Пирога причаливала к берегу. Заканчивалось монотонное, бесконечное плавание.

— Пристань! — воскликнул Казальс.

— Наконец-то! Веселенькое путешествие, однако! — сказал я, радуясь возможности ступить на землю и размять затекшие после шестнадцати часов неподвижности ноги.

Подбежавшие рабочие занялись нашей пирогой, прочно привязывая ее канатами к стволу гигантского панакоко

[1]

, а мы тем временем шагали по дорожке, соединяющей левый берег Марони с площадкой, где расположились продовольственные склады.

Навстречу нам уже бежал со всех ног высокий негр в светлой хлопчатобумажной шапочке, оттеняющей черноту его добродушного лица.