Смертный приговор. — Бур и его друг. — Просьба отсрочить казнь. — Отказ. — Рытье могилы. — Расстрел. — Трагическая сцена. — Жажда мести. — Колючие акации. — Капитан Сорвиголова. — Погоня.

Сержант, исполнявший обязанности секретаря военно-полевого суда, поднялся и резким, сухим голосом, отчеканивая каждый слог, начал читать только что нацарапанное на клочке бумаги решение: «Военный суд в составе совета полка единогласно постановил: Давид Поттер, виновный в отравлении двадцати пяти лошадей четвертой артиллерийской батареи, заслуживает смерти. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и приводится в исполнение немедленно…»

С надменным и презрительным видом джентльменов, вынужденных исполнять неприятную и скучную обязанность, пять членов суда в белых касках, с кобурами на поясе сидели на складных стульях, небрежно придерживая коленями сабли. Один из них, молодой капитан, пробурчал:

— Бог мой!.. Столько церемоний, чтобы отправить на тот свет какого-то мужика-мошенника — белого дикаря, мятежника, грабителя и убийцу!

Гон. — Человек в роли дичи. — Самозащита. — Подвиги капитана Сорвиголовы. — Бесстрашные юнцы. — Инстинкт лошадей. — Попытка окружения. — Ранение Фанфана. — Отчаянное бегство. — Гибель пони. — Смертельная опасность. — Меж двух огней.

Англичане, эти страстные любители спорта, весьма изобретательны, когда дело касается неистовых скачек. Например, если нет лисицы для травли собаками, довольствуются комками бумаги, разбрасываемыми егерем в разных местах. Такое подобие охоты вполне удовлетворяет спортсмена: испытывая опьянение, хорошо знакомое каждому искусному наезднику, он перелетает на коне через самые неожиданные препятствия и с задором добывает пусть и бумажные, но все же трофеи!

Когда же джентльмену предоставляется возможность принять участие в преследовании человека, которого, как дичь, можно изловить и при желании убить, национальный спортивный дух под воздействием первобытной свирепости, выраженной в формуле — «homo homini lupus est»

[5]

, приобретает особо неистовый характер, и бумажные призы и даже исключительно жестокая лисья охота уже теряют всякий смысл. Наблюдать предсмертную агонию замученного беглеца — это ли не высшее наслаждение для цивилизованных варваров! И если англичане кричат: «Вперед! Вперед!» — то это означает: «Посмотрим, кто придет первым!» Они готовы соперничать и во время охоты на человека!

Так что стоило только объявить о погоне за капитаном Сорвиголовой, как тотчас сформировался офицерский конный отряд — из драгун, улан, гусар и иоменов

[6]

, этих бесстрашных охотников, еще более одержимых, чем их братья по оружию из регулярной армии.

«Ледяной ад». — Решение молодого миллионера. — За буров! — Встреча с Фанфаном. — В путь! — Набор добровольцев. — В заливе Делагоа. — Португальская таможня. — Претория. — Президент Крюгер. — Молокососы.

Не так давно «Журнал путешествий» опубликовал под заголовком «Ледяной ад»

[12]

рассказ о приключениях французов в Клондайке

[13]

, краю богатейших золотых месторождений. Напомним кратко об этой захватывающей драме.

Несколько молодых французов, которых преследовала известная своими злодеяниями преступная организация «Красная звезда», отправились искать счастья в упомянутое выше таинственное заполярное Эльдорадо

[14]

. Не раз оказавшись в смертельной опасности, преодолев неимоверные трудности, они и в самом деле обрели баснословное состояние. Но от банды не скрылись. Тайно прибыв в Клондайк, головорезы узнали, что молодым людям удалось открыть «Золотое море», или «Мать золота» — крупнейшее месторождение драгоценного металла, упорно разыскиваемое всеми старателями, и, понятно, решили завладеть несметным сокровищем, стоимость которого, даже по предварительным подсчетам, превышала, и к тому же значительно, ослепительную цифру в сто миллионов долларов.

Главными героями этой остросюжетной истории, где были замешаны и золото и кровь, являлись семь человек: молодой ученый Леон Фортен и его прелестная невеста Марта Грандье, газетный репортер Поль Редон, присоединившийся к ним старый канадец Лестанг, Дюшато и его отважная дочь Жанна и, наконец, брат Марты Жан Грандье.

Военные будни. — Разочарование. — Обозники и землекопы. — Боевое крещение. — Атака. — Победа. — Песенка Фанфана-Тюльпана. — Походный марш молокососов. — Сорвиголова и его генерал. — В разведке. — Неожиданное появление молокососов. — Послание английским судьям.

Интернациональный отряд Жана Грандье доставили по железной дороге в распоряжение генерала Вильжуэна, руководившего осадой Ледисмита

[32]

. Начало кампании оказалось довольно тягостным для маленького конного отряда и разрушило немало иллюзий молодых людей.

Как известно, всякий доброволец, увлеченный парадным блеском военных торжеств, мечтает о боевых подвигах и в армию идет, чтобы драться. И вот первое и жестокое разочарование: сражение на войне — редкость. Война — это прежде всего нескончаемые марши и контрмарши, маневры, караульная служба, ночные дозоры в любую погоду, приказы, нередко противоречащие друг другу, переутомление, недоедание и неизбежная суматоха. Все это, ничего общего не имеющее с непосредственно боевыми свершениями, угнетающе действует на нервы солдата-добровольца, обманутого в своих ожиданиях.

А у этой войны была еще одна неприятная сторона. Известно, что в мирное время буры — самый гостеприимный народ, они принимают путника с сердечным и щедрым радушием, зачастую граничащим с расточительством. Но, как это ни удивительно, во время войны с англичанами эти же самые буры холодно, почти с недоверием встречали иностранных добровольцев, стекавшихся к ним со всех концов света. Они никого не звали к себе на помощь, и потому их как будто удивляли все эти энтузиасты, которые несли им в дар жизнь свою и кровь. Замешательство, с каким они принимали бескорыстное самопожертвование добровольцев, граничило с неблагодарностью.

Сражение. — Гордонцы и молокососы. — Огонь! — Истребление офицеров. — Герцог Ричмондский и его сын. — Ожесточенная борьба. — Последний патрон. — Разгром врага. — Великодушие. — Волынщик. — Письмо. — Несчастная мать. — Победа.

Служба молокососов — не синекура

[36]

. Из этих сорванцов вышли отличные бойцы, в чем с каждым днем все более убеждалось командование. С ними считались, как со взрослыми, им поручали опасные дела. Их капитан, недаром получивший свое прозвище Сорвиголова, водил их иногда чуть ли не в пасть к самому дьяволу и всегда находил выход из любого положения. Порой они несли тяжкие потери, но это ничуть не уменьшало их энтузиазма.

В предыдущих главах уже рассказывалось, какой опасности подверглись Сорвиголова с Фанфаном, проникнув в расположение войск английского генерала Джорджа Уайта

[37]

, явно готовившегося перейти в наступление.

Эта если и не бесполезная, то, во всяком случае, преждевременная операция началась примерно в двадцати трех километрах к северо-востоку от Ледисмита, со стороны Эландслаагта.

Еще одно сражение. — Форма цвета хаки. — Хаки как явление. — Снова шотландцы. — «Роер» Поля Поттера. — Белые шарфы. — Двенадцатый, — Человек чести. — Смерть храбреца. — Поражение. — Упрямство. — Псалом. — Пророчество.

Под Кимберли стояли обе армии — буров и англичан. Их столкновение было неизбежно. Лорд Метуэн

[71]

готовился освободить город, осажденный войсками Кронье

[72]

, тот же был намерен непоколебимо защищать свои позиции.

Регулярная армия англичан, точно так же, как и добровольческая армия буров

[73]

, спешно заканчивала последние приготовления к бою. Над обоими лагерями нависла зловещая тишина, всегда предшествующая урагану сражения.

Буры, эти сознательные противники наступательной стратегии, все свои надежды возлагали на оборону. Надежно укрытые скалами, холмами, пригорками и окопами, они спокойно поджидали англичан, внимательно следя за их передвижением.

Злополучие иностранного легиона. — Ночной обстрел. — Горькая судьба «Длинного Тома». — Бронепоезд. — Задание генерала Кронье. — Диверсанты. — Динамит. — Лунки под рельсами. — Приказ Фанфану. — На мосту. — Ирландец. — В пучину.

Нет слов, Европа обнаружила у малоизвестных ей до сих пор буров много благородных и прекрасных черт. Они отличались трезвостью, выносливостью, бескорыстием, отвагой, патриотизмом, чем вызвали восхищение всего мира и заставили даже врагов относиться к ним с уважением. Но все же надо признаться, что одно из прекраснейших качеств человека — чувство благодарности — было знакомо им лишь в весьма умеренных дозах.

Как уже отмечалось выше, буры с самого начала платили недоверием тем, кто, рискуя своей жизнью, нес им в дар неоспоримый военный опыт. А ведь эти люди — французы, австрийцы, немцы, русские — были не обычными искателями приключений, а выдающимися офицерами, чьи блестящие способности высоко ценились в их странах. Иностранных волонтеров долго держали в стороне от серьезных дел, на самых незначительных постах. С трудом пробивали они себе дорогу, как бы насильно оказывая бурам те или иные услуги.

Но, вопреки всем прилагавшимся ими стараниям, их так и не оценили по достоинству до самого конца войны, так и не сумели извлечь из них всю ту пользу, которую они могли бы и хотели принести. К их советам редко прислушивались, и по отношению к ним проявлялось возмутительное равнодушие, переходившее часто в пренебрежение и даже жестокую неблагодарность. Об этом в один голос свидетельствуют все иностранцы, сражавшиеся в армии Трансвааля. Их рассказы о бурской войне пропитаны горечью разочарования.

Крепость на колесах. — Два взрыва. — Фанфан-воитель. — Сорвиголова в реке. — Гибель ирландца. — Незадачливый волонтер. — Обретенная шляпа. — Снова марш молокососов. — Капитуляция. — Вероломство пленного капитана. — Смерть убийцы.

Бронепоезда используются в боевых операциях уже давно. Защитники осажденного в 1870 году Парижа

[84]

помнят, как эти махины регулярно сновали по Восточной

[85]

и Орлеанской

[86]

железным дорогам между двумя оборонительными линиями французов вплоть до нейтральной зоны. Шуму от их пальбы было много, а толку — почти никакого. Да оно и понятно: о маршрутах, по которым следовали бронепоезда, знали заранее, и к тому же они обладали крайне ограниченными тактическими возможностями, значительно уступая в маневренности полевой батарее, а по степени неуязвимости — бастиону.

Применялись бронепоезда и при осаде Плевны

[87]

, и во время войны на острове Куба

[88]

, впрочем, также без особого успеха.

К этому орудию войны обращались и англичане, причем неоднократно. В частности, они воспользовались им во время военных действий против мятежных афридиев, которых бронепоезд повергал прямо-таки в мистический ужас.

Лагерь буров. — Сорвиголова у генерала. — Новое задание. — Велосипеды Дяди Поля. — Солдаты-самокатчики. — Переправа через Моддер. — Уланы. — Преследование. — Падение.

Возвращение молокососов в лагерь Кронье было воистину триумфальным. От вошедшей в поговорку невозмутимости буров на этот раз не осталось и следа, и они устроили отважным сорванцам восторженную встречу.

Пленных же они приняли с обычным своим добродушием и оказали им всякие мелкие услуги. Такое отношение глубоко тронуло англичан. Неужели эти великодушные и гостеприимные люди и есть те самые буры, которых британские газеты называли мужичьем, тупицами, белыми дикарями? Солдаты, напичканные колонизаторскими идеями, не могли прийти в себя от изумления.

Кронье, бесконечно обрадованный успешным завершением операции, превратившей грозный бронепоезд в груду металла, пожелал увидеть того, кому он был обязан славной победой. Когда Сорвиголова явился по его приказу, в палатке уже собралось много народу: знаменитые военачальники, родственники и друзья главнокомандующего, рядовые волонтеры. Чувствовалось полное отсутствие иерархии, чванливости, высокомерия. Здесь были только братья по оружию, с едиными воинскими знаками отличия: винтовкой и патронташем. Они тихо беседовали, попыхивая трубками.

Отчаянная схватка. — Истребление людей и лошадей. — Замечательный стрелок. — Потерянный кончик уха. — Последний улан. — Напоминание майору Колвиллу. — Якобсдаль. — В путь!

Все перемешалось в неописуемом беспорядке — руки, ноги, ружья, сумки. Фанфан, с обезьяньей ловкостью вскочивший первым, нашел в себе силы позубоскалить:

— Ничего страшного!.. А знаешь, я вообще, наверное, резиновый.

Сорвиголова с трудом поднялся на одно колено, тяжело перевел дух и провел рукой по лбу.

Трагедия баролонгов. — Три пастушки. — Тысяча фунтов стерлингов против одного пенни. — Катастрофа. — Исчезновение одиннадцати улан. — Нелепые кумушки.

На возвышенности Таба-Нгу, что означает в переводе с языка баролонгов «Черная гора», когда-то находилась носившая то же название столица небольшой республики этого малочисленного африканского племени. Но Оранжевой Республике не нравилось существование крошечного негритянского государства, вклинившегося в ее территорию. Как всегда в таких случаях, большая страна искала повода для присоединения к себе маленькой. Им послужила неприязнь, которую более или менее открыто выказывали по отношению к своему соседу сыновья Марока, усопшего вождя баролонгов. И в 1884 году простым декретом президента Оранжевой Республики маленькое государство баролонгов было аннексировано, и его гражданам объявили, что отныне они обязаны следовать законам и обычаям большого государства. Буры всегда жестоко обращались с представителями черной расы, поэтому значительная часть баролонгов покинула землю своих предков и переселилась в Басутоленд, английское владение, входившее в состав Капской колонии.

Здесь вполне уместно провести печальную аналогию между насильственным покорением бурами беззащитного народа и той завоевательной войной, которую вела теперь против них самих Англия и которая, несмотря на все жертвы буров, должна была в конце концов привести к порабощению их родины.

Но довольно философии, перейдем к фактам.

Герилья. — Чистейшее безумие. — Двоюродные сестры Поля. — Шутка капитана Сорвиголовы. — Поспешное бегство. — Уланы. — Снова смерть. — Пленники. — Переодевание. — Поклон майору Колвиллу.

После капитуляции армии Кронье действия буров приняли совсем другой характер. Они отказались от нанесения противнику мощных ударов крупными войсковыми соединениями. Республиканские армии были разбиты на мелкие отряды, и генералы кончили тем, с чего им следовало бы начать, — герильей.

Герилья — это удары, неустанно наносимые врагу неуловимыми подвижными отрядами. Партизаны нападают на обозы и отставших солдат, взрывают железнодорожные пути, уничтожают телеграфные линии, перехватывают разведчиков, налетают, как рой ос, на воинские эшелоны, отрезают войска от продовольственных складов, держат противника в постоянном напряжении, изнуряют голодом солдат и коней и совокупностью всех этих действий причиняют тяжкий урон неприятельским армиям, ряды которых тают с каждым днем. Только благодаря войне подобного рода испанцы сумели справиться с закаленными в боях войсками Наполеона, которые одержали немало блистательных побед над знаменитейшими полководцами того времени и разбили несколько европейских коалиций.

В искусстве нанесения дерзких ударов и внезапного нападения Жан и его молокососы не знали равных. И когда командир юных партизан явился к генералу Бота за очередным заданием, тот немедля решил использовать замечательные способности Сорвиголовы с наибольшей пользой для дела. Но, к несчастью, сорванцы были раскиданы по всем фронтам, и группа Жана состояла теперь всего из трех бойцов: самого капитана, лейтенанта Фанфана и рядового Поля Поттера. Два офицера, чтобы командовать войсковым соединением, — это еще куда ни шло, но один солдат никак не мог составить целого отряда.

Старые друзья. — Саперы. — Бурский Наполеон. — Беспечность. — Окружение. — Парламентер. — Требование капитуляции. — Гордый отказ. — Артиллерийский обстрел. — Пролом в стене. — Покупка стада. — Чек на тридцать тысяч флоринов [125] . — План Сорвиголовы. — Необыкновенные приготовления. — Обреченные коровы. — Тревожное ожидание.

На ферме юнцов ожидал приятный сюрприз. Они обнаружили во дворе восемь оседланных, снаряженных по-военному лошадей, с наслаждением жевавших початки кукурузы, — то были бурские пони. А когда вошли в гостиную, их встретили радостным «ура».

Из-за стола встали восемь человек. Двое из них, обладатели роскошных бород, воскликнули взволнованно:

— Сорвиголова! Дружище! Принимайте первых волонтеров нового отряда молокососов!

Бесстрашные женщины. — Героический подвиг. — Взрывы. — Победа. — Похороны патриоток. — Пожар. — Короткая стычка. — Опять уланы! — Окружение. — На краю гибели. — Неужто конец?

Раздраженные колючками и напуганные раздававшимся у самых ушей пощелкиванием воспламененных фитилей и искрами, мельтешившими перед глазами, словно светляки, коровы сначала отказывались идти вперед, а самые норовистые даже закружили по двору, грозя взбаламутить все стадо.

Сорвиголова содрогнулся. Его тело, лицо, руки покрылись холодным потом, к спине неприятно прилипла рубашка. Еще несколько секунд — и мощный смерч разнесет все вокруг.

— Да, — с грустью прошептал бедный юноша, — я оказался слишком самонадеянным… Все пропало!

Возвращение на ферму. — Среди пламени. — Динамитный патрон. — Спасительный взрыв. — Бешеная скачка. — Меткий огонь. — Спасение. — Бурский картофель. — Замысел капитана Сорвиголовы. — Трогательное прощание. — Переодевание.

Оставался единственный выход. Единственный и отчаянный. Но Сорвиголова со свойственной ему решительностью не колебался. Он сорвал с себя уланский доломан, накинул на голову своего пони, плотно закрыв им глаза и ноздри животного, а рукава обвязал вокруг шеи.

— Сделайте то же! — сказал Жан удивленным товарищам.

Те, ничего не понимая, беспрекословно повиновались.

Луи Буссенар написал свой знаменитый роман «Капитан Сорвиголова» в самом начале нашего столетия. К тому времени он был уже всемирно известным автором приключенческих и научно-фантастических романов. Этот талантливый продолжатель традиции Гюстава Эмара, Фенимора Купера и Жюля Верна отличался необыкновенной литературной плодовитостью. До конца 1890-х годов из-под его пера выходили преимущественно романы-путешествия, героями которых были отважные искатели приключений и добыватели сокровищ. Своим успехом у читателей, особенно у юношества, эти произведения обязаны писательскому мастерству Буссенара — сочинителя увлекательных историй, популяризатора научных знаний о далеких землях и странах, об экзотической флоре и фауне.

Луи Буссенар симпатизировал свободолюбивым, сильным и решительным людям, умеющим, когда это необходимо, «все поставить на карту». Таковы неутомимые путешественники, открывающие тайны шести континентов. Таковы и новые его герои — борцы за свободу Кубы и Южной Африки, пришедшие к читателю со страниц романов «Остров в огне» (1898) и «Капитан Сорвиголова» (1901).

Эти остросюжетные произведения уже нельзя отнести исключительно к жанру приключенческого романа. Герои Буссенара, как и прежде, попадают в смертельно опасные «истории», но за совершаемые ими поступки отвечают уже не только перед собственной совестью, но и перед товарищами по оружию, сражающимися за независимость своей родины. Героика, романтика с заметной долей авантюризма и другие атрибуты героико-приключенческого жанра — все это присутствует и в новых романах Буссенара, в которых обнаруживаются также черты исторической хроники и даже политического памфлета (о чем позднее).

Характерно, что главный герой романа «Капитан Сорвиголова» — юный Жан Грандье — уже был известен читателям Буссенара: этот удачливый золотоискатель из романа «Ледяной ад» (1895). Благодаря золоту Клондайка Жану удается добраться до Южной Африки, сформировать интернациональный отряд и обеспечить его всем необходимым. В романе, воссоздающем важнейшие события англо-бурской войны, которую называют «первой грязной войной XX века», наряду с вымышленными персонажами действуют и исторические лица.

Роман «Капитан Сорвиголова» Буссенар писал по горячим следам войны, которая еще продолжалась. О ходе боевых действий ежедневно сообщали газеты, имена героев были у всех на устах. Дети далекой России играли в «англичан и буров», и «буры», конечно, всегда побеждали. Тогда же родилась знаменитая песня «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне…». В 1900–1901 годах от граждан России на имя государя поступило более одиннадцати тысяч писем, в которых выражалась солидарность с борьбой буров. Лев Толстой назвал английскую кампанию в Южной Африке «ужасной войной», преступный характер которой очевиден даже гимназистам. Много лет прошло с тех пор, и для читателей конца XX века, думается, не будет лишним наш небольшой исторический комментарий.