Вася любил повторять, что там всё не так, как здесь. Что нет там вроде бы ни домов, ни лесов с полями да реками — ничего, в общем, нет. Кроме голосов, триллионов голосов, и с каждой секундой их становится всё больше. Хотя ныряльщику, разумеется, все не нужны — ему бы те расслышать, которые клиент заказывает. А у каждого заказчика голоса свои, заветные. Обычно три-четыре имени на ум приходят — мать там, отец, жена, дети, до обидного рано ушедшие… Хотя чаще прапрадедов тревожить пытаются. Но древние голоса слишком тихие, их расслышать не всякий ныряльщик может…
— А вот Василию, кстати, по силам, — гордо, будто речь шла о нём самом, заявил Сафронов. — Уникальный специалист.
— Давай ближе к делу, дядь, — перебил Ник, парень лет 20 в дорогом костюме, который стоил больше, чем иной автомобиль.
Сафронов кивнул.