«Критика многих устрашает – хотя и правда, что она
мало научает нас писать
и что
гораздо сильнее действуют образцы и примеры,
хотя правда и то, что
хорошая, книга есть самая лучшая критика на дурные книги
, однако ж критика нужна для успехов словесности – ибо она более всего очищает и усовершенствует вкус. Но должно признаться, чтобы решить участь книги и славу сочинителя, надобно быть Квинтилианом или Лагарпом…»
[1]
Критика многих устрашает – хотя и правда, что она
мало научает нас писать
и что
гораздо сильнее действуют образцы и примеры,
хотя правда и то, что
хорошая, книга есть самая лучшая критика на дурные книги
[2]
, однако ж критика нужна для успехов словесности – ибо она более всего очищает и усовершенствует вкус. Но должно признаться, чтобы решить участь книги и славу сочинителя, надобно быть Квинтилианом или Лагарпом.
Критики, помещаемые у нас в журналах, иногда наполнены одними насмешками – есть однако ж из них и такие, которые дают сочинителю истинные уроки словесности. В число сих включить можно некоторые критики «Московского журнала» и некоторые, помещенные в «Северном вестнике», как то: рассмотрение поэмы «Петр Великий» и рассмотрение рецензий «Московского Меркурия»; мы не знаем, кто писал их; но признательно сказать должно, что они из лучших на нашем языке и писаны так, как должна быть писана критика, имеющая благонамеренную цель
[3]
. Она должна быть недвусмысленна, ясна и благопристойна. Колкости и насмешки приличны в комедиях, где шутят на общий счет; но критика относится на одно лицо, иногда известное публике, следовательно, колкости в критике столь же неизвинительны и так же не могут быть терпимы, как и личные комедии. Квинтилиан, Лонгин
[4]
, Лагарп, Вольтер критиковали справедливо; но без всякой обиды сочинителю, цель их критики – была отдавать должную цену хорошим писателям и исправлять дурных, дать сим последним уроки, но не оскорбить, не ожесточить их – они говорили как учители, и мы счастливы были бы, если бы наши критики старались им подражать.
Хотя Вольтер и вольнее других в своей критике, хотя и позволяет себе иногда колкие шутки, но они извинительны, ибо относятся не на лицо сочинителя, а на его сочинение. Сам Вольтер говорит, что «сатирики ограничиваются одними только шутками, острым словцом, колкостию; но что тот, кто хочет научиться или научить других, должен все разбирать и исследовать с величайшею осмотрительностию»
[5]
.
Первое достоинство критики есть