Через стеклянную дверь-турникет Таша Ларсен влетела в приемный покой больницы и побежала по коридору к регистратуре. Мокрый плащ подобно крыльям развевался за ней. Бросив в пробке такси и промчавшись оставшиеся несколько кварталов пешком, она насквозь промокла под дождем.

– Мне сообщили, что сюда привезли мою сестру. Фамилия – Ларсен, – произнесла она спокойно, несмотря на сильное волнение. Слава Богу, умение сохранять хладнокровие, никогда не подводившее ее в суде, не подвело и на этот раз.

Невозмутимый клерк все же заметил испуг на ее лице, но деловито, в тон ей объяснил:

– Она в реанимации. Можете подняться на лифте на шестой этаж.

В реанимации? Боже мой! Почему же ей не сообщили, что дела так плохи? Успокаивая себя, Таша кинулась к лифту. Оказавшись на нужном этаже, она огляделась по сторонам. Спросить было не у кого, но она привыкла быстро принимать решения. Повернув направо, пошла по коридору, заглядывая в палаты, и, заметив наконец в одной из них знакомую фигуру, вбежала внутрь.

Таша стояла у окна палаты. Внизу словно в муравейнике мельтешили люди. Прошло несколько часов с тех пор, как она предупредила офис о своем отгуле. Чейз шевелился несколько раз, но в себя так и не пришел. С полчаса назад Таше удалось убедить Калдеров оставить свой пост, чтобы отдохнуть и перекусить. Им стоит поберечь себя ради сына, сказала она.

– Наташа? – раздался слабый шепот, но Таша услышала и закрыла глаза. Она ждала этого момента со странным чувством. Собственная реакция прошлой ночью не на шутку испугала ее, теперь она боялась приблизиться к постели и к человеку, который лежал на ней. Но ведь она обещала помочь! Поежившись, Таша обернулась и шагнула к постели.

– Я тут, – произнесла она спокойно, а сердце так и выпрыгивало из груди.

И снова взгляд этих глубоких серых глаз! Господи, что же он с ней делает! Ее сердце бешено колотилось, а колени подгибались.

Она пыталась себя успокоить. Ведь она здравомыслящая женщина, как же ухитрилась превратиться в клубок чувств? Убедительного ответа не нашлось.