Тони Богарту было двадцать пять лет, когда он безоглядно влюбился в Эмили. Ей тогда едва исполнилось шестнадцать — малышка, школьница, тихая и скромная, без тени вызывающей сексуальности, отличавшей некоторых ее сверстниц. Казалось бы, вот оно, счастье! Однако одно ужасное происшествие заставляет Тони навсегда расстаться с Эмили.
И все же он не может забыть свою любовь. Эми снится ему, он мечтает о ней. Неужели ничего нельзя исправить? Неужели нельзя вернуть ее — единственную?..
1
— Дорогая моя, ты чересчур требовательна к себе и к окружающим, — посетовала Нэнси, произнося тост по случаю тридцатилетия своей младшей сестры Эмили Ормонд. — Я внимательно наблюдала за тобой, ты с ходу отвергаешь самых галантных ухажеров. Нельзя же, в самом деле, отшивать беднягу прежде, чем он осмелится произнести приветственную фразу.
Мама, всегда тактично избегавшая деликатной темы, не выдержала и поддакнула старшей дочери:
— Нэнси права. Эми, девочка моя, в пятнадцать лет ты так трогательно рассуждала о замужестве, мечтала о сыне, а потом почему-то предпочла делать карьеру. Разумеется, я не собираюсь вмешиваться, если одиночество — то, что тебе нужно…
— Ты угадала, — отрезала Эмили, сознавая, как далек от истины подобный ответ.
Но иначе пришлось бы поведать матери о том, как один человек стал свидетелем позора и падения ее своенравной дочери. Эмили взяла себе за правило не искать сочувствия и держать все в себе, поскольку и жалость, и порицание одинаково унизительны.
2
В загородном доме Сэмпсонов, неподалеку от Колрейна, праздновали знаменательное событие — крестины новорожденной Рейчел. Двухэтажный особняк и большой цветущий сад с трудом вмещали многочисленных гостей, пришедших поздравить счастливых родителей.
— Малышка восхитительна, но у Джоан и Эдгара теперь прибавится хлопот, — беззаботно щебетала Нэнси, обращаясь к Эмили. — Правда, ничуть не легче, когда у тебя двое почти взрослых детей. Скоро мои птенчики выпорхнут из гнезда, но я никогда не перестану тревожиться за них. К тому же Ричард… Эми, ты слушаешь?
Повинуясь настойчивости, прозвучавшей в голосе Нэнси, Эмили наконец очнулась от задумчивости и машинально кивнула.
— Представляешь, — продолжала Нэнси, — Ричард уговаривает меня подарить ему еще одного сына. Приятный будет сюрприз для Майкла и Стефани, если мамочка преподнесет им братика! Нет, повторить подвиг Джоан и родить в сорок лет третьего ребенка я не способна. Детей я воспитала и теперь хочу пожить в свое удовольствие… Ну, а что у тебя на личном фронте?
Эмили и виду не подала, что этот вопрос ее больно задел. Десятилетняя разница в возрасте предопределила снисходительный, покровительственный тон, с детства усвоенный старшей сестрой в обхождении с младшей. Сама Нэнси одергивала всякого, кто имел смелость сунуть нос в ее семейную жизнь, изумляясь при этом, почему ее чуткая и гордая сестренка прячет сокровенное за семью замками. Назойливым и нескромным показалось Эмили «любопытство», в действительности продиктованное искренним участием и любовью.
