Пан куренный
[1]
в ослепительном свете фонаря блеснул инеем, как елочный дед, и завопил на диковинном языке, состоящем из смеси русских, украинских и слов, сочиненных им самим — паном куренным.
— В Бога и в мать!! Скидай сапоги, кажу тебе! Скидай, сволочь! И если ты не поморозив, так я тебе росстриляю, Бога, душу, твою мать!!
Пан куренный взмахнул маузером, навел его на звезду Венеру, повисшую над Слободкой, и двинул гашетку. Косая молния резнула пять раз, пять раз оглушительно весело ударил грохот из руки пана куренного, и пять же раз, кувыркнувшись весело — трах-тах-ах-тах-дах, — взмыло в обледеневших пролетах игривое эхо.
Затем будущего приват-доцента и квалифицированного специалиста доктора Бакалейникова сбросили с моста. Сечевики
[2]
шарахнулись, как обезумевшее стадо, больничные халаты насели на них черной стеной, гнилой парапет крякнул, лопнул, и доктор Бакалейников, вскрикнув жалобно, упал, как куль с овсом.
Там — снег холодный. Но если с высоты трех саженей с моста в бездонный сугроб — он горячий, как кипяток.
Комментарии. В. И. Лосев
В ночь на 3-е число
Из романа «Алый мах»
Впервые — «Литературное приложение» к газете «Накануне». 1922. 10 декабря. Рукопись рассказа не сохранилась.
Печатается по тексту «Литературного приложения».
Творческая история рассказа чрезвычайно интересна. Рассказ этот, как и другие («Налет», «Я убил», «Необыкновенные приключения доктора» и др.), свидетельствует о значительной работе, проведенной автором по написанию именно трилогии «Белая гвардия». Автобиографичность рассказа подтверждена и самим автором, и его женой Т. Н. Лаппа. Название «Алый мах» едва ли можно отнести ко всей трилогии, скорее всего это название ее второй части, в которой предполагался рассказ о Красной армии.
