Генерал Юрий Николаевич Мажоров долгие годы был известен только самому узкому кругу специалистов. И это вполне объяснимо. Он крупный ученый-оборонщик, изобретатель, профессор, руководитель Центрального научно-исследовательского радиотехнического института им. академика А. Берга, потом — генеральный директор научно-производственного объединения «Пальма». Его вклад в наш оборонный комплекс велик. Он был ведущим специалистом Министерства обороны по созданию уникальных средств радиоэлектронной борьбы, за что и был удостоен Ленинской и Государственных премий.
Очередная книга серии подробно рассказывает о жизни и деятельности этого выдающегося ученого.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Уважаемые читатели!
Генерал Юрий Николаевич Мажоров долгие годы был известен только самому узкому кругу специалистов. И это вполне объяснимо. Он крупный ученый-оборонщик, изобретатель, профессор, руководитель Центрального научно-исследовательского радиотехнического института им. академика А. Берга, потом — генеральный директор научно-производственного объединения «Пальма».
Его вклад в наш оборонный комплекс велик. Он сумел решить ряд уникальных научно-технических задач, за что и был удостоен Ленинской и Государственных премий.
В 90-е годы прошлого столетия, когда открылись некоторые засекреченные имена генеральных и главных конструкторов, ученых, разработчиков современных систем вооружения, о Мажорове и его коллегах по-прежнему молчали. Говорили о создателях ракет, зенитных систем ПВО, танков, боевых самолетов. В общем, о тех, кто ковал оборонный щит Отечества. Созданное ими всегда было на виду, на экранах телевидения. Такое знакомое и понятное. Оно — летало, стреляло, дышало мощью и гордостью за Вооруженные силы, за страну.
А чем занимался генерал Мажоров и его ученая рать? В этом простом вопросе и заключена главная проблема. О его работе так сразу и не скажешь, чтобы звучало убедительно и веско. Но если постараться собрать все воедино и объединить под общей «шапкой», как говорят журналисты, то усилия их направлялись на… создание помех.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
АРЕСТ ОТЦА
Звонок «ударил» среди ночи. Требовательный, властный. Юрка спохватился весь в поту, хотя в комнате было не жарко.
Он услышал, как проснулась сестренка Аня. Мать что-то испуганно-непонятное зашептала отцу. Тот ничего не ответил, сопя, натянул штаны, зашлепал босыми ногами к двери. Шлепал он забавно и смешно — левой ногой уверенно и четко, правой, контуженной на фронте, слегка «загребал» и ставил ее мягко, едва слышно.
Отец зажег свет, открыл дверь. В следующее мгновение Юра увидел отцовскую спину. Он отступал из кухни в крошечный коридорчик, который вел в их комнату. Дверь из коридорчика обычно не закрывалась, папа сделал шаг-другой назад, и в комнату вошли пятеро. Двое в кожаных куртках, один — в шинели с винтовкой на плече. За их спинами переминались с ноги на ногу управдом и дворник.
Юра ничего не мог понять. Все ему было здесь знакомо и дорого. Справа два окна, с тюлевыми занавесками, которые мама сшила своими руками. Посередине обеденный стол, оставшийся от прежних хозяев, с глубоким следом от пули. Это бывший жилец чистил револьвер и ненароком выстрелил в крышку стола. Слева от входа теплая голландская печь, у которой он любил греться. И только эти пятеро, чужие и мрачные, принесли в их дом тревогу и боль.
С самых первых минут, когда люди в кожанках и шинели переступили порог, по Юриной спине пополз предательский леденящий холод. Зачем они пришли? Что им здесь нужно?
РАДИСТ БАНТРЕСТА
Ясно было одно — Юре надо искать работу. Теперь он единственный мужчина в семье. Пусть ему и не исполнилось семнадцати. На семейном совете решили: он уйдет из школы, станет зарабатывать на жизнь маме, себе и сестренке. Если получится, поступит в техникум.
Мама тоже не собиралась сидеть сложа руки. Как оказалось, она уже подыскала себе работу — кассиром в парикмахерской. И пусть зарплата там грошовая, но хоть какие-то деньги. Аня сказала, что на летних каникулах устроится куда-нибудь, чтобы помочь семье.
Несмотря на горячее стремление мамы и сестры поддержать семейный бюджет, Юрий понимал: главная надежда на него. Мужик он, в конце концов, или не мужик?
Похрабриться, поддержать себя морально, дело хорошее, но в действительности все обстояло не так просто. Проблемы возникали на каждом шагу. Устроиться на работу. Что ж, стремление вполне похвальное. Но куда? Кто возьмет шестнадцатилетнего мальчишку, у которого за спиной семь с половиной классов школы? Более ничего. Ни профессии, ни опыта, ни знаний.
Надеялись, помогут многочисленные мамины родственники, которые жили в Ташкенте — братья, сестры. Или друзья, постоянно посещавшие хлебосольный дом Мажоровых. Но после ареста Николая Андреевича вокруг их семьи образовалась какая-то пустота. Друзья отца уже не заходили к ним. В одночасье пропали куда-то и родные братьясестры мамы. Время от времени заглядывал к ним единственный человек, старый отцовский друг Михаил Ефимов. Так что обратиться было просто не к кому.
В МОСКВУ — ЗА ПРАВДОЙ!
В школе Юрий был отличником, да еще успел поучиться в восьмом классе, и потому его приняли в техникум без экзаменов. Поступил на радиофакультет.
Теперь утром, к девяти часам, он ехал на занятия, а после обеда — спешил на работу. С первого семестра вышел в отличники и получал стипендию в 150 рублей. Ну, раз отличник, то должна быть и общественная нагрузка, да побольше. Юрий пытался объяснить, что вечером он работает и не в силах заниматься с отстающими. Его вытащили на комсомольское собрание и тут пришлось признаться: он единственный кормилец в семье, отец арестован, находится в заключении. Это сообщение вызвало удивление у некоторых комсомольцев: мол, объясни, как же тебе удалось вступить в комсомол?
А дело было так. В начале восьмого класса к Юрию подошел комсорг школы Виктор Калинин и без лишних предисловий спросил: «Почему не вступаешь в комсомол?» Комсорг знал, что Мажоров отличник, помогает своим товарищам, а со вступлением в ВЛКСМ почему-то тянет.
Юрий ответил, что он подал бы заявление с радостью, но вот беда, его отец арестован. Комсорг молча выслушал сказанное, ничего не ответил, но через несколько дней вновь нашел Юрия.
— Товарищ Сталин сказал, что дети за отцов не отвечают. Так? — спросил Калинин.
КРАСНОЙ АРМИИ ШТЫКИ…
Отгорело лето 1940 года. В семью Мажоровых пришел долгожданный покой. Отец и муж, Николай Андреевич, был с ними — с Юрой, Аней, Марией Григорьевной. Жизнь стала налаживаться.
По воскресеньям их дворик заполняла музыка. Это повзрослевший Юрий включал радиоприемник, и они слушали то голос Лондона, то Берлина. В семье любили танго в исполнении Петра Лещенко, который давал часовые передачи из Тегерана.
Наступил сентябрь, в техникуме возобновились занятия. Юрий был уже четверокурсником, выпускником. Весной 1941-го предстояло подготовить дипломный проект и защитить его. Однако 25 сентября, неожиданно для всех, почтальон принес повестку из военкомата. Следовало явиться в комиссариат.
Явился. Тут Юрию и объявили — вскоре он будет призван в армию. Откровенно говоря, в душе жила надежда, что ему дадут закончить обучение. Еще семь месяцев, и армия получит дипломированного специалиста. Но, увы, надежды не оправдались. Пусть недоучку, но призовем в срок, по закону.
Юрий спросил, где будет служить? Ему ответили — в пехоте. И добавили: надо запастись теплой одеждой. По всему выходило, что служба его будет проходить где-нибудь на Севере.