Прошло восемнадцать лет со дня уничтожения Советского Союза группой изменников Родины. Реформы вызвали негативные изменения всех сторон жизни. Страна разрушена, её богатства перешли в руки назначенных режимом олигархов. Основной отраслью страны стала ресурсодобывающая промышленность. Основные промышленные объекты, сооружаемые в демократической России, трубопроводы. Хотя по запасам нефти Россия занимает седьмое место в мире (9.5 миллиардов тонн по данным British Petroleum Statistical Review), по объёмам нефтедобычи страна вышла на уровень Саудовской Аравии, имеющей вчетверо большие запасы, что приведёт к быстрому истощению наших ресурсов. То есть при отсутствии попыток возрождения отечественной промышленности мы просто проедаем природные богатства страны, живём как временщики, не заботясь о будущем.

Внутренний валовой продукт (ВВП) – основной показатель, по которому оценивают экономическое развитие страны, в Российской Федерации за 90-е годы снизился в 2 раза по сравнению с годами «застоя». Если в Советском Союзе рост ВВП обеспечивался ростом промышленного производства, то в современной России рост ВВП происходит исключительно за счёт увеличения цен на нефть.

Доля ВВП на душу населения у нас сегодня в несколько раз меньше, чем в экономически развитых странах, ниже, чем в Словении, Чехии, Венгрии, Словакии, Польше, Мексике, Эстонии, Литве, и находится на уровне Бразилии. По этому показателю Россия занимает 69-е место в мире. Общий экономический ущерб, нанесённый России реформами, «уже в несколько раз превысил ущерб от гитлеровского нашествия в годы Отечественной войны» (С.Глазьев). По структуре расходов бюджета страны в 2007-ом году «его главными целями являются удержание доминирующего положения нынешней властвующей элиты и вывоз капитала за рубеж» (С.Глазьев).

За демократические годы через оффшоры вывезено из страны 2 триллиона долларов. Это – две трети годового бюджета страны. «Только в прошлом году из страны… утекло более 200 млрд долларов, или 6 триллионов рублей. Эта сумма вдвое превышает размер дефицита бюджета на 2009 год» («Аргументы и факты», № 35, 2009 г.).

Сумма только государственного вывоза денег на Запад в 29 раз превосходит все расходы на «национальные проекты». Это деньги, которые никогда не вернутся в страну, то есть каждый «россиянин» только этим уже ограблен на многие тысячи долларов.

Всем понятно, что наука успешно развивается только в таком обществе, где есть социальный заказ на научные разработки, где востребованы высококвалифицированные научные кадры. Известно, что мощное развитие науки в СССР стимулировалось бурным ростом наукоёмкой промышленности. Отчаянное положение в сегодняшней науке обусловлено тем, что за годы реформ в России почти полностью истреблён главный потребитель научных разработок – наукоёмкая промышленность, в том числе военно-промышленный комплекс, что логично вписывается в политику превращения России в сырьевую колонию Запада. Вопреки многочисленным декларациям руководства страны о необходимости развития новейших технологий, по данным Института международных экономических и политических исследований РАН: среди 49 стран, производящих 94% валового продукта мировой экономики, по «индексу технологий» Россия сегодня занимает последнее место.

В Советском Союзе наиболее ценные и интересные научные высокотехнологичные разработки делались с учётом их применения в военно-промышленном комплексе, который выступал главным заказчиком науки.

О катастрофическом состоянии дел в ВПК демократической России пишет А.Костюнин, председатель Совета директоров ОАО «Судостроительный завод «Авангард»» (газета «Дуэль», № 49, 2005 г.).

В 1988 году затраты на военные цели стран НАТО превышали военные расходы СССР в 2,3 раза, а в 1997 году (уже по отношению к России) в 18,7 раза.

За период с 1989 по 1997 год объём наших военных расходов в сопоставимых ценах сократился примерно на 87%, в США они снизились на 31%, в Германии – на 27%, в Великобритании – на 23%, во Франции – на 10%, в Италии – на 5%.

Казалось бы, одним из «локомотивов», который может вывести страну на путь инновационного развития является ракетостроение, о состоянии которого говорит Ю.Соломонов – член-корреспондент РАН, бывший директор и генеральный конструктор ФГУП «Московский институт теплотехники». Он отмечает, что намеченная президентом программа выпуска ракет «Булава» сорвана из-за отсутствия её финансирования. По прошествии двух с половиной лет после её утверждения правительством, она не была завизирована главным финансистом страны А.Кудриным. Видимо, А.Кудрин не смог завизировать документ из-за проблем со здоровьем. У этого кандидата экономических наук вообще со здоровьем неблагополучно: когда в Санкт-Петербурге из городского бюджета исчезло 25,8 миллиардов рублей, и было возбуждено уголовное дело, А.Кудрин несколько месяцев провёл в больнице с диагнозом «радикулит».

С 2000-го года предполагалось выпускать ракет «Тополь-М» в год по 30-40 штук с тем, чтобы довести их численность к 2010-му году до 500-600 штук, что обеспечило бы стране необходимую безопасность. А без этого, как отметил генерал Л.Г.Ивашов, мы не будем способны вообще противостоять чему-либо.

После срыва намеченных ракетных программ правительство наметило новую программу развития до 2010-го года, которую опять готовили люди, сорвавшие выполнение ранее принятых решений. Такое состояние дел С.Ю.Глазьев – академик РАН, оценивает как предательство национальных интересов и задаёт вопрос о человеке, который отвечает за всю ракетную технику: «Что понимает Христенко в ракетах?», сам же на него отвечая: «И понимать ничего не хочет!»

Небольшая биографическая справка: специальность В.Христенко по образованию – «экономика и организация строительства». В 2002-м году, напряжённо работая на высоких правительственных должностях, он в подчинённой правительству Академии народного хозяйства защищает докторскую диссертацию. Видимо, озабоченный написанием своих научных трудов, Христенко и забыл выполнить президентско-правительственную программу развития ракетной техники, будучи главой Министерства промышленности и энергетики.

Так и осуществляются реформы: добрый отец нации предлагает хорошие программы, а злые дяди из правительства все добрые инициативы гробят. Президент же по причине своей чрезвычайной занятости за этим никак не может уследить. Если же и узнаёт о нарушениях, то, питая добрые чувства к своему верному окружению, наказать никого не может. Летом 2009-го года после очередного неудачного пуска ракеты «Булава» Ю.Соломонов фактически был уволен.

Данные о состоянии такой наукоёмкой отрасли промышленности как судостроение приведены в статье «Гроза морей» (журнал «Forbes», январь, 2006): «Ни ВВС, ни сухопутные войска не имеют такого финансирования. Это объяснимо. В прямое боестолкновение с войсками потенциального противника Россия в ближайшее время вступать вроде не собирается. Куда острее стоит вопрос сохранения геополитического влияния, инструментами которого служат как раз океанские корабли, и, разумеется, ядерные вооружения. Немалая часть ядерного арсенала размещена на атомных субмаринах, их надо надёжно прикрывать надводными силами. К тому же России нужно контролировать большой и богатый полезными ископаемыми морской шельф».

«В начале 1990-х годов комплекс впал в состояние клинической смерти. Оборонного заказа не было и не предвиделось. Стоявшие на стапелях корпуса разбирали, железо отправляли в металлолом». Цитируем далее: «Нынешний Военно-морской флот России – лишь бледная тень могучего советского ВМФ. Несмотря на все усилия военных, и в ближайшее десятилетие “морские мускулы” восстановлены не будут». Следует вспомнить, что по численности боевых единиц советский флот был крупнейшим в мире.

Далее журнал в качестве примера приводит состояние дел на «Северной верфи» Петербурга. В 1991-му году здесь было начато строительство семи эсминцев. Два построили, три разобрали, два законсервировали. Коллектив предприятия сократился с 10 000 человек до 2 000 в 1997-м году. Объём производства составил 6% от показателей 1990-го года.

Журнал также приводит данные, характеризующие состояние и перспективы развития Военно-морского флота России, которые ниже сведены в таблицу.

12 июля 1940 года трое советских учёных – В.Вернадский и двое его учеников В.Хлопин и А.Ферсман - отправили записку на имя Председателя Совнаркома СССР и в Президиум Академии наук. Они писали: «Мы считаем, что уже сейчас назрело время, чтобы Правительство, учитывая важность решения вопроса о техническом использовании внутриатомной энергии, приняло ряд мер, которые обеспечили бы Советскому Союзу возможность разрешения важнейшего вопроса современной науки».

Предлагалось поручить Академии срочно приступить к выработке методов разделения изотопов урана, форсировать работы по проектированию сверхмощного циклотрона в Физическом институте АН СССР, создать государственный фонд урана.

Уже 16 июля Урановая комиссия была создана, в неё вошли В.Хлопин – председатель, его заместители – В.Вернадский и А.Иоффе. Создание этой Комиссии заложило основы интенсивных атомных исследований, приведших к развитию атомной энергетики, к созданию атомной и водородной бомб в Советском Союзе.

О состоянии дел в науке РСФСР 80-х годов, т.е. последних лет существования СССР, можно получить представление из справочника «Страны мира» (М., «Политиздат», 1985).

Численность научных работников в стране – 1,5 млн человек.

Выступая 9-го февраля 2004-го года на заседании Совета по науке и высоким технологиям в Московском институте биоорганической химии, президент страны В.Путин сказал: «Все эти годы Академия работала в тех же условиях, что и вся страна. Академии, конечно, доставалось (?), было сложно, это были трудные времена, при этом учёные России всё же добивались уникальных результатов. Это факт, и про это мы тоже не должны забывать, страна это высоко ценит». Президент говорит так, будто бы все беды уже позади. Он смотрит на ситуацию оптимистически, считая, что положения можно улучшить путём «реформирования» Академии наук: «ключевой проблемой остаётся перевод системы управления наукой на современные, адекватные нашему времени, принципы. Сегодня именно из-за отсутствия профессионального менеджмента Россия теряет научные кадры и уникальные наработки, – не только, но, в том числе, и из-за этого. А, по существу – кредитует за свой счёт другие страны, их науку и технологический потенциал».

Надо полагать, что министр науки и образования А.Фурсенко и президент РАН Осипов – непрофессионалы, ибо именно под их руководством наука погибает. А вот с реформами, как показывает отечественная история последних лет, всё ясно – если надо что-то разрушить в «этой стране» и при этом дать возможность чиновникам украсть немалые средства, то начинается реформирование. В чем же суть реформ науки? Ответ даёт сам президент: «Пора переходить от так называемого базового, целевого – к конкурсному планированию и финансированию науки. Менять экономику институтов РАН. Создавать гибкие и мобильные научные коллективы, увеличивая долю фондов в финансировании исследований, поощряя тех, кто способен эффективно использовать ресурсы и успешно конкурировать на мировом рынке идей, высокотехнологичных товаров». Понимать это надо так: фундаментальные исследования не нужны, нужны конкретные прикладные работы, результаты которых Россия с её разрушенной экономикой будет продавать за рубеж.

На основании изложенного можно ожидать, что существующий в настоящее время Российский Фонд Фундаментальных Исследований, дающий возможность всё-таки как-то проводить эти самые исследования, становится совершенно ненужным, так как планируется перестроить институты Академии наук фактически в отраслевые. Тем самым подтверждается мысль: фундаментальные исследования – это те, которые все на словах поддерживают, но за которые никто не хочет платить.

Говоря о финансировании науки, Президент отметил: «…достаточно давно говорим о необходимости инвентаризации структуры и материальной базы науки. Фондовооружённость самой РАН сейчас на 40% выше, чем у остальной части госсектора науки, но эффективность использования финансов, площадей, оборудования, равно как и цели их использования, должны быть иными. В рыночной экономике наука не должна зарабатывать на аренде помещений, так же как и высшая школа». И вместе с тем он отметил, что «темпы коммерциализации науки пока крайне низки».

Президент также сказал: «Ситуация в науке улучшается незначительно. Чем больше тратишь денег, тем становится понятнее: главная проблема заключается не только в финансировании, а в использовании науки применительно к реалиям жизни».

Наука под предлогом «модернизации» оказалось на грани полного исчезновения, и в этом вина не только высшей власти страны, но и чиновников от науки. Вся деятельность Министерства образования и науки под руководством А.Фурсенко показывает, что наиболее точная расшифровка названия министерства звучит так: Министерство обрезания науки.

Краткая справка: Фурсенко, доктор физико-математических наук, «был членом ревизионной комиссии Акционерного коммерческого банка (АКБ) “Россия”… В ноябре 1996 года стал одним из соучредителей дачного кооператива “Озеро” (учредители – В.Путин и др.). В 1990-х годах А.Фурсенко был почётным консулом Филиппин. Автор более 100 научных работ. Сотрудничает с американской организацией RAND (Research and Development), объединяющей учёных, занятых поискам системных решений и анализом сложных систем. Неоднократно выступал на семинарах в США» (А.Мухин, «Правители России: Старая площадь и Белый дом», 2005 г.).

А вот что говорит А.Фурсенко о реформах науки: «Модернизация не может быть позитивной для всех. Так не бывает. Неминуемы негативные социальные последствия… Абсолютно ясно, что какое-то число людей, институтов будет сокращено». Итак, руководимое А.Фурсенко министерство видит единственный путь модернизации науки в её сокращении, хотя численность научных работников за демократический период уже сократилась втрое.

Изданное в мае 2006-го года постановление правительства предписывало сократить численность научных сотрудников на 7%. Секретное же распоряжение содержало цифру в 3-4 раза выше. Всего предполагалось сократить 20% научного состава институтов Академии наук. Общее число увольняемых сотрудников составило 22 тысячи. В мае-июне 2007-го года проходит новое сокращение.

Поскольку обычно в институтах Академии наук количество учёных находится на уровне 50% от общей численности сотрудников, сокращение учёных приводит к уменьшению их удельного веса. Выходит, в научных учреждениях: научные сотрудники стали никому не нужным, лишним звеном! Без них, как выясняется, наука может спокойно обойтись. Складывается смехотворная ситуация – штат научных учреждений скоро уже по большей части будут составлять администрация, бухгалтерия, уборщицы, вахтёры и т.п. Руководство РАН также предлагает ввести практику перевода части сотрудников на неполные ставки с доплатой за счёт внебюджетных средств, если таковые найдутся.

Академия всё больше превращается в коммерческое предприятие, приносящее пользу только научной администрации, которая предаёт интересы научных сотрудников, хотя теоретически задачей администрации является создание максимально комфортных условий для работы учёных. В годы реформ образовалась огромная пропасть между научными сотрудниками и руководством, привыкшим, что все неприятности, происходящие в науке, это – для их подчинённых, для них же реформы – хорошие деньги. Для администрации институтов развал науки стал поистине золотым временем обогащения за счёт сдачи в аренду опустевших помещений, за счёт коммерциализации вспомогательных подразделений и т.п.

Академическая администрация всей душой приняла основное направление реформ – коммерциализацию науки. Сегодня до 40% бюджета РАН приносят коммерческие контракты. Академия всё больше превращается в коммерческое предприятие.

Из-за резкого снижения численности сотрудников и уменьшения финансирования наука стала «выживать», сдавая в аренду опустевшие помещения. Так, РАН сдаёт различным компаниям 640 000 квадратных метров площадей своих зданий. В статье «Операция на мозге» с подзаголовком: «Российскую науку губит то, что спасло её в 1990-е годы, самостоятельность и недвижимость» А.Кондратьев пишет: «Академия распоряжается зданиями общей площадью 15 млн. кв.м. К этому стоит прибавить земельные участки 330 544 га (три территории Москвы) и морскую акваторию в 63 000 га… По документам за один метр сданной в аренду площади все подразделения РАН получают в среднем 65 долларов в год. Московские метры уходят по 107 долларов в год. Фантастически дёшево. По данным Vesko Consulting средние ставки аренды в московских офисах класса С (то есть самой низкой категории) в августе 2006 года составляли 468 долларов… Министерство образования и науки утверждает, что доходы НИИ и других организаций РАН от сдачи недвижимости внаём должны быть в 5-6 раз выше нынешних показателей (40 млн. долларов за 2005 год)…» (журнал «Forbes», октябрь 2006-го г.).

Вопрос – куда уходит разница между заявленной и реальной стоимостью аренды остаётся без ответа. Коммерческая деятельность науки протекает под покровом полной тайны. По данным Центра исследований и статистики Министерства образования и науки и РАН 42% опрошенных учёных отметили, что деятельность предпринимательских структур, функционирующих на базе их научных организаций, осуществляется в интересах ограниченного круга лиц. Академик А.Некипелов считает, что: «В системе РАН наряду с фундаментальными исследованиями есть подразделения, которые полностью работают на рынок. Например, завод экспериментального приборостроения в Черноголовке…Институт ядерной физики Сибирского отделения РАН зарабатывает до 25 млн долларов в год…

Частные договорённости – ключевое понятие для бизнеса РАН. Только в Новосибирском Академгородке, по словам местных учёных, несколько десятков групп специалистов неофициально ведут работы по заказу коммерческих предприятий… Зарабатывают такие группы от 20 до 100 тыс. долларов в год. Эти суммы проходят мимо статистики».