— Вы уверены, что он сегодня здесь появится? — не скрывая нетерпения, спросила Энди Мэлоун, пытаясь поудобнее устроиться на высоком табурете у стойки бара.

И кому только пришло в голову назвать это изобретение мягким табуретом? То, что находилось под красной дерматиновой обивкой, было комковатым и твердым.

— Конечно же, нет. — Гейб Сандрес, владелец и шеф-повар «Гейб'с Чили Палор», водил грубоватым муслиновым полотенцем по ободку потрескавшейся, но чистой кофейной чашки. — Я всего лишь сказал, похоже, он сегодня появится. А это не значит, что придет обязательно. По-моему, он имеет право делать все, что ему, черт возьми, заблагорассудится. Гейб расхохотался. Интуиция подсказывала Энди, что привлечь к себе внимание посетителей бара, а тем более проявить излишний интерес будет ошибкой. В любой момент Гейб Сандерс может счесть ее слишком любопытной залетной пташкой, и тогда уж точно из него не вытянешь ни слова.

Она с невинным видом сделала глоток остывшего чая, поданного ей в красивом пластиковом стаканчике с таким количеством нерастворившегося сахара, что ложка стояла.

— Так вы считаете, мистер Рэтлиф чересчур импульсивен?

Энди была потрясена. Она не могла сказать, что удивило ее больше: то, что старик знал, кто она, или добродушная улыбка, которой ее встретил. Генерал поразил ее не меньше, чем его сын.

Она ожидала увидеть человека, приблизительно похожего на портрет генерала Пэттона мсти Джорджа Скотта. Где же строгость, присущая заправским военным? Генерал Майкл Рэтлиф был само добродушие. Он не был похож и фотографии сорокалетней давности, которые видела Энди. Человек на них мало походил на хрупкого старца в инвалидном кресле.

Казалось, старый генерал был доводи тем впечатлением, которое произвел на Энди. Его явно забавляли растерянность и недоверие, читавшиеся на ее лице.

— Подойдите, пожалуйста, поближе, миссис Мэлоун, чтобы я мог получше вас разглядеть.

Энди толкнула стеклянную дверь и вошла в оранжерею.