Это — «Двадцать второй век. ПОЛНОЧЬ.»
Это — затерянная, Богом забытая планетка на краю галактики. Планета-загадка Планета-тайна…
Здесь обитают СТРАННЫЕ СУЩЕСТВА Не Чужие, но — ИНЫЕ. Примитивные? Далеко превзошедшие людей? Или — просто МУДРЫЕ? Не важно. Главное — те, кого необходимо спрятать от безжалостного любопытства Человечества. Любой ценой…
Это — забавная, усталая от своего покоя планетка. Но — покою приходит конец. И однажды на планетку Полутьма приземлится человеческий звездолет — и три извилистых личных судьбы сойдутся в Судьбу единую. В Судьбу, что способна изменить, возможно, грядущее всего человечества…
1
Последняя смена Беннетта началась с опоздания второго, пилота, а закончилась столкновением его буксира «гадюки» с пассажирским лайнером, которое чуть было не стало роковым. Между этими событиями он узнал о существовании бхао-кхет-буддизма.
Беннетт прополз по шлюзу и пристегнулся к пилотскому креслу. Кабина представляла собой тесный полутемный клин, провонявший потом тысяч предыдущих пилотов. Узкие кресла из кожзаменителя были такими пологими, что он управлял почти лежа.
Беннетт отпахал уже десять дней в две смены на станции «Редвуд» и с нетерпением ожидал очередного отдыха на Земле. Случилось так, что с течением лет он возненавидел свою работу. То, что когда-то казалось ему жизнью, полной приключений и славы, превратилось в отупляющую рутину.
Он подключил шлем к связному устройству и вызвал контрольный пункт:
— Это Беннетт. Где мои второй пилот?
2
Рана Рао пересекла фойе полицейского управления Калькутты и остановилась перед зеркальной дверью. За секунду до того, как дверь отворилась, Рана поймала в зеркале свое отражение. Ее собственный вид в элегантном мундире цвета хаки часто приводил ее в смущение. Она видела девочку с удивленными глазами и худеньким личиком, которой когда-то была, — и женщину в лейтенантской форме, которой стала теперь, и ей было трудно совместить два этих образа. Порой Рана чувствовала себя виноватой из-за привилегий, которые давала ей форма; хотелось сказать людям, что она ничего особенного собой не представляет, что она тоже когда-то была на самом дне.
Рана шагнула через порог и встала под полиуглеродным навесом в красно-белую полоску. Дождь барабанил по навесу, отскакивая от гладкого бетона оживленной дороги. Муссонные облака, нависшие над городом, окутали его ранними сумерками. Вдоль широких тротуаров продавцы паана,
[1]
предсказатели судьбы и лазерные косметологи зажигали свои оранжевые рекламные трубки и прятались под крадеными кусками полиуглерода.
Рана оглядела улицу в поисках своей машины. Наверняка, как всегда, застряла в пробке. Ее водитель был стар и медлителен, и обычно Рану это не раздражало. Но сегодня у нее назначена встреча с бездомной девочкой, которой она помогает. Рана договорилась встретиться с ней в определенном месте и в определенное время, а она по опыту знала, что бездомные дети не любят ждать. Когда весь город — твой дом, ты ходишь с места на место в поисках необходимых для жизни вещей: еды и бакшиша.
— Рана-джи! Сюда!
Шишковатая голова ее шофера высунулась из бокового окошка раздолбанной патрульной машины, которая стояла в ряду застывшего транспорта метрах в десяти.
