2 октября 1935 года. Италия прокладывает путь к Восточной Африке. Флот находится в боевой готовности, так как события могут развернуться в любой момент. Возможно, мы к этому не готовы, но нас не тревожит перспектива столкновения с английским флотом, самым сильным флотом в мире, поскольку каждый офицер, каждый матрос находится на своем посту и готов выполнить свой долг.

Чтобы изложить историю штурмовых средств и причины их возникновения, я должен обратиться не столько к событиям, связанным с Первой мировой войной, сколько к событиям, предшествовавшим вновь надвигающейся войне, потому что именно последние вызвали необходимость применения нового оружия.

Что могла бы Италия противопоставить англичанам при их попытке сломить ее силой своего мощного флота? В предстоящей воздушно-морской войне мы будем значительно слабее противника. Наши слабости были заранее известны: огромное неравенство в силах как на море, так и в воздухе; меньшие производственные мощности промышленности и возможности снабжения. Мы окажемся запертыми на нашем маленьком и неудобном полуострове, и английская блокада вскоре заставит нас голодать. Как избежать этого? И вот появилась мысль: нужно создать какое-то оружие разрушения, внезапное применение которого в удачно выбранный момент вызвало бы «значительное ослабление морских сил противника в начальный период войны, благодаря новизне средства и решительности атакующих».

Такое новое, необычное оружие, которое можно быстро изготовить и немедленно пустить в ход, — оружие, дающее возможность нанести сильные удары противнику в самом начале военных действий, обеспечило бы нам равенство сил или по крайней мере поставило бы нас в менее невыгодные условия. Эффективность этого оружия будет зависеть от неожиданности его применения, т. е. от сохранения в секрете самого факта его существования, однако применение оружия должно быть массовым. Им нужно бить одновременно по многим объектам, так как с раскрытием секрета возможности его использования будут ограничены, а само применение станет значительно более трудным и рискованным.

В ходе войны штурмовые средства итальянского флота подвергались различным изменениям и усовершенствованиям, которые вызывались тем, что противник противопоставлял средствам нападения, по мере ознакомления с ними, все новые и новые средства защиты.

Основными видами штурмовых средств были:

1. Сверхмалая подводная лодка типа СА водоизмещением около 12 т, построенная фирмой «Капрони» по первоначальной модели, относящейся к периоду войны 1915–1918 гг. Она была вооружена двумя торпедами (диаметр 450 мм) и имела экипаж из двух человек. По идее Анджело Беллони, предусматривалось использование такой лодки для проникновения в подводном положении в порт противника и высадки диверсантов — боевых пловцов с целью минирования кораблей.

Достижения техники в области средств подводного поиска, большие расстояния от наших исходных баз до баз противника (в отличие от обстановки в предыдущей войне), незначительная автономность подводной лодки СА и появление управляемой торпеды — более подвижного, обладающего лучшими тактико-техническими данными для проникновения в порт противника, и более экономичного оружия, заставили отказаться от указанной выше идеи применения подводной лодки. Такие лодки готовились использовать для удара по кораблям в порту Нью-Йорк, но этому помешало заключенное перемирие.

10 июня 1940 года Италия вступила в войну против Англии и Франции на стороне Германии, которая имела с Россией договор о ненападении. Естественно, что итальянский флот испытывал всю тяжесть английского превосходства на море, все более ощущаемую, поскольку задача флота заключалась в обеспечении непрерывного снабжения вооружением и людьми нашего фронта в Ливии.

Как же мы начали войну? Как использовалось преимущество выбора нами момента вступления в войну? Каковы были наши планы ведения военных действий? Учитывали ли они элементы быстроты и внезапности и как мы использовали преимущества внезапности? В действительности оказалось, что в военном отношении мы находились на прежних исходных позициях, с ранее существовавшим соотношением сил. Ни плана действий, ни цели. Мы выжидали.

На французском фронте мы держали оборону; на ливийском фронте велись лишь незначительные действия мелких разведывательных групп (Египет в то время почти совершенно не защищался английскими войсками); Мальта английская военная морская база (расположенная в центре Средиземного моря на пути из Италии в Ливию), нейтрализация которой должна была бы в течение многих лет быть объектом изучения и планов генеральных штабов, средства воздушной обороны которой состояли на 10 июня 1940 года из 4 самолетов «Гладиатор», не потревожена. Английский флот на Средиземном море, разделенный между базами Гибралтар и Александрия, был недоступен.

Таковы факты. Кто несет за это ответственность, установят будущие историки.

Вступление Италии в войну застало меня на должности командира подводной лодки «Веттор Пизани», приданной флотилии, базирующейся на Аугусту. Это был старый корабль с сильно изношенными механизмами и корпусом, через который повсюду просачивалась вода. Плавать на нем и вести боевые действия было настоящим подвигом. В каждом отсеке лодки мы имели запас резиновых шлангов, которые использовались для того, чтобы отводить

проникающую воду непосредственно в заместительные цистерны. В результате после нескольких часов пребывания в подводном положении помещения лодки походили на девственный лес, где нелегко было пробраться среди переплетавшихся во всех направлениях, как упругие лианы, резиновых шлангов. Только после неоднократных предупреждений о возможной катастрофе военно-морское министерство признало подводную лодку «Веттор Пизани» «непригодной к боевым операциям» и передало ее созданной в Пола школе подводного плавания.

В августе 1940 года я с двумя другими офицерами, Мази и Буонамичи, был направлен на специальные курсы, где обучали боевым действиям против атлантических конвоев. Курсы были организованы при немецкой школе подводников в Мемеле на Балтийском море. Обучение носило исключительно практический характер и заключалось в интересном десятидневном походе, во время которого я находился сначала на борту плавучей базы подводных лодок, а затем на некоторых лодках. Благодаря этому я мог убедиться, что личный состав немецких подводных лодок — от командира до матросов — ни по индивидуальным качествам, ни по слаженности действий не был выше нашего. Но он получал длительную прекрасную теоретическую и практическую подготовку, позволявшую немцам уже в период обучения накапливать необходимый опыт и развивать у них качества, которые наши командиры и экипажи приобретали лишь в ходе боевых операций.

Как офицер, прошедший курс обучения боевым действиям в Атлантике, я ожидал, что по возвращении в Италию меня назначат командиром одной из наших океанских подводных лодок, которые в те дни уходили в море, направляясь в нашу новую базу в Бордо. Но вместо этого я был вызван в морской генеральный штаб, где меня принял адмирал де Куртен. Он предложил мне командовать подводной лодкой «Шире», находившейся в распоряжении командира флотилии специальных средств флота. Я с радостью принял это предложение.

Нашим командиром вместо Джорджини был назначен капитан 2-го ранга Витторио Моккагатта, очень способный и знающий офицер, настойчивый в осуществлении своих целей. До этого он служил главным образом на больших кораблях и ему не хватало специальных технических знаний в области нового оружия. Однако благодаря своей неиссякаемой энергии, исключительной работоспособности он быстро вошел в курс дела. Прекрасный организатор, он разработал такую организационную структуру, которая должна была превратить отряд штурмовых средств в высокоэффективную военно-морскую часть, занимающуюся исследованиями, созданием и применением оружия, способного «поражать противника всюду, где бы он ни находился».

15 марта 1941 года штурмовые средства выделили из состава 1-й флотилии MAC, куда они входили с 1938 года. В целях маскировки действительного назначения вновь созданной части ее по предложению Моккагатта назвали «10-я флотилия MAC». Штаб флотилии имел оперативный и исследовательский отделы и канцелярию. Флотилия включала в себя подводный отряд, командовать которым был назначен я, и надводный отряд, вверенный капитану 3-го ранга Джорджо Джоббе.

В подводный отряд входили: школа подводных пловцов в Ливорно; школа водителей управляемых торпед в Бокке ди Серкио; подводные лодки — носители управляемых торпед и, наконец, диверсионные группы. В надводный отряд входили: взрывающиеся катера и школа их водителей в Специи (в Балипедио Коттрау дель Вариньяно), а также катера других типов, которые постепенно вводили в строй по мере того, как это вызывалось необходимостью, в том числе взрывающиеся катера, транспортируемые на подводных лодках в цилиндрах вместо управляемых торпед. Кроме того, имелись другие плавсредства (MTJ, MTG и др.), о которых скажем ниже.

Были значительно расширены источники комплектования. Министерство военно-морского флота разослало циркуляр командирам всех военно-морских частей, предлагая не задерживать добровольцев, желающих выполнять «специальные военные задания». Это давало возможность производить более тщательный отбор людей. Водителей штурмовых средств подвергали всесторонним обследованиям в специально созданном «Биологическом центре», куда были приглашены наиболее видные специалисты итальянской медицины, чтобы помочь командованию флотилии отобрать людей, обладающих качествами, позволяющими им действовать в особых условиях.

Длинная стальная сигара «Шире» пересекает фарватер и зарывается в зыбь открытого моря как раз в тот момент, когда красный диск солнца касается горизонта. На капитанском мостике командир подводной лодки принц Джунио Валерио Боргезе в бинокль осматривает волнующуюся поверхность воды.

Накануне, 22 октября 1940 года, адмирал Де Куртен, командующий десантно-штурмовыми силами итальянского королевского флота, приказал ему нанести удар по английскому замку на воротах в Средиземное море Гибралтару.

Получив приказ, Боргезе полностью заправил горючим «Шире», стоявшую в Специи. Он взял на десять дней продовольствия и оставил на борту только самое необходимое, выгрузив на берег почти тонну снаряжения, без которого можно было жить и сражаться.

Вот позади мол базы — лодка берет курс на запад. Подводники всегда ищут цель на своем пути. Но сегодня, 24 октября, Валерио Боргезе благословляет пустынность моря и опустившийся туман. Никто даже случайно не сможет раскрыть тайну операции.

В 2 часа дня туман рассеивается и появляется возможный свидетель далекий дым парохода на горизонте. С него могли заметить «Шире». Боргезе из осторожности приказывает изменить курс. Короткий осенний день заканчивается без других происшествий.

Потомок папы римского Павла V, урожденного Камилло Боргезе, оставившего свое имя на базилике собора Святого Петра, воздвигнутого Сипионом Кафарелли, который построил и знаменитую виллу Боргезе в Риме, где собраны богатейшие коллекции произведений искусства, и другого Камиллы Боргезе, жена которого известна миру как «госпожа Полина Бонапарт», принц Джунио Валерио Боргезе родился в Риме 16 июня 1906 года.

Его отец, Ливио Боргезе, был дипломатом с 1870 года. В тот год Италия стала единой под властью Виктора-Эммануила II, короля Пьемонта, объявленного королем Италии голосованием палат 23 марта 1861 года.

Его дядя Сипион Боргезе приобрел всемирную известность своими путешествиями в Китай. Семейство Боргезе, родом из Сьенна, но обосновавшееся в столице, делило свою жизнь между королевским двором в Риме и дворцом в Артене. Валерио, естественно, вел легкое и беззаботное существование молодых итальянских аристократов, проводивших время за теннисом, плаванием, занятиями дзюдо и верховой ездой. Во всех этих видах спорта он был великолепен благодаря исключительным физическим данным.

Роялист по традиции, воспитанный в любви и преданности к савойскому королевскому дому, политикой он почти не интересовался, во всяком случае не больше, чем другими занятиями, что сразу закрыло для него двери дипломатической карьеры, которую готовил ему отец. В 1922 году юному принцу исполнилось пятнадцать лет. Он закончил занятия в школе, и пришло время выбирать всего из двух, достойных его как аристократа рода Боргезе, поприщ: церковью или армией. Его отец все еще посол в Лиссабоне. Принц хочет быть священником не больше чем офицером. Но спортивный, влюбленный в жизнь и решивший взять от нее все возможное, он готовится и выдерживает вступительные испытания в Королевскую морскую академию в Ливорно. Флот прельстил его своим престижем, которым пользовался в то время. Но к занятиям Валерио относится без всякого энтузиазма, если не сказать — с отвращением. В конце первого года обучения он проваливает экзамены и его не переводят на следующий курс. Эта неприятность становится той искрой, которая совершенно изменила молодого человека, превратив его из беззаботного ученика, думающего только о развлечениях и спортивных занятиях, в лучшего курсанта на своем курсе.

Легкий в общении, он отныне становится лидером, заставляет себя слушать, воодушевляет других, ведет за собой. Спавший в нем характер прирожденного командира просыпается. За несколько месяцев с ним происходит разительная перемена: спокойный, даже добродушный, он становится властным, резким.

Флот был поднят по тревоге 30 сентября, чтобы отразить возможную угрозу со стороны Британии. Перспектива такого конфликта беспокоит итальянских флотских офицеров. Каким образом смогут они противостоять Англии, если та решит поддержать негуса, используя свое подавляющее превосходство на море?

Среди офицеров военно-морской базы в Специи эта угроза была в центре всех разговоров с 3 октября.

Если англичане блокируют Суэц, — говорит один из офицеров, собравшихся в столовой за обедом, — сообщение между Средиземным и Красным морями будет быстро прекращено. Мы тогда окажемся запертыми на нашем небольшом и неудобно расположенном полуострове и будем поставлены на грань голода английской блокадой.

Англичане не объявят нам немедленно войну, — возражает ему другой.

— Я в этом не уверен, — отвечает первый.

10 июня, перед объявлением войны Франции и Англии, он спрашивает у маршала Бадольо, главнокомандующего армией:

— Какие планы у вас есть насчет Мальты?

— Никаких, — честно отвечает тот. И это была трагедия. Мальта находится в самом сердце Средиземного моря, она занимает господствующее положение на пути из Италии в Ливию, где стоят итальянские войска, и на морской дороге из Гибралтара в Александрию, связывающей две самые мощные британские военно-морские базы. И она, оказывается, не привлекла внимания ни генерального штаба, ни подчинявшихся ему сухопутных сил, ни Супераэро — штаба ВВС, ни Супермарины — штаба ВМС. В Генштабе предпочитали континентальный план ведения боевых действий с массированным применением авиации. Там плохо разбирались в морских проблемах и на возможном театре военных действий придерживались оборонительной тактики.

К этой стратегической ошибке добавляется полная неготовность флота к войне. Итальянские ВМС насчитывают к тому времени только шесть линкоров (причем лишь два из них, «Кавур» и «Джулио Чезаре», были в строю), девятнадцать крейсеров — семь тяжелых, двенадцать легких — и 50 эсминцев. Лишь подводных лодок было достаточное количество: сто восемь, но и те в плохом состоянии. Управляемые снаряды составляли мизерный отряд из нескольких десятков человек и десятка аппаратов, далеких от совершенства. Для работы с ними выбраны две подводные лодки «Шире» и «Гондар», но они еще не переоборудованы. Лодки стоят в доках, где на них монтируются транспортные цилиндры. При этом Валерио Боргезе, единственный командир подводной лодки, уже получивший практический опыт по работе с управляемыми торпедами, отзывается из 1-й флотилии МАС. Он назначается командиром старой, текущей по всем швам подводной лодки «Виттор Пизани», входящей в состав флотилии «Аугуста».

Правда, и две британские эскадры в Средиземном море, базировавшиеся одна в Гибралтаре, под командованием адмирала Сомервиля, другая в Александрии, под вымпелом адмирала Канингхэма, были подготовлены не лучше. Но в отличие от итальянского флота они ведут себя очень агрессивно. С начала войны англичане уничтожили одиннадцать итальянских субмарин, которые пребывали не в лучшем состоянии, но тем не менее были отправлены в бой.

Однажды утром в конце сентября командир 1-й флотилии МАС Джорджини собирает совещание. Первый этаж современного здания, построенного месяц назад под естественным прикрытием сосен на берегу Серкио, был преобразован в конференц-зал. Один за другим в зал входят Боргезе, Брунетти, неразлучные Тезеи и Тоски, врач отряда майор Фалькомата. Когда Джорджини начал говорить, лица присутствующих застывают, а взгляды блуждают по окнам и дверям:

— Мы должны попытаться нанести одновременный удар, в один день и час, по Александрии и Гибралтару. Одной группой будет командовать Тезеи, другой Тоски. Кто пойдет в Гибралтар, кто в Александрию — покажет жребий.

Тоски и Тезеи протягивают свои фуражки. Боргезе и Брунетти опускают бумажки со своими именами в одну, Тезеи и Тоски со своими — в другую. Фалькомата тянет жребий. Судьба указала Боргезе и Тезеи дорогу на Гибралтар, Брунетти и Тоски в Александрию.

Боргезе, опередив на мгновение Тезеи, спрашивает:

— Будут ли предприняты особые меры предосторожности? Перспектива разделить судьбу «Ириды» меня не прельщает. А английская разведка не дремлет.