Голубая сойка впорхнула во дворик и примостилась на каменной стопе херувима. Не снизойдя до того, чтобы плескаться с воробьями в фонтане, сойка лишь глотнула воды и улетела. Казалось, безмятежность, царящая в этом оазисе, окруженном толстыми кирпичными стенами, увитыми цветущей виноградной лозой, навеяла тоску на залетную гостью. Трудолюбивые шмели звонко гудели, роясь в нежных цветках винограда. На восковых листьях филодендронов и кустах камелий в ярком солнечном свете поблескивали капельки дождя.

— И тогда Рапунзель распустила свои роскошные золотистые волосы, и, ухватившись за них, принц взобрался по отвесной каменной стене башни.

Клэр, внимательно слушавшая мать, недоверчиво взглянула на нее:

— Но это ведь больно, мама?

— Нет, в сказках не больно, милая.

Его преподобие Джексон Уайлд был убит тремя выстрелами — в голову, сердце и половые органы. Последнее обстоятельство натолкнуло Кассиди на мысль, что здесь можно искать разгадку убийства.

— Проклятье! — произнесла доктор Элвира Дюпюи, медицинский эксперт.

Мягко сказано, подумал Кассиди. По его предположениям, стреляли из револьвера тридцать восьмого калибра, причем с близкого расстояния. Убийца словно хотел разнести в пух и прах свою жертву. Матрас насквозь пропитался кровью, но тело, изрешеченное пулями, не было обезображено. Все равно — зрелище не из приятных, хотя Кассиди повидал и более отвратительные.

Особую пикантность в случившееся вносила личность убитого. Утром, пробираясь на машине сквозь уличные пробки, Кассиди услышал по радио ошеломляющую новость о совершенном преступлении. Он немедленно развернулся, нарушив правила движения, и помчался к месту происшествия, хотя и не имел на то официального указания. Полицейские, оцепившие отель «Фэрмон», узнали его и, естественно, предположили, что Кассиди представляет нью-орлеанскую окружную прокуратуру. Ни у кого не вызвало удивления и его появление в гостиничном номере «Сан-Луи» на седьмом этаже, где сейчас толпились следователи.

Кассиди подошел к медицинскому эксперту.