1.1.1. Историография науки.

Историография науки имеет длительную историю, поскольку на каждом этапе исследователи стремятся осознать предпосылки и истоки существующих научных идей. Уже в Античности появляются сведения по истории науки. Историко-научный материал присутствует в трактате Гиппократа «О древней медицине», в исторических описаниях Геродота и Фукидида, в аристотелевском переосмыслении процесса накопления знаний о природе, человеке и мышлении как нацеленного на совершенствование науки, в эллинистических историях геометрии, арифметики, астрономии, физики, медицины, механики, этнографии («Халдейские древности», «Египетские древности»). Поздняя Античность постепенно осваивала историю восточной науки и вписывала историю науки в контекст гражданской истории (Полибий).

Теологизм средневекового мировоззрения встраивал в библейскую схему и историю человеческого познания. В таком понимании история науки оказывала влияние на представления о природе и человеке. Предпринимались попытки выстроить модели целостной науки и обнаружить ее истоки и трансформации (трактат «Происхождение науки» аль-Фараби, «Древо науки» и его «произрастание» Раймунда Луллия). Историконаучные сведения передавались также в форме биографий ученых.

В эпоху Возрождения появляется историко-научное сознание, способное воспринять целостность историко-научного процесса и оценить достижения своего времени в качестве звена целого, имеющего перспективы развития. Уже в XV столетии происходит осознание эпохи модерна («нового времени») как нового пути в противовес пути древнему, и в этом контексте появляются концепции прогресса науки с элементами циклизма и круговорота (Дж. Бруно, Ж. Боден и др.). В историконаучной литературе господствует критическая установка, ниспровергающая средневековый принцип авторитета.

В истоках Нового времени Ф. Бэкон («Новая Атлантида», «О достоинстве и приумножении наук») создает программу истории науки, цель которой – послужить успешному функционированию «новой науки». В ней излагаются не только источники и факты, касающиеся возникновения науки и этапов ее развития, но и история институционализации науки, ее взаимоотношений с социумом, религией, искусством. История науки была темой специального исследования у Т. Гоббса, Г. Лейбница, Дж. Вико, И. Гердера: обсуждались вопросы о времени возникновения научных знаний, соотношении старой и новой науки, направленности и циклизма, а также факторы, повлиявшие на ход развития науки. Особая роль в разработке истории науки принадлежит французским просветителям: они рассматривали историко-научный процесс в контексте всемирной истории, фиксировали его противоречивость (прогресс/упадок, поступательность/прерывность, направленность/цикличность), исследовали происхождение науки. Зрелость историко-научного сознания эпохи Просвещения проявилась в формировании историко-научных школ, что привело к накоплению и систематизации огромного массива конкретного материала по эпохам развития науки, культурным регионам (европейская / восточная, в т. ч. арабская наука), а также конкретным областям научного знания. В знаменитой «Энциклопедии» французских просветителей, по сути, были заложены основы позитивистского понимания как развития науки, так и истории науки, в разных вариациях просуществовавшего до середины ХХ в.

1.1.2. История науки и философия науки.

1.2.1. Проблема истоков античной науки.

Античная наука (= эллинская наука, древнегреческая наука) возникает в VII– VI вв. до н. э. в Древней Греции, а завершается ее развитие в III– IV вв. н. э. Существуют две позиции, которые радикально расходятся в понимании ее истоков. Так, В. И. Вернадский считает, что процесс возникновения древнегреческой науки связан с древневосточной преднаукой, а вот результат уникален, тогда как, по Э. Гуссерлю, древнегреческая наука уникальна настолько, что никаких истоков и предпосылок вне ее самой нет. Уникальность ее в том, что она неразрывно связана с философией; при этом и наука, и философия смогли возникнуть только в древнегреческой культуре. А все то, что называют наукой (и философией) применительно к древневосточным цивилизациям, это, по мнению Э. Гуссерля, неоправданная экстраполяция форм культурной деятельности Греции, уникальных по своей сути, на Древний Восток. Для него главное в процессе становления такой культурной формы, как наука философия, – появление новой установки индивида по отношению к миру – теоретическое отношение к миру. Практическая установка исторически изначальна, но в ней отсутствует решающий момент – проверка знаний на истинность, они служат практике, и этого достаточно. При теоретическом отношении человек живет в мире идей и чистых смыслов. Возникновение теоретической установки в Древней Греции Э. Гуссерль оценивает как революцию в истории всего человечества. Следовательно, он признает уникальность античной науки и ее независимость от преднауки Древнего Востока. Из рассмотренных позиций можно сделать вывод, что без того запаса знаний, который был аккумулирован древневосточной преднаукой, античная наука не смогла бы появиться, но ее основа – теоретическое отношение к миру, обусловливающее все ее специфические черты, представляет собой продукт развития внутренних факторов собственно самой античной культуры.

1.2.2. Этапы развития и основные научные программы античной науки.

Первый этап

– ранняя греческая наука «о природе» от рубежа VII–VI вв. до середины V в. до н. э. Древнегреческие натурфилософы (Фалес, Гераклит, Анаксимандр, Анаксимен) создавали науку о природе (физику). Понятие «природа» (φύσις) – это то, к чему обращены и физика, и философия; φύσις – это самораскрывающееся, утверждающее собственными силами свое присутствие на земле и небе сущее. Натурфилософы признавали наличие в космосе порядка, который человек способен познать – в такой форме зарождалась идея закона. Новизна подхода ранних греческих мыслителей в том, что они пытались логически последовательно понять связь вещей, будь то вода, воздух, огонь. Математика представлена на данном этапе пифагорейской школой. Когда пифагорейцы утверждали, что «все есть число», то число, по сути, было подобно φύσις натурфилософов. В Греции разрабатывалась и прикладная математика (искусство счисления), сходная с древневосточной, греки называли ее логистикой. Независимо от физико-космологического направления велись историко-географические описания. С этим периодом связывают деятельность Геродота, которого часто называют «отцом истории».

Второй этап

Третий этап

Рассмотрим отличительные черты научной программы Аристотеля. Во-первых, он возвращается к исследованию природы. Под природой он понимает сущность вещей. Для него живые существа, неорганические вещи и стихии, а также небесные светила – это также роды сущности. В таком случае науки о природе – это и астрономия, и космогония (трактат «О небе»), и физика («Физика»), и биология (четыре больших и одиннадцать малых биологических трактатов). Во-вторых, Аристотель считал, что относительно вещей изменчивых и движущихся тоже может быть создана достоверная наука: ведь природа и есть то, что движется; чтобы понять природу, надо понять движение. Аристотелевская физика была одновременно и астрономией. Различая естественное и насильственное движение, к естественному он относил движение по прямой линии; в мире небесных тел естественным движением является равномерное круговое движение. Земля для него является центром космоса. Он вводит понятие «перводвигателя» (Бога), который неподвижен, но является источником движения «первого неба». Аристотель вводит принцип непрерывности движения, поскольку без него невозможно обосновать вечность космоса – наличие хотя бы одной прерывности в движении означает допущение возникновения (а вместе с ним и гибели) Вселенной. Принцип непрерывности движения противостоит идее атомизма. В-третьих, Аристотель признает сверхчувственный (божественный) род сущности, который и является перводвигателем, первопричиной и первосущностью всего происходящего. Этот род сущности изучается первой философией или теологией. Предметом математики никакой род сущностей не является, поэтому математика по своему онтологическому статусу ниже, чем физика и теология. Аристотель является также основоположником формальной логики, а, кроме того, риторики, поэтики, этики, политологии, экономики и мн. др. Аристотеля называют первым ученым, т. к. он многое сделал для так называемого описательного естествознания – собрал колоссальный материал (описал 495 видов различных животных) и нашел понятийно-категориальные средства для его систематизации.

1.3.1. Проблемы периодизации средневековой науки.

Признание самого феномена средневековой науки в истории науки произошло достаточно поздно.Во многом это связано с отношением к Средневековью мыслителей Просвещения с их идеалами разума и негативными оценками данного периода как «эпохи веры», в которой нет места для подлинно научной мысли.

Начало средневековой науки чаще всего датируют VI в., но истоки ее отличительных особенностей сформировались не одномоментно, процесс этот растянулся на IV и V столетия. Верхней границей, фиксирующей завершение средневекового этапа развития науки, является рубеж XIV–XV вв., когда в эпоху Возрождения формируются истоки новой науки.

Средневековая наука так же, как и античная, развивалась поэтапно: раннее Средневековье (VI–IX вв.) – «темное время», когда утрачивается многое из ранее достигнутого; средний период (X–XI вв.) связан с созданием университетов, переводами античных классиков; зрелое средневековье (XII–XIV вв.) отличается расцветом науки, искусства, образования. Но при этом надо учитывать, что арабо-мусульманское феодальное государство к IX в. достигло наивысшего расцвета; и в «темный» период средневековая арабская наука дала миру таких ученых, как аль-Кинди (философ, математик, физик), аль-Хорезми (математик), Гебер (медик и алхимик), Разес (медик, химик), аль-Фараби (создал арабскую энциклопедию науки), и это далеко не полный перечень.

1.3.2. Религиозное мировоззрение и формирование научных идей Средневековья.

Научное знание в данную эпоху не существовало самостоятельно, оно было слито с философскими и религиозными представлениями. Поэтому для знакомства с научными идеями мы вынуждены обратиться к средневековой философии и религии. Воззрения двух мыслителей были в наибольшей степени востребованы в Средневековье – это Платон и Аристотель. Причем аристотелевские труды сначала в арабском переводе, а затем и на латыни почти в полном объеме стали известны раньше, чем платоновский «Тимей», почти единственное произведение, дошедшее до средневековых мыслителей. Объясняется это тем, что в трудах Аристотеля были представлены почти все области знания (физика, астрономия, математика, психология, этика, политика, логика, метафизика, поэтика и др.). Средневековая философия и наука представляют собой два по сути своей равноправных направления – аристотелизм и платонизм. Сторонниками аристотелизма являются Аверроэс, Авиценна, А. Великий, С. Брабантский, Ф. Аквинский и др.; соответственно, платонизма – Августин, С. Боэций, П. Оливи, Р. Бэкон, Р. Гроссетест, Т. Брадвардин и др.; считается, что в Парижском университете преобладал аристотелизм, а в Оксфордском – платонизм.

Основные положения платоновской научно-философской программы, востребованные религиозным Средневековьем, это учение об идеях и их врожденности, о первичности души и Божественном озарении, статус чувственного мира лишь как отражения мира идей, а также математизм. Платонизм оказал влияние на развитие науки о душе – психологии. Платоновские идеи можно обнаружить у Августина, который в своей «Исповеди» намеренно отдает предпочтение познанию себя перед познанием природы, а уже в зрелом Средневековье Петр Оливи утверждает достоверность внутреннего опыта и разрабатывает способы самонаблюдения.

1.4.1. Классическая наука как эпицентр новоевропейской культуры.

Классическая наука – это наука, заложившая основы современного типа научного мышления. Фундаментальные признаки классической науки сохраняются, позволяя объединить классическую, неклассическую и постнеклассическую науку в современный тип научного мышления. В. И. Вернадский ведет отсчет современного научного мировоззрения с открытия книгопечатания (в 1450 г.), поскольку с этого времени научное мировоззрение развивалось непрерывно, и уже ничто не могло свернуть его с этого пути. А. Койре, напротив, фиксируют момент ее возникновения как ситуацию разрыва с предшествующим состоянием, как научную революцию, которая произошла в XVI–XVII вв. В пространстве западноевропейской культуры наука начинает играть роль эпицентра, концентрирующего в себе знаковые черты данной эпохи – вера в науку заместила веру в религию. Наука смогла утвердиться в общественном сознании, когда христианское мировоззрение было вытеснено с передовой линии культуры на окраины. Наибольшее воздействие наука оказала на философию. В Новое время философия становится служанкой науки. С новой наукой меняется даже повседневная жизнь людей: если средневековый человек жил в мире приблизительности, в котором отсутствует точность и где пренебрегают строгими количественными характеристиками, то благодаря науке мир приблизительности меняется на мир точности.

1.4.2. Особенности новоевропейской науки и ее основные подсистемы.

Классическая наука связана с новыми критериями научности. Г. Галилей и И. Кеплер, Ф. Бэкон и Р. Декарт, И. Ньютон и Д. Вико и другие мыслители XVII–XVIII вв. противопоставляют новую науку старой. Новая наука полагается на опытные основания, ее методом становится эксперимент, позволяющий соединять теорию и факты; она реализует себя как социально значимый вид деятельности, является контролируемой и проверяемой и вырабатывает отвечающий всем этим характеристикам особый язык.

Только новоевропейская наука полагается на опыт в строгом смысле слова, и этим опытом является эксперимент. Под экспериментом исследователи (В. И. Вернадский, М. Хайдеггер) понимают такой образ действий, который руководствуется положенным в основу законом (идеей, гипотезой, проектом) и нацелен на выявление фактов, подтверждающих или опровергающих его. Связанность эксперимента с фактами придает ему характер такой же непосредственной действительности, какой обладают сами факты. Научный эксперимент в естественных науках проводится с помощью приборов и инструментов, в социально-гуманитарных науках он основывается на источниках, позволяющих в ходе их критики добывать факты. Так, Д. Вико в работе «О научном методе нашего времени» ратует за единство в исторических исследованиях теории («идеального проекта») и фактических данных, таящихся в исторических документах.

Объектом изучения в новоевропейской науке становится сама действительность. Действительное входит в науку через ее предмет, новая наука исследует предметные отношения и зависимости. Ни в средневековой, ни в античной науке изучаемое не представало в виде предмета и предметных отношений. Наука фиксирует внимание на таких характеристиках предметов и событий, которые могут быть объективно исследованы, многократно воспроизведены и проконтролированы. Те или иные области знания становятся науками, когда формируется их предмет исследования. Это сложный процесс. Вернадский писал о становлении предметных областей наук так называемого описательного естествознания – целое столетие ушло на то, чтобы ученые смогли выявить предмет изучения в метеорологии, климатологии, геологии и др. Подобные сложности характерны не только для естествознания, но и для наук о человеке: гуманитарный мир либо объяснялся как природный мир, либо вообще выводился за рамки науки.

Классическая наука представлена разными областями знания. В Новое время механика из искусства превращается в науку и становится одной из главных наук, поскольку и природа, и человек трактуются как машина, как механизм. Особое место принадлежит математике – ведь книга природы написана на ее языке. Астрономия, отвечая духу Нового времени, стремится привести свои теории к близкому совпадению с данными наблюдений. Физика – очень важная область классической науки, особая роль в ее создании принадлежит Ньютону. На протяжении классического периода физика раскрывала движение, свет, звук, тепловые, электромагнитные и другие явления и процессы, полагаясь на данные эксперимента. В химии появляются теории, обосновывающие экспериментальные данные и факты, поставляемые химической практикой; одна из наиболее известных теорий – теория флогистона (Г. Шталь). Но революцию в химии совершил А. Лавуазье. При объяснении окислительно-восстановительных реакций он основывался на кислороде и признал важность количественных отношений взаимодействующих веществ. Основой научной химии стало понятие элемента, введенное им, а также его работа по созданию новой химической номенклатуры – языка химии. Науки о живом данного периода объединяют понятием «естественной истории» («История природы птиц» Белоне, «История рыб» Уиллоуби и Рея, «Естественная история четвероногих» Джонстона и др.), а Вернадский называет их «науками о порядке» (работа К. Линнея «Система природы» оправдывает это понятие). Они базируются именно на научном наблюдении – оно оговаривается особыми условиями, с необходимостью присутствует активная позиция натуралиста, а наблюдаемые факты подстраивают под предположение о существовании в живой природе порядка; объект изучения фиксируется количественными параметрами. Если называть области знания о живом, пользуясь современной терминологией, то это ботаника, зоология, анатомия, физиология и, конечно, медицина. Подобный же ориентир, как свидетельствует Д. Юм в «Трактате о человеческой природе», берут и науки о человеческой природе (или моральные науки); самого себя он видел в статусе Галилея или Ньютона, поскольку сумел, как он считал, найти опытно-экспериментальные основания данной области знания.

1.5.1. Понятие неклассической науки: толкование и временные рамки.

Понятие «неклассическая наука» сформировалось в первую очередь в философии физики для описания событий в физике с конца XIX по 40-е г. ХХ в.: это открытие микромира и создание квантовой механики, теория относительности Эйнштейна и мн. др. Неклассическая физика радикально отличается от классической по всем основополагающим параметрам: по объекту исследования (макромир – микромир), особенностям лежащего в их основании эксперимента, способу мышления, математическому формализму, языку и пр. Ряд исследователей экстраполирует ситуацию с развитием физики на естествознание в целом. Так, Г. Башляр использует понятия классической и неклассической науки, имея в виду всю область естественных и математических наук. Он считает, что новая наука по своим принципиальным установкам подрывает основы классической науки и предстает как ее отрицание. При этом для него классическая и неклассическая наука находятся в отношении дополнительности. Он считает, что стадии научности достигают только рационализированные по своей сути области знания; а биология, с его точки зрения, такой стадии еще не достигла, не говоря уже о социальных и гуманитарных областях знания. В отечественной философии науки близкой позиции придерживается В. С. Степин. Для него неклассическая наука также тождественна неклассическому естествознанию, но он включает в нее в том числе и биологию. Переход от классической науки к неклассической он оценивает как глобальную научную революцию.

Сведение неклассической науки только к естествознанию отдает дань позитивистскому отождествлению науки с естествознанием. Но если обратиться к философским исследованиям представителей социальных и гуманитарных наук конца XIX – первой половины ХХ в., то мы обнаружим много сходства с тем, что было сказано в отношении неклассического естествознания. Так, З. Фрейд признает, что в первые десятилетия ХХ в. психология переживала радикальные трансформации – в ней зарождался принципиально новый объект (сфера бессознательного) и новый метод изучения (психоанализ). В ситуации поиска принципиально новых методов и теорий в данный период находилась, по оценке Э. Дюркгейма, и социология. Французская школа Анналов в лице М. Блока, Л. Февра, Ф. Броделя, по оценке А. Я. Гуревича, порвала с традиционной историографией по всем основным параметрам – рассматриваемым проблемам и объекту исследования, используемой методологии и особенностям знания. И, наконец, если обратиться к так называемой «чистой» гуманитаристике – искусствоведению, литературоведению, языкознанию и т. п., то в первые десятилетия ХХ в. возникла так называемая теоретическая поэтика, представленная именами В. Шкловского, В. Проппа и др., которые разработали принципиально новые методы структурного анализа гуманитарных объектов (языка, поэзии, фольклора, кинематографа, культуры в целом и др.), что позволяло обнаружить в изучаемых объектах закономерности того же уровня, что и в науках о природе.

Таким образом, понятие «неклассическая наука» не просто некая условность – оно отражает реальность взаимозависимости и корреляции между неклассическим естествознанием, неклассической математикой и неклассическими социально-гуманитарными науками. Неклассическая наука по своей сути является отрицанием и одновременно дополнением науки классической и несет в себе радикальную новизну по сравнению с ней.

Что касается временных рамок возникновения неклассической науки, то неклассическая геометрия возникает уже в 30-е гг. XIX в., а принципы неклассического подхода в социологии были предложены уже К. Марксом. Исходя из этого время возникновения неклассической социологии надо отнести к 40-м гг. XIX в. В биологии теория эволюции Ч. Дарвина по своей сути выходит за пределы классической науки, а термодинамика в физике, подчиняющаяся вероятностно-статистическим законам, повидимому, исток неклассической науки в физике.

Таким образом, неклассическая наука формируется с 30-х гг. XIX в. по 40–50-е гг. ХХ в. Она представляет собой целостность основных подсистем науки (неклассической математики, неклассического естествознания и неклассической социальногуманитарной науки) и является новым этапом в развитии науки в сравнении с ее классическим периодом.

2.1.1. Философия науки: основные смыслы. Критерии философского подхода к науке.

Философия науки – область философского знания, объектом рассмотрения которой является наука. Понятие философии науки несет в себе, по меньшей мере, три смысла.

Во-первых, когда говорят о философии науки, с ней связывают один из этапов развития позитивистской традиции, а именно неопозитивизм, или логический позитивизм (Р. Карнап, М. Шлик, Л. Витгенштейн и др.), сложившийся в 20–30-е гг. ХХ в., который предложил строгие методы логического анализа языка науки. Именно к языку науки они, по сути дела, и сводили само понятие науки. Суждения науки, считают неопозитивисты, можно оценивать с позиций истинности или ложности, т. е. соотносить их с действительностью, тогда как философия, по их мнению, не должна быть системой каких-либо утверждений о мире, а должна представать как особого рода деятельность по прояснению смысла слов и предложений языка науки. Критерий научности они связывают с возможностью сведения слов и предложений науки к языку наблюдения. Это требование заключено в так называемом принципе верификации, утверждающем, что все подлинно научные суждения в конечном счете можно свести к так называемым протокольным предложениям, фиксирующим данные опыта. Но если в понятие «философия науки» вкладывать только этот смысл, то она будет доступна только узкому кругу специалистов в области формальной логики. Сведение науки к языку является существенным обеднением и упрощением такого сложного образования, каким является наука.

Во-вторых, нельзя исключить из философии науки многочисленные работы представителей самой науки, в которых они рассуждают о том, какова природа науки и чем она отличается от других сфер человеческой деятельности. В подобных размышлениях ученые выходят за рамки своих собственно научных исследований и по-философски рассматривают науку. Так, известный отечественный ученый с мировым именем В. И. Вернадский оставил после себя многочисленные исследования, касающиеся науки как некоего целого. В работе «Научная мысль как планетное явление» он рассматривает место и роль науки в геологической истории нашей планеты, выдвигает идею ноосферы как сферы научного знания, воплощенного в практику. Знаменитый физик Н. Бор вынужден был, как он говорил, заниматься философскими вопросами об особенностях научной истины, теории и метода в своей работе «Атомная физика и человеческое познание», поскольку философы, его современники, в решении данных вопросов оставались на позициях науки XVII в. Философское рассмотрение науки представлено и в книге «Современная естественно-научная картина мира» С. В. Вонсовского, известного уральского ученого. Даже этих примеров достаточно для того, чтобы судить о том, что было бы несправедливо исключать из философии науки воззрения самих ученых о науке, когда они пытаются понять ее природу.

В-третьих, можно выделить еще один смысл понятия «философия науки». Существует целый ряд собственно философских направлений, для которых наука – главный объект рассмотрения. Так, своеобразие и оригинальность таких философских направлений, как неокантианство, феноменология, неорационализм, структурализм во многом определяются разработанными ими концепциями науки. Принципы неокантианской концепции науки связаны с поиском условий возможности науки и своеобразия методов естественных и гуманитарных наук, позволяющих достигать объективности знания. Своеобразие гуссерлевской феноменологии заключается в осмыслении того, каким образом жизненный мир детерминирует науку и как произошло оборачивание процесса, когда именно наука стала определять тот мир, в котором мы живем. Кроме того, существуют философские направления, для которых наука не является главным объектом осмысления, но, тем не менее, и они представляют весьма оригинальные и представления о ней. В этой связи сошлемся на рассуждения М. Хайдеггера о науке. Она для него явно не главная тема философствования. Но даже таких его работ, как «Время картины мира» и «Наука и осмысление», достаточно, чтобы судить о целостной концепции науки. Вряд ли кто-то будет оспаривать наличие марксистской концепции науки, ориентированной на ее практическое и социальное использование, хотя основоположники марксизма и не делали науку главным объектом своих исследований.

Итак, понятие «философия науки» включает в себя все три указанных смысла, и непризнание хотя бы одного из них означает существенное обеднение содержания данной области знания.

2.2.1. Основные эпистемологические характеристики науки.

Эпистемологические характеристики науки представляют ее как особый вид знания и познавательной деятельности. Остановимся на тех, которые являются необходимыми и достаточными для раскрытия существа научно-познавательной деятельности. В качестве таковых предстают основания (или основополагающий метод) науки, критерии научности, а также научная истина (проблема достоверности научных знаний).

Основания науки

на протяжении ее развития менялись. Античная наука построена на умозрении («умом зрить сущность»), которое достигается на основе теоретико-созерцательного отношения к миру. Средневековая наука основана на вере как сверхчувственном и сверхрациональном опыте, позволяющем «зрить незримое». Наука Нового времени основана на признании активного отношения человека к миру: человек является субъектом, а мир для него – объект исследования. Появляется научный метод в строгом смысле слова как способ связи исследователя с изучаемым объектом, выстроенный на определенной технологии и правилах действия. Методом науки современного типа становится эксперимент. Цель эксперимента как научного метода – получение фактов, которые способны подтвердить или опровергнуть выдвинутое в ходе исследования предположение.

В естественных и технических науках в ходе эксперимента создаются специальные искусственные условия для исследования объекта «в чистом виде», что позволяет обнаруживать зависимости и законы. Разновидностью современного эксперимента является математический эксперимент, который позволяет с помощью ЭВМ выявлять многофакторные зависимости сложных объектов (типа экологических или экономических систем). В исторических и гуманитарных науках существуют свои процедуры получения фактических данных – так называемая «критика источников» (отыскание, сопоставление, проверка, оценка, истолкование данных и пр.).

Критерии научности (или отличительные признаки научного знания

):

– Оно имеет предметный характер, поскольку стремится изучать предметы, как они есть сами по себе, и связано, в конечном счете, с фактами. Именно по этому признаку оно отличается от вненаучного и ненаучного знания и может быть воплощено в предметной деятельности человека.

2.3.1. Социальное бытие науки как объект философии науки. Философия науки и социология науки.

Одним из основных аспектов бытия науки является ее социальное бытие, поскольку все существующее в обществе зависимо от него и, в свою очередь, оказывает воздействие на общество. Этот совершенно очевидный тезис, касающийся и науки, при попытках его философского осмысления приводит к сложным проблемам. Несмотря на то, что в господствовавшем длительное время социально ориентированном марксизме обстоятельно исследовались социальные функции науки, в области философии науки наука представала вне социального контекста. Осознание этого существенного недостатка произошло в 70-е гг. ХХ в., когда стала появляться литература по социальной природе науки. В западной философии науки можно констатировать схожую ситуацию. В 1960–1970-е гг. представители философии науки начинают выяснять свои взаимоотношения с социологией науки. Философы науки преимущественно негативно относились к социологии науки. Так, И. Лакатос негативно оценивал социологию науки, поскольку считал, что ее сторонники паразитируют на слабостях устаревших теорий научной рациональности. Он считал, что современная философия науки вполне способна перевести многое из того, что считается внешним, социальным, во внутренний (= рациональный) план науки.

Социологи науки со своей стороны отмечали, что сложившаяся философия науки отвечает не столько на вопрос, что есть наука, сколько на вопрос, чем она должна быть, и вместо реальной науки создает ее «логический заменитель». Это привело современную философию науки в ситуацию кризиса. Проявляется кризис в том, что философия науки оказалась беспомощной перед лицом реальных проблем научно-исследовательской практики. Социологи науки настаивают на социальной природе науки.

Социальные проявления науки разнообразны: она предстает и как своеобразный вид деятельности, ее участникам свойственны конкретные социальные роли, она организована в особые институты, социальная природа науки сказывается в самом содержании научных знаний. Социологи науки считают, что философия науки будет до тех пор «подвешена в пустоте», пока не будет учитывать данные современных общественных наук (Э. Мокшецкий).

Следовательно, в той степени, в какой наука имеет социальную природу, социология науки имеет прямое отношение к философии науки, и попытки современных философов науки игнорировать этот пласт исследований приводят к искаженной трактовке существа науки.

2.3.2. Социальная обусловленность научного знания. Социология знания.

2.4.1. Природа науки в концепции культурно-исторических типов.

В современной философии науки все сильнее заявляет о себе еще одно направление, отрицающее позитивистское видение науки. Своим замыслом оно направлено на доказательство того, что наука столь же укоренена в культуре, как, например, религия или искусство, т. е. наука по своей природе представляет явление культуры. Между тем позиция признания культурной обусловленности науки имеет солидную историю и концептуальные основания. Наиболее яркие фигуры, во многом заложившие основы этого подхода, это О. Шпенглер и Н. Я. Данилевский. По оценке самого Шпенглера, он совершил открытие и произвел прорыв в философии тем, что обнаружил изменчивость духовных форм. Неизменности кантовских форм познания он противопоставил идею культурно-исторической их обусловленности: мыслительные формы не универсальны, а изменчивы, поскольку зависят от времени и культуры. Шпенглер раскрывает механизм культурно-исторической обусловленности науки, показывая, что в каждой данной культуре существуют глубинные отношения соответствия между различными ее составляющими (например, между математикой, музыкой и живописью). Он устанавливает неожиданные взаимозависимости между элементами культуры, которые позволяют ему проводить параллели между наукой и скульптурой, живописью, музыкой, принципами государственного устройства и пр. Соединившись в целое по принципу корреляции, разные составляющие культуры придают тот неповторимый облик, который свойственен каждой данной культуре – египетской или греческой, арабской или римской, русской или китайской и т. д. В канву этих сложнейших взаимозависимостей включена и наука, причем в аргументации Шпенглера ей отводится значительная роль. Приведем его пример, касающийся математики и физики. Он считает, что статическая физика Аристотеля и античная математика соответствовали античному космосу, представляющему собой мир единичных пластических вещей; тогда как западноевропейская математика Нового времени – теория функций – была тесно связана с динамической физикой Ньютона и отвечала историческому мировоззрению новоевропейской культуры. Шпенглер различает культурно-исторические формы математики и физики (в данном случае античную и западноевропейскую). Его установка в понимании природы науки такова: нет единой универсальной науки, нельзя говорить о «науке вообще» – науки по сути своей зависят от тех культур, в которых они рождаются и существуют. Поэтому следует говорить об античной, западноевропейской, арабской, египетской, индийской и иных культурно-исторических формах науки. Из этого следует методологический вывод: если наука реально существует в культурно-исторических формах, то природа науки может быть раскрыта только через сравнительный анализ этих форм, через их сопоставление.

Сходна со шпенглеровской позиция отечественного мыслителя Н. Данилевского (по времени Данилевский изложил ее на полвека раньше Шпенглера). Он также придерживался концепции культурно-исторических типов. Наука, наряду с искусством, религией, экономикой, политикой и промышленностью, составляет основу культурно-исторических типов. Данилевский утверждал, что каждая из культур способна к преимущественному развитию лишь одной из сторон человеческой деятельности. Он обнаруживает заслуги западноевропейской и греческой цивилизации в развитии науки. Поскольку в научной деятельности проявляется наиболее сложное отношение человека к миру – теоретическое, то своего расцвета наука достигает либо в период апогея развития культуры, либо уже на закате. Все это понадобилось ему для того, чтобы объяснить пути развития славянского культурно-исторического типа, в который вписана русская культура. Данилевский приводит аргументы в пользу возможности самобытной русской науки. Самый главный в его концепции тезис: наука зависит от национальной культуры точно так же, как от нее зависят искусство, государственная и общественная жизнь и др. Он аргументирует это ссылками на особенности психического склада представителей разных культур и национальностей, а также неустранимостью субъективных моментов в восприятии мира. При этом он констатирует слабое развитие науки в России, но считает, что славянские народы смогут развить науку и достичь высоких результатов в будущем. Итак, при обсуждении вопросов о науке Данилевский высказывает ряд положений, которые концептуально совпадают с идеями Шпенглера. Во-первых, он признает существование культурно-национальных форм науки. Во-вторых, он устанавливает зависимость этих форм науки от лежащих в их основании культурно-исторических типов. В-третьих, Данилевский дает конкретное описание западноевропейской культурно-исторической формы науки и предсказывает возможные особенности самобытной русской науки.

2.4.2. Универсализм и европоцентризм как методологические позиции в объяснении природы науки.

По оценке О. Шпенглера, большинству западных мыслителей присущ недостаток, который он квалифицирует как европоцентризм. Для европоцентризма, как он считает, свойственна методологическая «близорукость», суть которой в стремлении выдать свое, европейское за всеобщее, единственно возможное и тем самым поставить под сомнение идею культурно-исторической относительности. Между тем, в вопросе о природе науки европоцентризм явно превалирует в умах западных мыслителей.

Одним из примеров европоцентризма в отношении науки является позиция Э. Гуссерля. По Гуссерлю, наука и тесно связанная с ней философия (а в истоках возникновения они вообще для него тождественны) – явления сугубо европейские по своей сути. Возникновение науки/философии знаменовало собой рождение европейского человечества в лице греческого народа, а единственными наследниками их стали западноевропейские нации. Появление науки/философии манифестировало для него рождение нового типа историчности, нового типа культуры. Он называет новый тип историчности научной культурой. Именно по этому основанию европейское человечество противостоит всем остальным – «донаучному человечеству», по выражению Э. Гуссерля. Им выстроена вполне однозначная оппозиция: европейская культура как научная и принципиально отличные от нее донаучные культуры. На возражения о реальном существовании индийской, китайской, египетской и других восточных разновидностей науки и философии Э. Гуссерль отвечает таким образом: общепринятые представления о неевропейских разновидностях науки являются неправомерным переносом того, что создано Европой, на другие культурные регионы. Итак, Гуссерль считает, что европейская наука – явление уникальное в истории мировой цивилизации, наука и философия только и возможны в своей европейской разновидности. Он не отказывает другим культурам в возможности приобщиться к науке, но приобщаться можно только к европейской науке, адаптируя ее к той или иной традиции. Таким образом, европоцентризм в преломлении к науке – это отстаивание единственно возможной ее культурной формы, возводимой в ранг универсальной.

Айер А.

В защиту эмпиризма / А. Айер // Эпистемология & философия науки. 2004. Т. 1. № 1. С. 190–208.

Башляр Г.

Новый рационализм: сборник / Г. Башляр; предисл. и общ. ред. А. Ф. Зотова. М.: Прогресс, 1987. 374 с.

Боганцев И. А.

Лорен Датсон: наука в ее «живой» истории / И. А. Боганцев // Эпистемология & философия науки. 2009. Т. 19. № 1. С. 95–111.

Вернадский В. И.

Философские мысли натуралиста / В. И. Вернадский. М.: Наука, 1988. 520 с.

Волков А. В

. О человеческом измерении научного познания / А. В. Волков // Эпистемология & философия науки. 2009. Т. 20. № 2. С. 157–171.

3.1.1. История развития знания о природе и формирование естественных наук.

Под естествознанием понимаются все области знания, обращенные к изучению природы как некоторого целого – неорганической, органической, а также человеческой природы как живого существа. Естественные науки составляют часть естествознания и представляют собой комплекс знаний о природе, полученных с помощью научного метода. Предметом каждой отдельно взятой естественной науки выступает особый аспект природы, особый вид природных явлений.

Традиционно выделяют следующие естественные науки:

– физические (изучают фундаментальные закономерности микро-, макро– и мегамира);

– химические (изучают химические связи и превращения веществ и явлений);

– биологические (изучают живую природу);

3.2.1. История формирования философских представлений об объекте и предмете математики.

Объект познания – это то, на что направлено внимание исследователя. А направлено оно на сущность вещи. Отсюда возникает понятие «объективное знание» – знание природы объекта.

Не будет преувеличением сказать, что объектом математического знания начиная с Античности становится мир в целом. Все остальные науки изучали отдельные роды сущего (существующего), математика же была знанием в чистом виде, знанием истины как таковой. Этот объект математика сохраняет за собой по сей день, что роднит ее с философией и теологией. Мир как целое представлен в виде системы. Античность выражает системность мира через такие категории как порядок, симметрия, гармония, определенность, мера. Представленная таким образом системность мира и становится объектом математики в строгом смысле слова.

Предмет науки – это та часть объекта, изучая которую, мы сможем раскрыть его природу, решить задачу, поставленную исследованием. В Античности предметом математики становятся числа и геометрические фигуры, которые позволяют выразить и объяснить размерность, определенность, порядок, симметрию, гармонию мира, одним словом, его красоту.

Изменение предмета математики происходит в эпоху Нового времени. Это было связано с возникновением алгебры.

Идеологом алгебры в европейской математике стал Р. Декарт. Не он ее изобрел, но именно он стал систематически применять алгебраические методы решения геометрических задач. Для Античности существовала принципиальная разница между арифметикой, предметом которой было число, и геометрией, предметом которой были геометрические фигуры. Число рассматривалось как чисто идеальный объект, который может быть дан только в мышлении, а геометрические объекты даны не только в мышлении, но и в воображении. В результате Античность приписывала числу более высокий онтологический статус (чистого идеального бытия) и не допускала возможности сведения геометрии к арифметике.

3.3.1. История техники в контексте развития науки.

Техника имеет столь же длительную историю, сколь и развитие человечества в условиях Земли. Но особый этап в ее развитии возникает тогда, когда она начинает развиваться на основе науки. Именно классическая наука оказалась неразрывно связанной с техникой своего времени, о чем свидетельствует развернувшаяся в классическую эпоху научно-техническая революция XVIII– XIX вв. Как сложилась взаимозависимость науки и техники, и что собой эта взаимозависимость представляет? Не входя в тонкости и детали вопроса, под техникой будем понимать совокупность средств (механизмов, машин), опосредующих отношение человека к миру с целью замены его (человека) как материального, энергетического и информационного источника действий. Еще в XVI и XVII в. машины и их проекты имели приблизительный характер, они не были точно рассчитаны, а были сделаны «вприкидку», «на глазок». Известный французский историк науки и техники А. Койре считает, что машины этого времени принадлежали миру «приблизительности». И поэтому им были переданы только наиболее грубые операции (такие как шерстобитные работы, перекачка воды, помол зерна или приведение в движение кузнечных мехов), все остальные виды работ выполнялись руками человека. Отечественный специалист в области истории техники А. Н. Боголюбов подтверждает подобную оценку состояния техники в указанный период. С его точки зрения, самый длительный этап в развитии техники был связан с тем, что создавали механизмы, заменяющие лишь физическую силу человека силой животных, огня, воды, ветра, натяжения и пр., поэтому они и не требовали особых расчетов. Он продлевает этот период еще на одно столетие – по XVIII в., но пишет также и о том, что уже в конце XVIII в. появляются технологические машины, которые предназначены для замены действия руки человека.

С изобретения прядильных машин (Джон Уайт, 1735 г.) началась история технологических машин. Вторая промышленная революция связана в первую очередь именно с их появлением. Вытеснение ручного труда шло постепенно: сначала из текстильного производства (прядильного и ткацкого), а затем из других сфер деятельности; появляется сельскохозяйственная, транспортная, горнодобывающая и другая техника, что, в свою очередь, стимулирует возникновение машиностроения, и уже к концу XVIII в. появляются машиностроительные заводы; во второй половине этого же столетия был изобретен паровой двигатель (1776), а столетие спустя – универсальный электродвигатель. Практически все отрасли производства к середине ХIХ в. начинают обслуживаться машинами. Отмеченные события имели значение не только собственно для мира техники. Все без исключения мыслители признают, что благодаря такому взрывообразному развитию техники в рассматриваемый период радикально меняется среда обитания сначала европейского человечества, а затем и жителей Земли в целом. По оценке К. Ясперса, «машинным ландшафтом» становится вся поверхность Земли.

Радикальные преобразования в развитии техники Нового времени происходят под воздействием науки. Именно взаимовлияние науки и техники во многом и придало данным феноменам те специфические черты, которые отличают науку и технику рассматриваемого периода. Исследователи истории техники и истории науки сходятся в признании разделительной линии между техникой, построенной на обыденном знании и навыках, с одной стороны, и техническими изобретениями, основанными на науке, с другой. По этому основанию проводят различение первой и второй промышленной революции. Если первая революция была связана с массовым внедрением технических изобретений, опирающихся на опыт и мастерство, то вторая – с инновациями, зависящими от использования науки. Этот вопрос – главная тема историко-технических изысканий А. Койре. При этом он не просто констатирует факт наличия перелома в истории развития техники, связанный с тем, что техническое творчество начинает зависеть от внедрения научных идей, а пытается по-философски объяснить его. Он отталкивается от особенностей знаний, с которыми связаны были технические изобретения западноевропейской культуры, и настаивает на том, что долгое время (и в Античности, и в Средние века) эпистемэ (наука) и технэ (техника) были, по существу, автономны и развивались параллельно друг другу. Этому положению дел находилось и философское обоснование в идее противопоставления науки как пассивного созерцания и умозрительного отношения к миру, и технэ как отношения, нацеленного на освоение и обладание миром.

Необходимость соединения этих полярных видов отношения к миру осознает уже Декарт, выражая тем самым веяние Нового времени. Для А. Койре замена опытных знаний и здравого смысла, с помощью которых изобретались технические средства, научными знаниями означала наступление этапа, который он называет «обращением эпистемэ на технэ», т. е. внедрением науки в технику. И тогда «мир приблизительности» сменяется «миром прецизионности» (миром точности). Для того, чтобы это произошло, в самой науке должна была произойти интеллектуальная революция, позволившая не только небесные, но и земные явления описывать с помощью математики; другими словами, появление в Новое время математической физики (в лице Галилея, Ньютона и др.), наряду с математической астрономией (которая существовала уже в Античности), позволило и земные события описывать строгим количественным языком математики.

Тенденция внедрения науки в технику постоянно возрастает, и одновременно происходит обратный процесс – технизация науки, поскольку научные исследования напрямую зависят от их технической оснащенности, представленной в разных ее проявлениях. Современному этапу свойственны срастание и неразрывность научного и технического творчества, и есть основания говорить о научно-технических феноменах, в которых трудно отделить научную составляющую от технической.

3.4.1. История возникновения и развития гуманитарных наук.

Своим названием гуманитарные науки обязаны латинскому слову

humanitas

(человечность, образованность), посредством которого в I в. до н. э. римский оратор Цицерон перевел греческое слово «пайдейя» (воспитание).

Humanitas

означает одновременно и ученое занятие, и культивирование человечности. Важно отметить, что европейская культура, начиная со Средневековья, является книжной письменной культурой. Это приводит к тому, что европейская традиция и образ культурного человека в ней передаются через классические тексты. В результате этих процессов текст начинает занимать центральное место именно в гуманитарном знании.

Если проследить истоки и тенденцию развития данной традиции и связанных с ней областей знания, то можно обнаружить определенный порядок в их развитии: от поэтики, риторики и грамматики в Античности через «свободные искусства» («тривиум»: грамматика, риторика, диалектика) в Средние века и так называемые «моральные науки» в XVII–XVIII в., науки о духе (или науки о культуре) в ХIХ в. (такое название закрепилось преимущественно в германоязычных странах) к гуманитарным наукам, которые с середины XIX по начало XXI в. завершают эту линию развития.

Гуманитарное знание в современном смысле возникает во второй половине XIX в. Гуманитарные науки являются частью социальных наук, изучающих культуру как важнейшую составляющую жизни общества. Как часть социальных наук они противопоставляются точным (формальным) и естественным наукам.

Возникновение гуманитарного знания современного типа связано с рядом факторов. Во-первых, с появлением в эпоху Нового времени промышленного производства и общества труда. Это время обнищания крестьян, ремесленников, роста городов, мануфактур; время формирования новых экономических отношений, морали, права, религиозных доктрин, обосновывающих труд в качестве первой нравственной обязанности человека. Развитие промышленного производства лишает традиционных форм жизни и приводит в города огромное количество населения. Исчезновение традиционных форм связи людей ставит проблему организации и управления большим количеством разнородного, зачастую деклассированного населения. Человек должен трудиться и приносить пользу обществу! – это лозунг классической эпохи. Тот, кто не умеет или не хочет быть полезным, безнравственен, он подлежит наказанию и перевоспитанию.

В обществе начинают вырабатываться социальные процедуры дифференциации людей, закрепления за ними социального статуса, прав и обязанностей граждан нового общества. Прежде всего возникает практика разделения граждан на разумных и неразумных и изоляция последних в так называемых исправительных работных домах, домах-изоляторах. Туда попадали безработные, проститутки, венерические больные, безумные, растратчики семейного состояния, т. е. люди, нарушающие общепринятые социальные нормы. Цель изоляции – исправить поведение, сделать его социально приемлемым. Вместе с тем, следует отметить, что в рамках сложившейся системы изоляции классическая эпоха вырабатывает различные способы описания индивидов, процедуры обследования и измерения, позволяющие классифицировать различные виды асоциального поведения. Это позволяет сформировать сферу знания, внутри которой в XIX в. начинают выделяться различные науки о человеке, как то социология, психиатрия, медицина, история.

3.5.1. История возникновения и основные этапы развития социальных наук.

К подсистеме социальных наук относятся экономические, социологические, политические, юридические, исторические (имеется в виду гражданская история) науки.

Социальные науки (от

лат

. societas – общество) – это науки об обществе. В социальных науках общество в широком смысле слова трактуется как совокупность всех способов взаимодействия и форм объединения людей, в которых находит свое выражение всесторонняя зависимость их друг от друга.

Социальные науки зародились на Западе, в техногенных обществах, которые, в отличие от традиционных, развивались на базе новаций, поэтому нуждались в проектах по своему реформированию. Возникновение социальных наук было обусловлено рядом социокультурных факторов: необходимостью отделения обществоведческих идей от философии в силу накопления значительного массива эмпирической информации об общественной жизни, а также практической потребностью общества в социальных знаниях для рационального управления им.

Формирование социальных наук происходило постепенно. Социальные науки формировались в рамках и под эгидой философии, как и остальные науки. Специфика философского подхода к изучению общества состоит в том, что общество для нее предстает в своей целостности, рассматривается его сущность, а также специфика социального как такового, исследуются предпосылки и условия формирования общественных отношений, характер их реальности.

В истоках западной цивилизации социальные знания представали в своей нерасчлененной целостности, а специфика социальных феноменов связывалась в первую очередь со своеобразием законов человеческого общежития, жизни полиса. Сократ, Платон («Законы», «О государстве»), Аристотель («Топика», «Политика») и другие дистанцировались от существовавших в ту эпоху мифорелигиозных представлений об обществе и одновременно социоморфных представлений о космосе, выстраивая логически последовательные, рационально обоснованные идеальные проекты жизни общества. Сила, практически реализующая связь людей, нуждающихся в совместном «обитании» в определенном пространстве, мыслилась Платоном как политическая. Платоновская концепция идеального государства получила дальнейшее развитие в трудах Аристотеля. Проблема социального общения с самого начала мыслится Аристотелем под углом зрения властных отношений господства и подчинения. Ему же принадлежит и понятие экономики как области знания о целенаправленной деятельности по созданию благ, необходимых для удовлетворения естественных потребностей человека, в отличие от хрематистики как искусства обогащения. Средние века и религиозное мировоззрение также не прошли бесследно для социальной области знания, начиная с Августина, который рассматривает общественную жизнь, «земной град» и мировую историю через призму морали, «Града Божьего», и включая Ф. Аквинского, развивавшего идеи Аристотеля об отношениях власти и подвластных, о монархии и тирании, о политической и нравственной составляющей общественной жизни. Эпоха Ренессанса дала фигуры прагматиков типа Н. Макиавелли («Государь»), который исходил из реалий современного ему общества и рассуждал о роли личности правителя, об отвечающем реалиям политическом управлении, а вместе с тем и фигуры утопистов, создававших мечты-проекты об обществе всеобщего благоденствия, в лице Т. Мора и Т. Кампанеллы.