Истолкование исторического события, которое вошло в историю (или упорно изгоняется из нее) как «кронштадтское восстание 1921 г.», теснейшим образом связано с общественной позицией автора, иными словами, оно обусловлено и определяется его позицией в идущей в обществе классовой борьбе.

Тот, кто рассматривает российскую революцию 1917 г. как социалистическое преобразование, кто считает укрепившееся в годы гражданской войны большевистское господство пролетарской властью, тот, естественно, должен воспринимать то, что произошло тогда на островной крепости в Финском заливе как контрреволюционную попытку свергнуть молодое «рабочее государство». Тот, кто, напротив, видит именно в выступлении кронштадтцев революционный акт, прейдет рано или поздно к совершенно противоположным взглядам на российское развитие и на действительное положение в России.

Все это кажется естественным. Более того. Большевизм - это не только форма экономики и государства, существование которой тогда - не только в Кронштадте, но и в Петрограде, на Украине и во многих частях Южной России - оказалось под угрозой. Это одновременно и организационная форма, вызревшая в российских революционных боях, приспособленная к российским условиям. После октябрьской победы большевиков она навязывалась и навязывается с разных политических сторон рабочим всех стран.

Когда население Кронштадта поднялось против большевиков, оно решительно отвергло не только большевистские притязания на власть, но и поставило под вопрос традиционный большевистский взгляд на партию и партию как таковую. В этом причина того, почему любой спор об организационных проблемах рабочего класса так часто включает в себя дискуссию о Кронштадте и почему любая дискуссия о Кронштадте неизбежно обнажает разногласия о тактике и организационных вопросах пролетарской классовой борьбы. Это значит, что кронштадтское восстание и через полвека не утратило жгучей актуальности. Каким бы колоссальным ни было его историческое значение, его практическое значение для нынешних поколений рабочих, для всех, участвующих в пролетарской борьбе, куда больше.

Одним из тех, кто не понял этого значения, был Лев Троцкий. Когда в 1938 г. он опубликовал статью «Много шума из-за Кронштадта», он вздыхал: «Можно подумать, кронштадтское восстание произошло не 17 лет назад, а только вчера». Как раз тогда, когда он писал эти слова, Лев Троцкий ежедневно, ежечасно пытался всеми силами разоблачать сталинистские фальсификации истории и сталинистские легенды. То, что он при этом ни разу не преступил границ ленинской легенды о революции, мы здесь оставим в стороне.

Карел Йохан Брендель (Carel Johan Brendel) родился 26 октября 1915 года.

Умер — 25 июня 2007 года в Гааге.

Голландский марксист, теоретик «коммунизма рабочих советов» (рэтекоммунизма).

Кайо — выходец из среднего класса.