Христос, Который даровал ему и большее, мог: только это не было выгодно для проповеди. Ибо для Христа больше славы в том, что Он победил других простотою Павла, чем в том, если бы достиг сего мудростию и красноречием.

2. 

Ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого.

И Христос хотел этого, то есть чтобы я был человеком простым, да и сам я признал за хорошее – вовсе не знать внешней мудрости, а знать только то, что Иисус Христос был распят, и уметь проповедовать вам о Нем.

1.

И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими..

.

Выше низлагал надмение коринфян внешнею мудростию; но чтобы они не сказали: мы превозносимся не этою, а духовною мудростию, теперь показывает, что и в нашей мудрости они не достигли совершенства, а остаются еще несовершенными, и говорит, что они еще ничего не слышали о предметах, более совершенных. Хорошо сказал:

не мог,

чтобы не подумали, что он не говорил им о более совершенном по зависти. Я потому не мог говорить с вами, как совершенными, что вы все еще занимаетесь плотским. Но как же они, будучи плотскими, совершали знамения? Действительно, они были таковы, как и в начале сказано. Но можно и знамения творить и в то же время быть плотским, подобно тем людям, которые изгоняли бесов именем Христовым. Ибо знамения бывают для пользы других и потому часто совершаются и через недостойных.

1–3.

Как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, потому что вы еще плотские. Ибо если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? и не по человеческому ли обычаю поступаете?

В тайнах Христовых, говорит, вы еще младенцы; поэтому я поил вас молоком, то есть простейшим учением, а не предлагал вам твердой пищи, то есть учения, более совершенного. Почему? потому что вы были еще не в силах (принимать его). А чтобы низложить их гордость, прибавляет:

да и теперь не в силах,

ибо еще помышляете о плотском. Видишь ли: они не в силах принимать такое учение потому, что не хотят быть духовными, а остаются плотскими.

1.

Итак каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих.

Мы – учителя – не что иное, как слуги; почему же вы, оставив Владыку, называетесь от имени нас – слуг? Назвав апостолов и учителей домостроителями тайн, показал, что не всем без разбора должно преподавать учение, но тому, тогда и так, кому, когда и как должно. Тайны как тайны не должны быть открываемы всем; это не свойственно благоразумному домостроителю.

2. 

От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным.

То есть требуется, чтобы домостроитель не присвоил себе того, что принадлежит господину, не располагал ничем, как господин, но всем распоряжался как чужою, господскою собственностью; принадлежащего господину не называл своим, а напротив, свое почитал принадлежащим господину.