Писатели города Москвы, собравшись на совещание, без различия политических партий и литературных школ, постановили обратиться к читателям со следующим воззванием:

Мы, писатели, привыкли и умеем вслушиваться в голос народный, всматриваться в тайники сердец, угадывать, чем люди живы в данную минуту. Вот в этом ведь и состоит наше призвание и наша прямая задача. Каковы бы ни были убеждения каждого из нас, в каких формах ни выражали бы мы волнующие нас идеи, – основу всему дают наблюдения над жизнью, над человеком. Мы верим поэтому, что в коллективном нашем заявлении мы не ошибаемся. То, что мы хотим сказать, есть «глас народа – глас Божий»!

Не может быть двух мнений о совершившемся в России перевороте. Мы уверены, что только духовные слепцы могут не видеть, как величественно-прекрасно свершившееся, только враги народа могут отрицать его неизмеримое значение, только люди, чуждые самым основным заветам нашего прошлого, в частности всей нашей литературы и её великих творцов, могут сомневаться в том, что теперь исполнились лучшие чаяния прекраснейших умов нашей истории. Мы не хотим сказать, что присоединяемся к энтузиазму и восторгу всей России: нет, мы, наконец, имеем возможность открыто, во всеуслышанье провозгласить то, что всегда утверждали и прежде, что написано во всех наших книгах, но всегда бывало искалечено и обескровлено в течение двух веков цензурного гнета. Наши читатели знают, что мы вправе с энтузиазмом и восторгом приветствовать эру русской свободы, потому что всегда были её поборниками, приверженцами, защитниками, каждый из нас по мере своих сил, своего умения, своего таланта.

Но в эти грозно-прекрасные дни, которые мы переживаем теперь, какие же первые, самые настоятельные задачи стоят перед освобожденной Россией? Чего хочет народ, чего ждет Родина именно сегодня, что ей сейчас – нужнее всего? Россия велика, Россия многообразна, в миллионах её населения сталкиваются и перепутываются самые различные ожидания и желания. Каждому со всей искренностью кажется, что его мнение есть самое истинное, что оно-то и заключает в себе благо России. Мы, писатели, стремимся освободиться от этого влияния мнений личных, групповых, классовых; мы хотим – силой того чутья, которое и есть дар, сделавший нас писателями, – угадать желание всеобщее, всего народа, всей России, это то всеобщее желание, которое, быть может для многих бессознательно, таится в глубине народной души, желание, которое должно только высказать, чтобы народ вдруг узнал в нём свою сокровенную думу.

Мы верим, что сокровенное желание сегодняшнего дня в России у всех одно, и это желание выразить просто. Оно гласит: