Фрэнсис Брайан написал лучшее продолжение «Острова Сокровищ» – с теми же героями, только немного повзрослевшими и постаревшими, с сохранением сюжетных линий, с пиратами, схватками и погонями, а главное, с сохранением места действия – основные события романа происходят все на том же «Острове Сокровищ». Причем написан роман в точности так, как его написал бы сам Стивенсон. Наверное, он и прочитал бы его с огромным удовольствием.
В любом случае это удовольствие книга подарит всем современным читателям.
Пролог
Через семь лет после того, как я возвратился из плавания, мне исполнился двадцать один год – год совершеннолетия. Матушка сказала мне, что теперь я могу вступить в права наследства и заменить отца в трактире под вывеской «Адмирал Бенбоу». Я с радостью принял наследство и взял в свои руки управление гостиницей.
Моему стремлению стать добропорядочным хозяином очень помогли сокровища, ради которых я рисковал жизнью и которыми мы теперь понемногу начинали пользоваться. Благодаря своей доле богатств, привезенных с Острова Сокровищ, я смог привести в порядок дом, украсить трактир новой медной посудой, а также стаканами и кружками бристольского стекла, да еще купил новые столы и стулья из сомерсетского тиса. Старый морской волк, капитан Билли Боне, чья роковая карта принесла нам столько несчастий и приключений, сказал, едва появившись в нашем трактире, что «Адмирал Бенбоу» – «неплохо располуженная пивнуха». У меня было намерение сделать наш трактир и гостиницу чем-то гораздо более достойным, и, полагаю, мне это удалось.
В те злосчастные дни дела у нас шли не очень-то бойко. Главной причиной, из-за которой старый пират явился к нам, была уединенность этого места. И все же, хотя зловещее присутствие пирата принесло нам с матушкой непереносимые трудности, мы должны были признать, что не кто иной, как Билли Боне, стал причиной нашего богатства. Его завернутый в клеенку пакет с картой, помеченной «Против Каракаса», не только принес нам сокровища, но и помог расширить наше дело, потому что после моего возвращения жители округи постоянно толпились в трактире, желая послушать мои рассказы. И надеюсь, что, несмотря на мою молодость и склонность увлекаться, я не слишком приукрашивал свою историю: она не нуждалась в украшении. А слушатели мои пили эль кружку за кружкой, причмокивая губами, когда приключения казались им особенно опасными.
Слух о моих россказнях расходился все шире и шире, и к нам стали приезжать люди из мест далеко за пределами нашей округи. Шли месяцы, а за ними и годы, и чуть ли не каждый день приводил к нам нового посетителя. Многие из них были моряками, направлявшимися в Бристоль или Плимут с вещевыми мешками за спиной. Они отыскивали нашу гостиницу, потому что ее молодой хозяин мог немало чудесного порассказать о пиратах и сокровищах!
Часть первая
Сверкающий лик опасности
1. Загадочное появление
Все началось в прошлом году, в первую субботу августа, в другой гостинице, повыше на холме, той, что носит название «Король Георг». Я отправился туда, чтобы дождаться почтовой кареты. Почти каждую неделю она доставляла из Бристоля и из мест более отдаленных вещи и продукты, за которыми мы с матушкой посылали.
Хозяина гостиницы «Король Георг» зовут Джон Калзин. Он был добрым соседом и заботливым другом моей матушки в то время, когда я впервые покинул родной дом. Джон – человек приятный, и мне нравится бывать в его обществе. Пока я ждал, мы беседовали о местных новостях, как это обычно бывает между соседями.
С вершины холма донесся звук рожка, и вскоре мы услышали рокот колес, въезжающих во двор. Джон оставил меня и вышел из трактирного зала, чтобы поздороваться с кучером; тут я заметил, что у них завязался оживленный разговор. Кучер задал Джону какой-то короткий вопрос. Джон кивнул и снова стал слушать. Потом указал рукой, сначала в том направлении, где находится «Адмирал Бенбоу», и сразу же – сквозь открытую дверь зала – на меня. Я понял, что было упомянуто мое имя. Кучер спустился с козел, подошел к двери кареты и заговорил с кем-то внутри. Джон Калзин стоял рядом, наблюдая за происходящим, а я ждал в полном недоумении.
Тут кучер распахнул дверь кареты. Из нее вышел мальчик; я подумал – ему лет двенадцать или вроде того. Он посмотрел вокруг, попытался разглядеть меня через дверь зала, потом взглянул на Джона Калзина и сделал шаг назад. Тотчас же из кареты, вослед ему, вышла высокая женщина в ярко-зеленой, богато расшитой накидке. Капюшон ее роскошного одеяния окутывал голову и низко спускался на лицо.
Мальчик шел впереди, пристально оглядывая все вокруг. Он приблизился к двери и увидел меня. Я ему улыбнулся, но он не ответил на мою улыбку. Он отвел глаза, но, когда Калзин указал в мою сторону и произнес: «Мадам, вот мистер Джим Хокинс», снова на меня посмотрел.
2. Знаменательные встречи
Когда меня одолевают трудности, я ищу свободного и тихого пространства, чтобы как следует подумать. Я приторочил к седлу сверток для сквайра и отправился в Холл.
Сердце мое стучало неровно. Я чувствовал такое страшное возбуждение, какого никогда не знал прежде. После Острова Сокровищ мне долго было знакомо чувство страха, и сейчас я испытывал его снова, но лишь отчасти, потому что с ним смешивались еще и нежность, и оптимизм, и неожиданное чувство нерешительности. Ни одна на свете женщина еще так не захватывала моего внимания. Но ведь я никогда и не видел женщины, чье лицо и весь облик были бы столь совершенны, столь восхитительны. У нее были красивые маленькие уши – такие я часто замечал у людей высокого происхождения. По ее голосу и манере говорить я понял, что она родом из тех, кто занимает прекрасное положение в обществе.
Я не очень часто встречался с женщинами – фермерскими дочерьми или другими девушками из нашей округи. Они мало чем могли привлечь человека – одно лишь хихиканье да неподобающая развязность. Ни одна из них не отвечала устремлениям моей матушки, и поэтому я пока не думал всерьез о женитьбе. Раза два к нам в гостиницу приезжали девушки откуда-нибудь из удаленных от моря областей или даже из таких далеких, как Бристоль или Эксетер. Они приезжали в сопровождении какой-нибудь родственницы, желавшей устроить будущее молодой особы. Однако матушка полагала, что теперь, с нашим состоянием и успехом, мы могли бы войти в иные круги общества, и не поощряла таких визитеров И я подумал (а сердце мое подпрыгнуло в груди при этой мысли), что матушка совсем иначе посмотрела бы на женщину в зеленой накидке.
О, это прелестное лицо! И эта осанка, стройность, изящная гордая голова на точеной шее! Я был глубоко уверен, что столь изысканная женщина никогда не появлялась в нашей округе до этого дня. А ее беззащитность, нужда в доброте, в отваге! Таких переживаний никто и никогда еще во мне не вызывал. Все вокруг казалось ослепительно ярким, даже окрестности, которыми я проезжал.
Усилием воли я отогнал эти ослепительные ощущения, чтобы подумать о просьбе прекрасной незнакомки и противоречиях, которые она вызвала в моей душе. Она хотела отыскать Джозефа Тейта. Невозможно! И глубочайшим образом неблагоразумно!
3. Снова в осаде
Мы поспешили прочь от этого рокового места. Мысли мои тоже неслись во всю прыть. Поначалу, в смятении, я подумал, мы должны вернуться в гостиницу «Король Георг»: у меня не было никакого желания нарушать покой моей матушки. Потом я изменил решение. Ведь насилие было совершено не мною. Этот человек сам навлек на себя беду. У меня есть свидетели. В любом случае тот, кто его найдет, решит, что он упал с лошади. Впрочем, нет, рассуждал я, он успел вытащить шпагу, она лежит на земле рядом с его телом. Это укажет на то, что был бой… и конь его исчез. Однако, если он надеялся жениться на этой даме, почему он захотел напасть на нее и на ее сына?
Далее я подумал о безопасности – для себя, для всех нас. Это заставило меня остановиться на моей собственной гостинице. Я не мог бы спрятать Грейс Ричардсон и ее сына от отряда солдат, но я мог создать там какое-то укрытие или послать за помощью.
Кое-как мы добрались до «Адмирала Бенбоу». Луи быстро пришел в себя, а его мать не стала снова садиться в седло; я вел позвякивавшую стременами лошадь в поводу, а Луи держался за мою руку, не отпуская. Красота его матери, казалось, еще возросла, золотисто-бледный цвет лица, окрашенного румянцем волнения, стал еще лучше (если такое возможно!). И хотя мы очутились в весьма тяжких обстоятельствах, лицо этой женщины зачаровывало меня сильнее, чем прежде.
У дверей нас встретил мой работник, Том Тейлор. Когда умер его отец, матушка наняла на работу Тома. С тех пор я успел взять к нам на работу и его жену, а потом и сына, юношу лет семнадцати. Том увидел наши ссадины и расстроенное выражение лиц.
– Нас, возможно, преследуют, Том, – сказал я ему. – Боюсь, мы наткнулись на какую-то разнузданную банду.
4. Могущество закона
Наших спасителей привел не доктор Ливси. Сын Тома Тейлора не застал его дома и поэтому поскакал в Холл. Не кто иной, как сквайр Трелони кликнул клич: «К оружию, джентльмены! К оружию!»
– И вы осмеливаетесь, сэр? – раздался один из тех голосов, что так устрашали нас совсем недавно.
– Я осмеливаюсь. Опустите оружие.
– Прошу вас осведомиться о том, с кем вы имеете дело.
– Да будь вы сыном самого короля, – ответствовал сквайр, – вам пришлось бы подчиниться законам его величества, применяемым в нашем округе. А теперь, сэр, извольте спешиться и приготовьтесь отвечать на вопросы.
5. Все мы – беглецы
Доктор Ливси вздохнул: он взял на себя столь тяжкую ношу, что она вывела его из душевного равновесия. Он продолжал:
– Думаю, что я не смогу сдержать этих людей. Самое малое, что они могут потребовать, это арестовать тебя как подозреваемого. Если этого не удастся избежать, боюсь, суды более высокой инстанции возьмутся за нас, и эти «джентльмены» (он просто не знал, как их называть) используют свое огромное влияние. И присягнут, что ты убил их сотоварища.
– Но я не убивал!
– Они наведут о тебе справки. Услышат про твои россказни. Про наши приключения на острове. Про Израэля Хендса.
Тут мой голос чуть не сорвался на визг.