Непроглядная тьма отступила и сквозь едва приоткрытые веки начали проступать расплывающиеся силуэты, а в уши пробиваться незнакомые голоса.

— Вот черт! — выругались прямо над головой.

— Что тебе? — отозвался кто-то стоявший вне зоны видимости.

— Да не ты! Я в принципе! О ситуации. — закутанная в черный балахон фигура озадаченно почесала затылок и тихо выругалась, поскольку форменный капюшон изрядно мешал осуществлению данного процесса. — Столько веков уже на этой работе и на тебе! Да я ничего глупее не совершал даже будучи зеленым новичком! Позор на мою седую голову! А все новое руководство со своим дурацким лозунгом, чтоб ты их побрал! Вывернись на изнанку, но выдай им пятилетку за три года. Тьфу, тоже мне, менеджеры! Сами и века в нашей конторе не отпахали, а уже руководить лезут! Специалисты доморощенные!

— Да, не повезло тебе с новым начальством. — сочувственно покачал головой собеседник, — А все ваша система оценки ценности сотрудников!

Относительно спокойно в новом теле троице вынужденных гостей меллорна удалось пожить чуть более года. За это время продолжавшему осознавать себя Виктору удалось не только понять, что его вынужденные соседи полные придурки подставившие и его и себя, но также что они настоящие неучи — они направили его душу на совершенно другую Землю. Как пояснил чёрт — там разница то была всего в одной цифре межмирового кода. Окончательно ругаться они прекратили лишь спустя три месяца, а дальше чувствовавшие за собой вину чёрт и жнец начали по очереди просвещать духа в принципах применения магии, поскольку мир, куда они все попали, оказался именно магическим.

В силу своей предыдущей работы и тот и другой имели определенные познания в магии и дабы хоть частично загладить свою вину, принялись не только комментировать происходившее вокруг ставшего их тюрьмой тела, но и давать Виктору углубленные теоретические знания в тех сферах, коими оба владели на самом высоком уровне. Левитация и пространственная магия для чёрта и преображение с той же пространственной магией для жнеца. Все же далеко не всегда последний являлся к своим клиентам в черном балахоне с косой в руках. Зачастую он принимал облик ближайших родственников, чтобы не спугнуть душу. Вот в трех этих разделах магии Виктор потихоньку и становился отлично подготовленным теоретиком. Однако, никакие разговоры не могли подменить собой настоящую жизнь и потому ото дня в день на троицу накатывала все большая тоска. Не сильно радовали и действия меллорна, за весь срок их сосуществования проронившего лишь одно единственное слово. Жизнь вокруг их вынужденного узилища тоже не радовала разнообразием — обычная прибрежная деревушка со своими хлопотами и проблемами была в тягость всем троим, привыкшим к постоянному движению и развитию.

Все изменилось в 772 году по местному летоисчислению. Очередной теплый и солнечный денек, составлявших основу местного календарного года, начался отнюдь не с привычного подъема тела заботливой бабулей. Вместо ставшей уже близким человеком бабушки Милы, в комнату, снеся ударом ноги дверь, ворвался какой-то оборванец с саблей наперевес и тут же кинулся вязать лежащее на кровати тело. Скрутив мальчишку по рукам и ногам, он довольно хмыкнул и взвалив добычу на плечо, не торопясь, побрел к стоявшим на берегу бухты лодкам, переступив у порога через бездыханное тело старушки. Налет действительно оказался простым и в то же время сулил изрядной прибылью. Кто бы сказал, что в занюханной рыбацкой деревушке "Розмарин" будет проживать столько одаренных магией, но абсолютно необученных людей, Пью ни за что не поверил бы, если бы не увидел все это добро своими глазами. Вот и сейчас на его плече болтался очередной одаренный, за которого на рабском рынке можно было выручить как минимум пять миллионов. Даже не имеющий никаких навыков одаренный мог быть выкуплен одним из темных артефакторов для использования в качестве батарейки. Вообще, взять в плен одаренного считалось большой удачей, они стоили в сотни раз дороже любых прочих пленников, но за все десять лет пиратской жизни, их шайке удалось схватить не более одиннадцати подобных людей. Здесь же, в их руки попало уже не менее семи, а ведь парни еще только начали шерстить дома.

Путешествие в темном и вонючем трюме пиратского корабля было далеко не самым приятным испытанием и воспоминанием, что выпадали на долю Виктора. В отличие от чёрта и жнеца, будучи целенаправленно подселенным в тело, он получил доступ ко всем органам чувств мальчика и потому мучился куда больше остальных своих соседей по живой тюремной камере, поскольку тому же меллорну, по всей видимости, было в принципе фиолетово чем и кто его кормит. Лишь бы в топку поступала органика. Виктору же было отнюдь не все равно, но его мнение могли слышать разве что сокамерники. Слышать, да сопереживать, когда тот корчился от вкуса помоев коими потчевали их общее тело. Впрочем, не меньшим испытанием стали помои, которыми их стали потчевать на невольничьем рынке. Три дня семеро детей и один дряхлый старик провели под палящим солнцем в загоне для магов, пока на острове не объявился оптовый покупатель. Явно маги и притом не принадлежащие ни к одной из светлых гильдий, не глядя, скупили всех имевшихся на рынке рабов. Связываться с подобными личностями, зачастую, было себе дороже. Уж больно сильно у многих из них переклинивало мозги от занятия запрещенными видами магии. Но что у них было не отнять — так это толстый кошелек. Слишком многим сильным мира сего время от времени требовались услуги подобных личностей. Вот и эти платили не торгуясь. Молодой, хромой, кривой, дряхлый — они брали всех без разбора.

Очередное путешествие в темном и вонючем трюме опять же не отличалось достойной кормежкой, но к этому времени Виктор уже хорошо научился различать жуткую бурду от страшной мути и даже гнилостный оттенок присущий последнему блюду всегда имел свой особый букет, который по-своему был весьма интересен. Ужаснувшись своим последним мыслям, он чуть не расстался с тем, что было залито ему в желудок взявшим над всеми детьми шефство стариком. Но все же смог сдержаться и только через пол минуты неверяще переглянулся с вытаращившим на него глаза чёртом.

— Уходишь? — тишину ночи нарушил голос материализовавшегося за спиной Виктора мастера. Три года прошло с тех пор как ему удалось сбежать из башни, а Эльза так и не объявилась в гильдии, потому более откладывать свой выход он не был намерен. Минимум сил и средств за эти три сумасшедшие года ему накопить удалось, но даже в этом случае он куда больше полагался на госпожу Удачу, чем на собственные навыки.

— Да, мастер. Готовиться можно бесконечно и потому надо вовремя дать себе команду остановиться и сделать, наконец, то, что должен.

— А как же гильдия? Полагаешь, семья не захочет помочь тебе в этом деле?

— К сожалению, наши желания далеко не всегда совпадают с нашими возможностями, мастер. Я ведь так и не смог узнать куда именно мне надо попасть. Да и вы тоже не смогли. Так?

— Твоя правда, Виктор. — тяжело вздохнул Макаров и выйдя из-за дерева, присел на скамеечку рядом с одним из своих сорванцов. — Слишком много островов разбросано по окружающим континент морям. Обыскать их все не хватит никакой жизни.

Провалявшийся в забытьи следующие семь дней Виктор пропустил столько событий, что, очнувшись, сперва испугался, не узнав в стоявшем над головой зомби старого доброго мастера Макарова. Позеленевший, с красными глазами, обрамленными огромными синяками, он мало чем напоминал жизнерадостного деда. Причем, судя по отсутствию какой-либо реакции, мастер спал стоя с открытыми глазами. Но что было еще страшнее — он узнал комнату. Именно при побеге отсюда его чуть было не накололи на метлу, как беспечную бабочку на иголку. Тут же в голове проскочила мысль по поводу повторения процедуры тактического отступления с потенциально враждебной территории, но даже откидывание одеяла отняло у него столько сил, что закружилась голова и на лбу выступил холодный пот.

— Пациент куда-то собрался? — не предвещавший ничего хорошего голос, раздался из дальнего угла комнаты, скрываемого телом мастера.

— Здравствуйте госпожа Полюшка. Безмерно рад вновь вас…э-э-э-э…слышать. — предпринял попытку смягчить будущее лечение Виктор.

— Хм. Какой вежливый пациент. — задумчиво произнесла все еще ненаблюдаемая лекарь, — Давно я таких не муч… кхм… не врачевала. Будет даже интересно. — то предвкушение, что сочилось в каждом слове его будущего лечащего врача, заставило Виктора побледнеть еще больше, так что даже белоснежная перина на его фоне смотрелась несколько сероватой.

— А может лучше не надо? — жалобно протянул он в ответ. — Может, не будем мешать природе самой все исправить? Время, регулярное питание и здоровый сон быстро поставят меня на ноги. Вот увидите!

То, что канон шаг за шагом приближается, Виктор понял, обнаружив в гильдии в один прекрасный день одетого в одни семейники парнишку на год или два младше себя. Этот камикадзе уже успел сказать что-то не то Эльзе и теперь пожинал плоды своего невежества. Деревянный тренировочный меч раз за разом опускался на его обнаженное тело, оставляя заметные синяки, и судя по их количеству, били Грея давно и без жалости.

— О! Привет, Эльза! А это что за извращуга! — решил проявить мужскую солидарность Виктор, путем спасения одного из представителей сильной половины человечества от хрупкой и ранимой девушки, отвлекая ее на себя.

— Привет, братик! — поприветствовала Виктора та в ответ, не отвлекаясь от дела. — Новенький! Зовут Грей Фуллбастер. Маг льда. И как ты правильно заметил — он извращенец!

— И судя по тому, как ты с ним тренируешься, он позволил себе лишнего. — голосом, которым можно было бы заморозить целое море, поинтересовался Виктор.

— Да какая тренировка! Меня бьют! — успел вставить пару слов в свою защиту Грей в промежутке между сыпавшимися на него ударами.