— На свидание? С вами, лейтенант? С превеликим удовольствием… Только пообещайте надеть на себя наручники, а ключик отдать мне, — решительно заявила Аннабел Джексон.

— Глупо выходить на люди, если на тебе из одежды одни наручники, — сказал я. — А я-то хотел показаться в своем новом костюме.

Лицо секретарши шерифа покрылось легким румянцем.

— Иногда, Эл Уилер, мне так хочется… ну ладно, что толку с вами спорить! К тому же вас ждет шериф.

— Уже почти пять часов, — притворно возмутился я. — Он что, запамятовал, что у каждого члена профсоюза есть законное право на отдых? Я подскачу за тобой в семь вечера.

— Раньше говорили, что смерть является наказанием за наши грехи, — сказал я. — На сей счет у меня есть неплохая идея, которую я готов уступить министерству финансов за кругленькую сумму. Грех — вот единственная вещь, которую они еще не додумались обложить налогами. Никогда не мог понять, почему «налог на грехи наши» звучит сродни — «казнить нельзя помиловать». Тут вам и расплата, и синтаксис, и приговор.

Секунды на три в комнате установилось тягостное молчание.

— Впервые встречаю образованного бездельника, — сказала Стелла Гибб. — Кстати о бездельниках, не хотите ли познакомиться с гостями?

К нам подошла и встала напротив меня натуральная блондинка. Меня уже начинало смущать то количество блондинок, которое оказалось на вечеринке. Ну да ладно, если уж и приходить в смущение, то лучше от блондинки.

— Знакомьтесь — Джулия Грант, — сказала Стелла. — Она богата, ленива и временами распутна.

— Я послал вас туда. — сказал шериф Лейверс сдавленным голосом, — чтобы вы просто разузнали, какую аферу затеял этот фальшивый религиозный придурок. А теперь вы говорите мне, что там убийство!

— Шериф, я этого не делал, — сознался я. — Чтоб я сдох.

— Где вы — там и убийство. Вы что?.. Магнит?

— Этот же самый вопрос мне все девчонки задают, — подтвердил я. — Кто знает? Может, так оно и есть.

— Потрудитесь хотя бы проследить за тем, чтобы никто не умыкнул тело, пока я приеду туда, — грозно пробурчал Лейверс. — Вы уже позвонили в отдел по расследованию убийств?

Такой дом мог купить каждый, чей доход колебался в пределах от ста пятидесяти до ста семидесяти пяти тысяч долларов в год. Перед верандой стоял новенький белоснежный «континенталь». На другом углу веранды стоял еще один «континенталь», такой же белоснежный, но с откидным верхом. Мой «остин-хили» встал за ним вторым по порядку и третьим по сумме.

Я поднял верх своего «хили», чтобы у него в такой компании не развился комплекс неполноценности. У моей машины тоже есть чувство собственного достоинства. Может быть, и не такое раздутое, как у «континенталя», но все же…

Я повернулся спиной к машине и увидел, что навстречу мне через лужайку идет молодой человек. Лет ему было, около двадцати пяти; ухоженные черные волосы гладко зачесаны со лба назад; тело покрыто приятным загаром. На нем не имелось ничего, кроме белых шорт. Внешне он напоминал сигарету с фильтром, только без надписи сбоку.

— Что вам надо? — спросил он неприветливо.

— Я бы хотел видеть мистера Гибба, — сказал я. — Меня зовут лейтенант Уилер из службы шерифа.

Два «континенталя» светлели в ночи серыми призраками.

Я оставил свой «хили» позади того, что с открытым верхом, и поднялся на веранду. Дверь открыла Стелла Гибб. В этот жаркий вечер на Стелле было легкое, дающее ощущение прохлады платье; сквозь эту «прохладу» комнатный свет ясно очерчивал все ее округлости. До этого момента я не чувствовал, что вечер действительно выдался очень теплым.

— Привет, Эл, — нежно сказала она. — А я-то думала, вы меня избегаете. Подсылаете ко мне разных маленьких людей со смешными фамилиями. Они задают мне разные смешные вопросы. Вот я и подумала: может, вы меня слегка побаиваетесь?

— Я был занят, — сказал я. — А вас я не боюсь. Просто, направляясь к вам в дом, опасался, как бы не забыть прихватить с собой пушку да плетку с наручниками в придачу.

— Не хотите ли войти? — предложила она.