Книга о необыкновенных приключениях юношей в поисках утерянных человечеством достижений цивилизации. Атомная война все-таки произошла. И вот уже два поколения не знают, что такое машины и большие города. Так как города объявлены вне закона, а немногочисленное уцелевшее поколение ютится на фермах и деревушках. На первый взгляд, это деревенская пасторальная жизнь. В правительстве основное влияние принадлежит религиозной секте, известной как нью-меноннайтцы; они ратуют за самостоятельность, внушают уважение к земле, ценностям честного тяжелого труда на полях. Юные Лен Колтер и его двоюродный брат Исо вырастают в этом благоразумном, счастливом, хорошо обеспеченном богобоязненном обществе. Мальчики с жадностью слушают рассказы об огромных городах, искусственно созданных фабриках и заводах, полетах на самолетах и радиосвязи и мечтают о машинах и Барторстауне — мифическом городе, где по-прежнему сохраняются былые знания и технические возможности.
Часть 1
Сидя в тени у стены конюшни, Лен Колтер задумчиво жевал кукурузную лепешку со сладким маслом и думал о предстоящем грехопадении. Все свои четырнадцать лет он провел на ферме в местечке Пайперс Ран, где возможностей согрешить по-настоящему было не так уж много. Но сейчас на Кэнфилдской ярмарке, в тридцати милях от Пайперс Рана, перед ним открылся мир, полный ярких соблазнов и шумных развлечений. Именно здесь Лен Колтер должен был самостоятельно принять первое в жизни серьезное решение.
Решиться на это, оказывается, не так просто.
— Отец изобьет меня до смерти, если узнает.
— Чего боишься? — кузен Исо смотрел с осуждением.
Три недели назад ему исполнилось пятнадцать, а это означало, что он не должен больше ходить в школу с детьми. Значительная перемена в жизни Исо произвела на Лена огромное впечатление. Исо был гораздо выше кузена, руки его постоянно что-то искали, а глаза искрились и сияли, словно у беззаботного жеребенка, который все время ищет что-то, не зная толком, что именно, и, наверное, поэтому не может найти.
Часть 2
Этот восторженный трепет и разбудил Лена, спавшего под своим фургоном. Прохладный воздух, теплое одеяло. Глаза Лена слипались, все вокруг казалось неясным и далеким, погруженным в приятный полумрак. Вдруг Лен вздрогнул и окончательно проснулся, вспомнив Исо и проповедь.
Лен услышал дружный храп отца и матери, спящих в фургоне наверху. Ярмарочная площадь стала совсем темной, лишь два—три уголька все еще тлели в погасших кострах. Казалось, все успокоилось. Но вот зашевелились лошади, позвякивая упряжью. Мимо, стуча колесами, проехала легкая повозка, где-то вдалеке груженый фургон с глухим скрипом продолжал свой путь, доносилось ржание лошадей, тащивших его. Странные люди, не похожие на нью-меноннайтцев, одетые в одежду из оленьей кожи, как и тот рыжий торговец, которого они встретили у Хостеттера, под покровом темноты направлялись к месту проповеди. Лен уже совсем проснулся. Он прислушивался к топоту невидимых копыт и скрытых темнотой колес, и поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется никуда идти.
Лен сел под фургоном, скрестив ноги и накинув на плечи одеяло. Исо еще не было видно. Лен посмотрел в сторону фургона дяди Дэвида, надеясь, что Исо не проснется. Ведь идти нужно так далеко, было темно и холодно, их почти наверняка поймают и вернут домой. За ужином Лена не оставляло чувство вины, и он не мог заставить себя взглянуть в глаза отца, зная, что его замыслы отражаются в глазах, как в зеркале. Но отец ничего не заметил, и Лену неожиданно стало еще хуже. Отец настолько доверял ему, что никогда не стал бы за ним следить.
Под фургоном дяди Дэвида что-то зашевелилось, и Лен увидел выползавшего на четвереньках Исо.
“Я все скажу ему, — подумал Лен. — Я скажу, что никуда не хочу идти”.
