Когда я слышу чьи-то рассуждения о предстоящих выборах на Украине, то рефлекторно хватаюсь за карман с деньгами. Слово «выборы» у меня стойко ассоциируется со словом «кража». При этом я иногда сожалею о том, что в этом кармане не лежит пистолет, и что наша «демократия» так и не доросла до свободной продажи стрелкового оружия. Всё-таки «Кольт» 45 калибра это не яйцо, запущенное в голову, дабы вызвать у жертвы «политического террора» острый приступ диареи, а двенадцатимиллиметровый «винторез» «Баррет», достающий цель на расстоянии полутора километров, это не странный диоксин, после которого лицо нуждается в «пластике», а зад - в президентском кресле. Вооружённый народ - это серьезный фактор любого политического процесса, тем более, если деятельность элиты похожа на работу карманников.
Однако… Вооружённый народ вооружённому народу – рознь. Проблема не в беззащитности нашего народа, а в том, что если современным украинцам дать в руки оружие, на Украине начнётся не революция, а погромы.
Наш народ традиционно откликался агрессией на зов к топору во имя «всеобщей справедливости» лишь в двух случаях. Во-первых, когда какая-то очередная власть, воцарившаяся на малороссийской земле, так основательно втоптала его в «жидкий навоз» непосильной жизни, что его ненависть и обида становились сильнее готовности тихо приспосабливаться к подлости, мерзости и несправедливости. И, во-вторых, когда от провозглашённой кем-то «всеобщей справедливости» можно потихоньку отхватить нечто материальное, нечто такое, что помещается в личный карман. Только в этих двух случаях наш мужик брал в руки обрез, засовывал за голенище сапога «финку» и выходил ночью на большую дорогу.
К нравственной метафизике «украинец» был всегда равнодушен, поэтому его стремление сполна «надкусить» справедливости обретало форму массового аффективного взрыва, вызванного его хроническим унижением и угнетением, либо желанием «грабить награбленное».
Социальные конфликты на «Украйне» всегда были бунтом плоти, но не духа. «Украйна», не знала восстания масс обусловленного какими-то нравственными сверхценностями, некой справедливостью для всех, на защиту которой люди осознанно вставали, готовые даже умереть.
Именно поэтому
Исторические циклы украйнской безысходности
Цикл первый: Казатчина
Что представляли собой в первой трети XVII века коренные жители юго-восточной окраины Речи Посполитой? Назовём вещи своими именами. Они были холопским быдлом польского панства – неким тягловым скотом в человеческом облике, бесправным и всеми презираемым. Ни их имущество, ни они сами, себе не принадлежали, являясь собственностью иноплеменной шляхты. Русский крестьянин Малороссии того времени был скорее вещью, чем человеком, с которой хозяин мог делать всё, что ему вздумается. Ни для польской церкви, ни для польского государства, русского как «человека» не существовало.
Физическая и моральная невыносимость данного положения вещей уже к 20-30 годам XVII века, вылилась в серию ярких, но бесперспективных крестьянских бунтов. Только когда личная обида польского шляхтича Хмельницкого заставила его поднять на польских магнатов Сечь, селянский бунт русских холопов обрёл перспективы успешного восстания.
Цикл второй: Украинская народная республика
Эпоха «другойи украйинськойи нэзалэжности» представляла собой короткий временной обрубок, растянувшийся всего лишь на три неполных года. Начавшись в марте 1917 года с первого «звэрнэння до украйинського народу» киевской Центральной Рады (ЦР), она закончилась в декабре 1919 года позорным бегством в Польшу председателя Директории Симона Петлюры.
Короткая историческая вспышка «второй украинской независимости» в значительной степени походила на пошлый водевиль, поставленный аматорским театральным кружком в клубе захолустного колхоза. Все эти 33 месяца апофеоза политического украинства представляли собой пошлое, убогое и унылое зрелище, надоевшее населению малороссийской провинции до острых приступов тошноты. И его завершение народ Юго-Западного края воспринял с радостью и облегчением.
Цикл третий: Украинская Социалистическая Советская Республика
Как было отмечено ранее, во всех революционных событиях 1917-1919 годов простого малороссийского мужика интересовал лишь свой земельный надел. К «измам», которыми тыкали в физиономию друг другу политические противники тех лет, простой народ оставался равнодушен. Более того, он их не понимал и понимать не желал. Нужны ему были лишь личные десятины, поэтому и смотрел он на всё происходящее сугубо через призму земли.
Наиболее убедительными в обещании десятин были большевики. Их лозунг «земля – крестьянам» был хитом политического сезона. Однако победа большевиков в гражданской войне и создание в марте 1919 года Украинской Социалистической Советской Республики дали крестьянам землю ненадолго, ограничив их право на плоды собственного труда продразвёрсткой, которая проводилась продармией, организованной и действующей по принципам регулярной армии.
Цикл четвёртый: Западная Украина ОУН-УПА
Времена активной деятельности ОУН-УПА в Восточной Галиции можно рассматривать в качестве эпохи «трэтьойи украйинськойи нэзалэжности» с очень большой натяжкой. Чтобы это сделать, надо закрыть глаза на тот факт, что без нацистской Германии ни ОУН, ни УПА никогда бы не стали тем, чем они стали в сороковых годах прошлого века. Обе эти структуры с их вождями и руководителями были всецело творением немецкого гения. При помощи ОУН и её вооружённых формирований Вермахт и СС решали свои практические задачи на восточных территориях Польши и Западной Украины. Без Третего Рейха ОУНовцы так и остались бы мелкой маргинальной группой уголовников-психопатов.
С другой стороны, ОУН-УПА в качестве своеобразной и неожиданной вспышки «украйинськойи нэзалэжности» изначально представляли собой некое «кровавое напрасно». Да, в определённой степени бандеровцы выполнили те задачи, которые перед ними поставили их германские боссы, но при этом они и на шаг не приблизились к своей собственной цели – созданию «нэзалэжнойи Украйины». И самое главное - у них изначально не было ни малейшего шанса добиться поставленной цели. Слишком уж мизерными были их силы и ресурсы; слишком уж убогими, как духовно, так и интеллектуально, были у них вожди.
«Свидомые» с пеной у рта твердят, что УПА билась и с СССР, и с Германией за создание независимой Украины от Сяна до Дона. Но можно ли подобные утверждения воспринимать серьёзно?
В 1941 году численность РККА составляла 4,8 млн. человек. Вермахт тогда насчитывал 7,2 млн. солдат. После начала войны в Красную армию было призвано ещё почти 30 млн. человек. Рейх за всё время войны смог поставить под ружьё 21 миллион человек. На вооружении армий Советского Союза и нацистской Германии находились тысячи самых современных танков, артиллерийских орудий, миномётов, самолётов, сотни боевых кораблей и другой военной техники и вооружений. За РККА стояли все материальные и людские ресурсы СССР, а также помощь западных союзников. Вермахт располагал материальными и людскими ресурсами Европы.
Цикл пятый: безвременье электоральных бунтов
Эпоха «четвертойи украйинськойи нэзалэжности» началась в августе 1991 года как побочный эффект развала СССР. Её породила «импотенция» советской власти. Явление миру в конце XX века независимой Украины стало полной неожиданностью для всех, включая и самих «свидомых», затаившихся во времена горбачёвской «перестройки» в т.н. «Народном рухе Украины за перестройку». Суверенитет упал на голову правящей верхушке УССР как манна небесная, о которой никто не молил.
Общесоюзная власть в Москве уступила своё место российской, а та (в виде Бориса Ельцина), по собственной инициативе, идя навстречу пожеланиям второго секретаря ЦК КПУ Леонида Кравчука (ставшего на тот момент президентом), отказалась от своих властных полномочий на территории УССР.