Олег Сухов с боевыми товарищами вернулся в «родной» XXI век из кровавого Средневековья. Ненадолго. Прискорбная ошибка их ученого друга — и вся компания снова проваливается в прошлое. На сей раз — в 1627 год. Париж, Людовик Тринадцатый, кардинал Ришелье, герцог Бэкингем. Славные и бурные времена мушкетеров короля. Самое подходящее время для воина. Есть только один вопрос: на чьей стороне сверкает шпага нашего героя?
Глава 1,
в которой Олег Сухов оказывается вне зоны доступа
…Секира махом врубилась в щит, просаживая доски, обтянутые вощёной кожей, и тот распался, даже кованый обод не выдержал, лопнул.
— Умри! — прорычал могучий викинг, отводя старый добрый бродекс.
[1]
Радомир отскочил в сторону, стряхивая ненужный щит. Совершив обманное движение мечом, он резко пригнулся, пропуская край-полумесяц секиры над собой, и левой рукой выхватил засапожный нож.
Рядом с огромным северянином, чья неохватная грудь распирала кольчугу, Радомир казался щупленьким отроком, беспомощной и беззащитной жертвой злого великана-тролля. Зато киевлянин был юрким…
Метнувшись под гудящий топор, Радомир распорол ножом мощную десницу викинга, бугрящуюся мышцами, окрученную серебряной спиралью наруча, и тут же отшагнул, спасая буйну головушку от секущего удара.
Глава 2,
из которой доносятся крики ярости и лепет любви, звон шпаг и конский топот
Олег смолчал. В нём не было страха, но росла печаль. Разум словно всё время к душе обращался, подбадривая: «Всё путём! Прорвёмся!» — а та грустила, смиренно принимая удары судьбы. Сухов усмехнулся.
В который раз между ним и Алёнкой встают века… И тут же замелькали мыслишки, веселенькие такие, суетливые думки, принося странное облегчение: даже в позднем Средневековье сгодятся все его навыки… Тут он на своём месте.
— Ну что ж, — разлепил губы Олег, — дружно крикнем: «Виват король!» Служили мы Людовику Заморскому, послужим и Людовику Справедливому.
[9]
— Выходим? — неуверенно спросил Яр, выглядывая на лестничную площадку. — Слушайте, а ведь холодно! Не дай бог, зима!
— Если приборы не испортились, — слабым голосом сказал Виктор, — должно быть лето, конечно же. Середина августа, плюс-минус…
